Словарь терминов. Значение постоянный эпитет в словаре литературоведческих терминов

эпитет

Словарь литературоведческих терминов . С.П. Белокурова . 2005 .

Смотреть что такое “эпитет” в других словарях:

Эпитет — ЭПИТЕТ (греч. Επιθετον, приложенное) термин стилистики и поэтики, обозначающий слово определение, сопутствующее слову определяемому. Традиция, идущая еще от античных воззрений, различает «необходимый эпитет» (epitheton necessarium) и… … Словарь литературных терминов

ЭПИТЕТ — (греч., epi на, tithemi помещаю). Меткое определение, в интересах изобразительности, присоединяемому к какому нибудь слову и указывающее на существенный его признак. Напр. море синее, леса темные. Словарь иностранных слов, вошедших в состав… … Словарь иностранных слов русского языка

эпитет — См … Словарь синонимов

эпитет — а, м. épithète f. <гр. epithetos приложенный. Простейшая форма поэтического тропа, представляющая собой определение, которое характеризует какое л. свойство, особенность предмета, понятия, явления. БАС 1. Нередко от изменения, пропуска или… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

ЭПИТЕТ — ЭПИТЕТ, эпитета, муж. (греч. epitheton, букв. приложенное). Одно из изобразительных поэтических средств определение, прилагаемое к названию предмета для большей образности (лит.). Постоянные эпитеты народной поэзии (напр. синее море, чистое поле) … Толковый словарь Ушакова

ЭПИТЕТ — (epithet). Любое слово в названии, следующее за родовым названием. см … Термины ботанической номенклатуры

ЭПИТЕТ — (греческое epitheton, буквально приложенное), троп, образное определение (выраженное преимущественно прилагательным, но также наречием, существительным, числительным, глаголом), дающее дополнительную художественную характеристику предмета… … Современная энциклопедия

ЭПИТЕТ — (греч. epitheton букв. приложенное), троп, образное определение (выраженное преимущественно прилагательным, но также наречием, существительным, числительным, глаголом), дающее дополнительную художественную характеристику предмета (явления) в виде … Большой Энциклопедический словарь

ЭПИТЕТ — ЭПИТЕТ, а, м. В поэтике: образное, художественное определение. Постоянный э. (в народной словесности, напр. синее море, златы кудри). Нелестный э. (перен.: о неодобрительной характеристике кого чего н.). Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю … Толковый словарь Ожегова

Эпитет — (греч. epiJetoV наложенный, приложенный) термин теориилитературы: определение при слове, влияющее на его выразительность.Содержание этого термина недостаточно устойчиво и ясно, не смотря на егоупотребительность. Сближение истории литературной… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

эпитет — Банальный, бесцветный, бранный, броский, верный, витиеватый, восторженный, выпуклый, выразительный, вычурный, громкий, емкий, живописный, заезженный, замысловатый, затасканный, затейливый, избитый, изысканный, изящный, индивидуальный, истасканный … Словарь эпитетов

Эпитет

ЭПИТЕТ (греч. Επιθετον, приложенное) — термин стилистики и поэтики, обозначающий слово — определение, сопутствующее слову — определяемому. Традиция, идущая еще от античных воззрений, различает «необходимый эпитет» (epitheton necessarium) и «украшающий эпитет» (epitheton ornans). Под первым разумеется такое определение, которое ограничивает объем определяемого понятия; необходимый эпитет тем самым сливается с определяемым словом в единое словосочетание и не может быть опущен без изменения основного смысла выражаемого понятия; другими словами, необходимый эпитет является неотъемлемой частью словосочетания, в которое он входит, выражая отличительный признак предмета. Например, «русский язык», «древний мир», «бешеная собака». Напротив, под украшающим эпитетом разумеется такое определение, которое выражает то или иное свойство, выделяемое в уже данном, обособленном предмете мысли. Например, «румяная заря», «робкое дыхание», «ретивый конь». Но, поскольку эпитет есть понятие стилистики и поэтики (см. эти слова), подразделение его на такие традиционные категории представляется излишним. Термин «необходимый эпитет» может быть вовсе устранен, так как он охватывает явления не стилистического порядка, и кроме того «необходимый эпитет» не может рассматриваться в обособлении от слова, при котором он стоит, образуя с ним логическое единство. Термин же «украшающий эпитет», основанный на узком и произвольном воззрении на поэтическое выражение как на украшение речи, может быть заменен термином просто «эпитет», под которым и должны разуметься все виды определений, не относящиеся к первой категории т. наз. необходимых эпитетов. Таким образом, в выражении «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» (Тургенев) только первые четыре прилагательные должны считаться эпитетами. Или у Лермонтова: «В песчаных степях Аравийской земли» — «песчаных» есть эпитет, но «Аравийской» есть только определение, но не эпитет.

Поэтому можно сказать, что эпитет есть «определение при слове, влияющее на его выразительность» (Горнфельд), или же определение, выделяющее в предмете мысли тот его признак, или свойство, которые существенны для данного его выражения. В эпитете выражается определенное отношение поэта, или вообще говорящего лица, к предмету, о котором идет речь. Эпитет как бы дает индивидуальную окраску выражаемому предмету, бросает на него определенный свет и делает предмет стилистически значимым. Вот почему эпитет есть одно из самых важных и существенных понятий стилистики, и не являются преувеличением ни слова Александра Веселовского, что «история эпитета есть история поэтического стиля в сокращенном издании», ни слова Рихарда М. Мейера (Deutsche Stilistik, стр. 50), что «современная практическая стилистика должна прежде всего быть техникой эпитета». Индивидуальность поэта, поэтического стиля, может быть, больше всего выражается именно в эпитетах.

Осуществляться может эпитет в разных грамматических формах. Уже с древности под эпитетом разумеется не только прилагательное, но и существительное — определение (т. наз. «приложение»). Ср. напр., у Пушкина: «дева — роза», «проказница зима»; или эпитет — существительное в соединении с прилагательным: «Царица грозная чума», «рифма звучная подруга». Но и наречие или деепричастие бывают формами выражения эпитета, именно, когда определяемым словом является глагол. Эпитет в таком случае совпадает с синтаксическим понятием «обстоятельства». Напр.: «И недоверчиво, и жадно смотрю я на твои цветы»; «Блеща средь полей широких, Вот он льется. Здравствуй Дон!» (Пушкин); «Пророчески беседовал с грозою иль весело с зефирами играл»; «Волны несутся гремя и сверкая» (Тютчев). Эпитетическая природа вскрывается далее в таких оборотах речи, где на первый взгляд можно эпитета и не обнаружить. Напр., выражение «синее море», с очевидным эпитетом — прилагательным, может быть дано в такой словесной форме, как «синева моря», где существительное «синева» может рассматриваться как эпитет, данный лишь в грамматической вариации, состоящей в том, что, определение — прилагательное субстантивировалось, а подлежащее — существительное изменило свою падежную форму. (Общая эпитетическая природа обоих этих оборотов речи явственно выступает, напр., у Тютчева в стихе «Лазурь небес и море голубое», где разные грамматические конструкции являются непосредственно очевидными вариациями стиля и только. Ср. также Elster. Prinzipien der Literaturwissenschaft. 2 Band. Stilistik, стр. 160 сл.). Но нет оснований и здесь останавливаться, ограничивая эпитет рассмотренными грамматическими формами. Дальнейшую вариацию того же выражения «синее море» мы можем представить в форме «синеет море», где носителем эпитета явится уже глагол. С этой точки зрения, напр., в пушкинском стихе «шумят и пенятся валы» можно видеть своеобразную форму выражения эпитета, как бы вариацию выражения «шумящие и пенящиеся валы». Всюду здесь, очевидно, мы имеем дело с эпитетом (пусть в скрытой форме), поскольку этот термин обозначает определенный феномен поэтического мышления, который только осуществляется в различных грамматических вариациях, вызываемых стилистическими соображениями или требованиями. Определенные формы выражения эпитета могут преобладать в той или иной поэтической «школе», у того или другого поэта и характеризовать тем самым его поэтический стиль. Так, для Гомера характерны его составные эпитеты («туче-собиратель Зевес» νεφεληγέρετα Ζεύς, «розоперстая заря» — ροδοδάκτυλος ’Ηώς) также для Державина, Тютчева и др.; для Жуковского — причастные эпитеты («златимый», «разима», «богами внимаем». См. А-др Веселовский, Жуковский стр. 487); для нашей народной поэзии эпитеты — приложения («Царь-девица», «Владимир — Красное солнышко», «баба-яга — костяная нога»); для «символистов» конца 19-го начала 20-го века — особый вид субстантивированных эпитетов — прилагательных («отвлечение эпитета» по терминологии В. М. Жирмунского), образующий часто неологизмы. (Напр., у Бальмонта: «Да, я знаю сладость, алость, нежность влажных губ»; у Брюсова: «к алой ласковости губ» и т. п.).

Особое место занимают в народной поэзии так наз. постоянные эпитеты (epitheta perpetua), неизменно сопровождающие определяемое ими слово независимо от их уместности в контексте. Напр., «лебедь белая», «море синее», «красна девица», «тур — золотые рога»; у Гомера Ахилл «быстроногий» даже когда он изображается сидящим; или в русской песне сочетание двух постоянных эпитетов, образующих внутреннее противоречие: «Ты не жги свечу сальную, Свечу сальную, воску ярого»; или: «руки белые», хотя бы они принадлежали и «арапину» и пр.

эпитет

Значение слова эпитет

Словарь Ушакова

эп и тет, эпитета, муж. (греч. epitheton, букв. приложенное). Одно из изобразительных поэтических средств – определение, прилагаемое к названию предмета для большей образности (лит.). Постоянные эпитеты народной поэзии (напр. синее море, чистое поле). Украшающий эпитет (перевод лат. epitheton ornans).

| перен. Слово, которым кто-нибудь называет, характеризует кого-нибудь (книж. шутл. или ирон.). Талантливого писателя засыпали хваленными эпитетами. «Боже, какие эпитеты посыпались на мою голову!» Гончаров . Нелестный эпитет.

Словарь Ожегова

ЭПИТЕТ, а, м. В поэтике: образное, художественное определение. Постоянный э. (в народной словесности, напр. синее море, златы кудри). Нелестный э. (перен.: о неодобрительной характеристике кого-чегон.).

Словарь Ефремовой

1. м.
   1. Образное, художественное определение как простейшая форма поэтического тропа.
   2. перен. Слово, выражение, которым характеризуют кого-л., что-л. (обычно с оттенком неодобрительности).

Энциклопедический словарь

(греч. epitheton, букв. – приложенное), троп, образное определение (выраженное преимущественно прилагательным, но также наречием, существительным, числительным, глаголом), дающее дополнительную художественную характеристику предмета (явления) в виде скрытого сравнения (“чистое поле”, “парус одинокий”).

Большая Советская Энциклопедия

(греч. epítheton, буквально ≈ приложенное), художественное определение, один из тропов . Выражается преимущественно именем прилагательным («сладостный напев»), но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («первый друг»), глаголом («желание забыться»). В отличие от обычного логического определения, которое выделяет данный предмет из многих («тихий звон»), Э. либо выделяет в предмете одно из его свойств («гордый конь»), либо ≈ как метафорический Э. ≈ переносит на него свойства другого предмета («живой след»). Э. возник в устном поэтическом творчестве посредством: обобщения постоянно встречавшихся признаков («русая коса», «белая берёза»); закрепления исторических отношений («седелышко черкасское», «арабский конь» ≈ в средневековой французской поэзии); идеализации («ласковый князь Владимир»). Систему постоянных Э. народной поэзии разлагает развитие индивидуального творческого начала. Признаки явлений природы присваиваются человеку («ясное солнце» ≈ «ясный взгляд»). Из слитности ощущений разных органов чувств возникают синкретические Э. («холодный цвет», «ясный звук»). Стремление усилить впечатление приводит к удвоению («украсно украшенная земля Русская»); с этой же целью в Э. соединяются корни разных слов («быстроногий Ахилл», «широкошумные дубровы»). От постоянных Э. народнопоэтического творчества, доходящих до забвения основные значения слова («Наостри мою острую саблю!»), профессиональная литература приходит к индивидуализированным, останавливающим внимание уникальным Э.: «дам обдуманный наряд» (А. С. Пушкин). В Э. отражается стиль писателя, эпохи, литературного направления («сладкогласный певец», «хладный прах» несут печать сентиментализма; «жёлтая заря», «снежное вино» принадлежат поэтической системе А. Блока).

Лит.: Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940, с. 73≈93; Жирмунский В. М., К вопросу об эпитете, в его сб.: Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избр. труды, Л., 1977; Томашевский Б. В., Стилистика и стихосложение, Л., 1959, с. 200≈208; Озеров Л., Ода эпитету, «Вопросы литературы», 1972, ╧4.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

(греч. έπίθετος — наложенный, приложенный) — термин теории литературы: определение при слове, влияющее на его выразительность. Содержание этого термина недостаточно устойчиво и ясно, несмотря на его употребительность. Сближение истории литературной выразительности с историей языка должно отразиться на теории Э.: его история уже теперь близка к истории грамматического определения и, вероятно, этому термину суждено уступить место иным категориям поэтической выразительности. Не имея в теории литературы определенного положения, название Э. прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное. Установленного взгляда на Э. у теоретиков нет: одни относят его к фигурам, другие ставят его, наряду с фигурами и тропами, как самостоятельное средство поэтической изобразительности; одни отождествляют эпитеты украшающий и постоянный, другие разделяют их; одни считают Э. исключительно элементом поэтической речи, другие находят его в прозе. А-р Н. Веселовский (“Из истории Э.”, в “Журн. Мин. Народы. Просв.”, 1895, № 12) охарактеризовал несколько моментов истории Э., являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля. Теория литературы имеет дело только с так назыв. украшающим Э. (epitheton ornans); название это неверно и ведет свое происхождение из старой теории, видевшей в приемах поэтического мышления средства для украшения поэтической речи; но только явления, обозначенные этим названием, представляют собой категорию, выделяемую теорией литературы в термине Э. Как не всякий Э. имеет форму грамматического определения, так не всякое грамматическое определение есть Э.: определение, суживающее объем определяемого понятия, не есть Э. Логика различает суждения синтетические — такие, в которых сказуемое называет признак, не заключенный в подлежащем (эта гора высока) и аналитические — такие, в которых сказуемое лишь повторяет признак, уже имеющийся в подлежащем (люди смертны). Перенося это различение на грамматические определения, можно сказать, что название Э. носят лишь аналитические определения: ” рассеянная буря”, “малиновый берет” не Э., но “ясная лазурь “, ” длиннотенное копье”, “щепетильный Лондон”, “Боже правый” —эпитеты, потому что ясность есть постоянный признак лазури, щепетильность —признак, добытый из анализа представления поэта о Лондоне, и т. д. Для логики это различение не безусловно, но для психики творящей мысли, для истории языка оно имеет решающее значение. Э. — начало разложения слитного комплекса представлений — выделяет признак, уже данный в определяемом слове, потому что это необходимо для сознания, разбирающегося в явлениях; признак, выделяемый им, может нам казаться несущественным, случайным, но не таким он является для творящей мысли. Если былина всегда называет седло черкасским, то не для того, чтобы отличить данное седло от других, не черкасских, а потому, что это седло богатыря, лучшее, какое народ-поэт может себе представить: это не простое определение, а прием стилистической идеализации. Как и иные приемы — условные обороты, типичные формулы — Э. в древнейшем песенном творчестве легко становится постоянным, неизменно повторяемым при известном слове (руки белые, красна девица) и настолько тесно с ним скрепленным, что даже противоречия и нелепости не побеждают его (“руки белые” оказываются у “арапина”, царь Калина — “собака” не только в устах его врагов, но и в речи его посла к князю Владимиру). Это “забвение реального смысла”, по терминологии A. H. Вeселовского, есть уже вторичное явление, но и самое появление постоянного эпитета нельзя считать первичным: его постоянство, которое обычно считается признаком эпики, эпического миросозерцания, есть результат отбора после некоторого разнообразия. Возможно, что в эпоху древнейшего (синкретического, лирико-эпического) песенного творчества этого постоянства еще не было: “лишь позднее оно стало признаком того типически условного — и сословного — миросозерцания и стиля, который мы считаем, несколько односторонне, характерным для эпоса и народной поэзии”. Анализируя поэтические Э., А. Н. Веселовский находит возможность разбить их на две обширные категории: 1) Э. тавтологический, подновляющий нарицательное значение слова, освежающий его потускневшую в сознании внутреннюю форму (“крутой берег”: берег — одного происхождения с Berg — и так значит крутой; “грязи топучия”; “красна девица”) и 2) Э. пояснительный, усиливающий, подчеркивающий какой-нибудь один признак; этот признак либо считается в предмете существенным, либо характеризует его по отношению к практической цели и идеальному совершенству. Подметив эту разницу, немецкие теоретики пытались делить Э. на Adjectiva der Bezeichnung (Э. обозначения) и der Beziehung (Э. отношения); первые Готшаль без всякого основания отождествляет с постоянными, вторые — с украшающими, причем необходимым признаком последних считает метафоричность. Должно отметить, что, “говоря о существенном признаке, как характерном для содержания пояснительного Э., мы должны иметь в виду относительность этой существенности”. Так, напр., в “белый лебедь”, “трава зеленая”, эпитеты безотносительно существенны; наоборот, в “честитый царь”, “столы белодубовые”, “ножки резвые” Э. определяет то совершенство, которое желательно приписать определяемому объекту: коли ножки, то уж резвые, коли царь, то уж честитый. Отсюда пристрастие к Э. золотой, белый и т. п. Особенное внимание обращает А. Н. Веселовский на две группы эпитетов, поверхностно сходные, но по существу и по хронологии глубоко различные: “между ними лежит полоса развития — от безразличия впечатлений к их сознательной раздельности”, это Э.-метафора и Э. синкретический. Первый — как и всякая метафора — предполагает сознательное перенесение оттеняемого признака с одного из сравниваемых объектов на другой (“сладкая тишина”, “блестящее общество”, “сонный лес”). Второй есть результат ассоциации чувственных представлений; не сознавая этого, мы получаем ощущения слитного характера; получаются такие явления, как audition color é e — и такие Э., где впечатления слуха и зрения смешаны не метафорически, не иносказательно, но в прямом смысле. Конкретные примеры сложны, но можно утверждать, что с психологической точки зрения в таких Э., как “малиновый звон”, “прозрачный звук лошадиных копыт” (Толстой) мы имеем дело скорее с синкретизмом, чем с метафорой. История Э. представляет собой одну из выразительнейших страниц в судьбах литературных форм; это история не только поэтического стиля, но и всего “поэтического сознания от его физиологических и антропологических начал и их выражений в слове — до их закрепощения в ряды формул, наполняющихся содержанием очередных общественных миpoсозерцаний. За иным Э., к которому мы относимся безучастно, так мы к нему привыкли, лежит далекая историко-психологическая перспектива, накопление метафор, сравнений и отвлечений, целая история вкуса и стиля, в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного”. Так оценивая эволюцию Э., А. Н. Веселовский видит общее её направление в “разложении его типичности индивидуализмом”. На первых порах мы имеем Э. типичные, общие для группы, например равно применяемые ко всем героям. Еще в Нибелунгах все восхваляемые предметы певец охотно называет белыми или ясными, все отрицательные явления — черны, мрачны. В дальнейшем самосознание развивающейся личности связано с индивидуализацией её впечатлений — Э. становится характеризующим; типизирующего Э. уже недостаточно для мысли, и она категоризирует его, осложняет прибавлениями: получается сложный Э., подчас сокращенный из целого сравнения, описания. Это не единственный вид сложного Э.: сложность получается также от парного сочетания синонимов, от соединения взаимно определяющих Э. и т. д. Говорят, что Э. — пробный камень для поэта; и действительно, есть сторона творчества, которая именно в этом элементарном приеме находит особенно яркое выражение: это способность к анализу, к характеристик. Известное понятие находится в употреблении, оставаясь неразложенным и не задевая мысли: мыслитель — все равно, поэт или прозаик — в одном определении выделяет его признак, существенный, но дотоле незаметный. Такие эпитеты, как у Пушкина “простодушной клеветы” или у Лермонтова “неполных радостей земных” разом, точно вспышка молнии, освещают нам содержание явления, в которое мы еле вдумывались; они переводят в сознание то, что смутно ощущалось за его порогом. Поэтому нельзя считать основательными указания на плеонастический характер эпитетов: они основаны на смешении логической точки зрения с психологической. Э., повторяющий — иногда подновляющий — значение определяемая слова, придает ему новый оттенок; он нужен и потому в нем нет плеоназма.

А. Г.

Словарь лингвистических терминов

(от греч. epitheton — приложение). Художественное, образное определение, вид тропа. Веселый ветер, мертвая тишина, седая, старина, черная тоска. При расширительном толковании эпитетом называют не только прилагательное, определяющее существительное, но и существительное-приложение, а также наречие, метафорически определяющее глагол. Мороз-воевода, бродяга-ветер, старик океан; гордо реет Буревестник (Горький); Петроград жил -в эти январские ночи напряженно, взволнованно, злобно, бешено (А. Н. Толстой).

Постоянный эпитет . Эпитет, часто встречающийся в народном поэтическом творчестве, переходящий из одного произведения в другое. Море синее, поле чистое, солнце красное, тучи черные, добрый молодец; зелена трава, красна девица.

Источники:

https://literary_criticism.academic.ru/441/%D1%8D%D0%BF%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82
https://gufo.me/dict/literary_terms/%D0%AD%D0%BF%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82
https://znachenie-slova.ru/%D1%8D%D0%BF%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82