Старт в науке. Филологические основы рассмотрения волшебных сказок
Исследовательская работа “Присутствие мифологических элементов в волшебных сказках”
Автор: Барнаков Ярослав Эдуардович
Место работы/учебы (аффилиация): МАОУ лицея ИГУ г. Иркутск, 7 класс
Научный руководитель: Рухадзе Вера Алексеевна
Аннотация:
Данная исследовательская работа рассматривает вопросы выделения фольклора в самостоятельный вид творчества. В ходе работы были проведены исследования по выявлению мифологических элементов в волшебных сказках.
Актуальность темы:
Сказка на все времена была самым любимым, самым почитаемым видом творчества.
Именно сказка сумела выделить фольклор в самостоятельный вид творчества. Почему это произошло? Потому, что в отличие от мифов, сказка давала представление о добре и зле, о любви и справедливости.
А волшебная сказка воплотила мечты народа о светлой жизни, где царит справедливость, в реальности. Герои в этих сказках являются победителями.
Но, несмотря на то, что сказка выделила фольклор в самостоятельный вид искусства, присутствие мифологических элементов в волшебных сказках значительно.
Цель проекта: выявить присутствие мифологических элементов в волшебных сказках.
Для достижения этой цели необходимо выполнить следующие задачи:
- Определить значение слов миф, сказка;
- Найти необходимую информацию по данной теме;
- Систематизировать материал, связанный с данной темой, соответственно плану;
- Провести социальное анкетирование о знание славянской мифологии и русской народной сказки;
- Продумать выводы исследования;
- Оформить письменное сообщение.
Древние народы придумывали каждому явлению природы свои объяснения, которые дошли до нас в виде мифов. От мифов появились сказки. Изучая славянские мифы и древних богов, мы понимаем, что сказка включает в себя множество мифологических элементов, которые пришли от древних славян.
Древние люди не делили природу на живую и неживую. Все, что окружало их, было наделено жизнью. Древние славяне поклонялись силам природы, обожествляли солнце, луну, все природные явления, верили, что дикие животные – их родители.
Сказки – одно из самых загадочных явлений культуры. Присутствие мифологических элементов в волшебных сказках обязательно. Так, древние люди поклонялись животным, поэтому некоторое герои в сказках превращались в животных, а животные- в героев. Например, в сказке «Марья Моревна» добры молодцы превращались в орла, сокола и ворона; в сказке «Волшебное кольцо» змея превращается в красну девицу и наоборот.
Древние люди олицетворяли природу, солнце, месяц и т.д. Все, что их окружало, было живое. Например, в сказке «Крошечка-Хаврошечка» из косточек коровушки вырастает волшебная яблоня. В сказке «Морозко» мороз представлен как живое существо и наделен волшебной силой.
Древние славяне верили в колдунов и ведьм с сверхъестественными способностями, поэтому чтобы обезопасить себя защищались магическими предметами. В волшебных сказках присутствуют магические предметы: волшебное зелье, волшебное слово, магические числа: 3, 7,9; чудесные обереги: волшебное кольцо, топор, плащ, зеркальце, вода, огонь, яблоко. Например, в сказке «Марья Моревна», трем зятьям Иван подарил по серебряному предмету, трижды ездил к Кощею за Марьей Моревной, зятья оживили Ивана с помощью мертвой и живой воды.
Древляне с большим уважением чтили культ предков и верили, что их предки покровительствуют и помогают им. Например, в сказке «Сивка бурка» Иван оказывает почтение покойному отцу. Отец отблагодарил сына. Иван стал обладателем чудесного коня.
Важным моментом является то, что сюжеты волшебных сказок, чудеса о которых в них говорится имеют жизненные основания.
Работа велась в три этапа: сначала набирался теоретический материал, далее проводилась работа по выявлению мифологических элементов в волшебных сказках, третьим этапом стал опрос социума на знание славянской мифологии и различного вида сказок.
Данная работа призвана вызвать интерес людей к славянской мифологии, и к её отражению в русских народных сказках, и считается успешной.
Содержание работы:
Конкурс, в котором автор работы принял участие: Международный конкурс исследовательских работ школьников “Research start 2018/2019”
Направление педагогики: Филологические дисциплины
Форма представления работы: Исследовательская работа
Дата публикации работы: 04.01.2019
Занятое место: 1
Период подведения промежуточного результата: 31.12.2018-06.01.2019
1. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РАССМОТРЕНИЯ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК
1.1 Миф как прародитель волшебных сказок
Мы редко задумываемся над тем, что стало живой основой литературного творчества. А это было «Слово». Произнесенное, «изреченное» во времена глубокой древности, оно представлялось людям знамением «свыше», знаком «богодухновенности», который следовало удерживать в памяти, передавать потомкам.
Стремление такого рода проявлялось вначале в так называемой синкретической форме — в культовых песне и танце, отражавшим взаимоотношения человека с обожествляемыми им силами природы. Постепенно, в ходе трудовой деятельности людей, освоения ими определенных природных ресурсов, в таких «действах» из неупорядоченных еще представлений об окружающем мире возникала тенденция более стройного осмысления и очеловечивания его сил — рождались мифы о богах, хотя и обладавших сверхъестественными возможностями, но весьма похожими по своим устремлениям и поступкам на самих безвестных творцов этих сказаний. Но чем меньше в процессе развития общества становилась зависимость человека от внешнего мира, тем чаще уже он сам представал в эпосе все более сильным, непобедимым — богатырем. Обычно таким персонажем выступал владыка земной, царь, — ведь теперь не только силы природы, но и вожди определяли жизнь простых людей. Так возникали мифы о героях, богатырский эпос. Эти мифы сначала запечатлевались при помощи рисунков на камнях, посуде, тканях, а с появлением письменности — в клинописной форме на глиняных табличках.
Миф рассказывает о событиях, происходящих в пространстве и во времени. В этом повествовании на языке символов выражаются философские и религиозные идеи, передаётся внутреннее состояния человека, и в этом подлинное значение мифа. Миф – не «выдумка», не «пережиток» прошлого. А некий первичный язык описания, в терминах которого человек с древнейших времен моделировал, классифицировал и интерпретировал самого себя, общество, мир.
Еще на ранних этапах истории люди не только заботились о поддержании своего существования, но и стремились сохранить свое племя, свой род. И все, что способствовало воспитанию человека смышленого, сильного, ловкого, становилось содержанием колыбельных песенок, потешек, загадок, сказок. жизненный опыт, накопленные знания об окружающем мире, мудрые выводы из всего этого взрослых в виде своеобразных поучений преподносились детям в простых и доступных их пониманию формах. О том свидетельствует фольклор. Миф – древнейший литературный памятник [Пропп 2010: 48-49].
Ученые считают, что мифы послужили своеобразным источником для развития научных представлений, зарождения философии, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, театрального искусства. Самые древние сказки обнаруживают сюжетную связь с первобытными мифами. Совершенно очевидно, что миф был предшественником волшебной сказки о браке с заколдованным существом, сбросившим затем звериную оболочку и принявший человеческий облик(сюжет известной всем сказки «Аленький цветочек»), сказки о чудесной жене, которая дарит своему избраннику удачу в делах, охоте и т.д., но покидает его из-за нарушения какого-либо запрета («Царевна-лягушка»). Популярные сказки о детях, попавших во власть злого духа, чудовища, колдуна и спасшихся благодаря находчивости одного из них (Сестрица Аленушка и братец Иванушка), сказки об убийстве могучего змея, дракона (3мея Горыныча, Кощея Бессмертного) воспроизводят мотивы определенных обрядов древних людей.
С течением времени, с развитием человеческого общества дети «присвоили» большую часть этих сказок, мифов, легенд. Возможно, происходило так потому, что детское сознание в чем-то ближе тем наивным и одновременно глубоко мудрым представлениям о человеческой природе, о добре и зле, которые вырабатывали народы в пору своего младенчества и на ранних этапах своей истории
В русской науке нередко употребляется термин «сказки мифологические». Он ведет начало от работ фольклористов первой половины XIX в., например от И. П. Сахарова. За ним следовали П. А. Бессонов, О. Ф. Миллер, собиратель сказок Е. Р. Романов и другие, которые называли волшебные сказки мифологическими.
Что же есть мифологического в русских волшебных сказках? Во-первых, чудеса, которые происходят в сказках по воле персонажей, обладающих волшебными способностями, или по воле чудесных животных, или при помощи волшебных предметов; во-вторых, персонажи фантастического характера, такие, как баба-Яга, кощей, многоглавый змей; в-третьих, олицетворение сил природы, например, в образе морозко, одушевление деревьев (говорящие деревья); в-четвертых, антропоморфизм — наделение животных человеческими качествами — разумом и речью (говорящие конь, серый волк).
Но все это лишь следы мифологических представлений, так как «формирование классической формы волшебной сказки завершилось далеко за историческими пределами первобытнообщинного строя, в обществе, гораздо более развитом», — пишет Е.М. Мелетинский в статье «Миф и сказка» [Черноусова И. П. 2012: 121].
Спорным остается вопрос о прямом происхождении волшебной сказки из мифа. Е.М. Мелетинский считает, что происходила трансформация мифа в сказку. На такой точке зрения стоят многие фольклористы. Но она требует еще достаточного обоснования. Правильно лишь мнение о том, что мифологическое мировоззрение дало основу поэтической форме сказки, создалась поэтическая мифология сказки. Перечисленные выше элементы мифологии, вошедшие в волшебную сказку, приобрели художественные функции.
Важным моментом является то, что сюжеты волшебных сказок, чудеса, о которых в них говорится, имеют жизненные основания. Это, во-первых, отражение особенностей труда и быта людей родового строя, их отношения к природе, часто их бессилие перед ней; во-вторых, отражение особенностей феодального строя, прежде всего раннего феодализма (царь – противник героя, борьба за наследство, получение царства и руки царевны за победу над злыми силами). Характерно, что капиталистические отношения не нашли отражения в волшебных сказках. Очевидно, ее развитие остановилось до формирования капиталистической формации.
Жизненной основой волшебных сказок была и та мечта о власти над природой, которая, по мнению М. Горького, так характерна для них.
В волшебных сказках встречаются иногда лешие, водяные, кикиморы. Они заменили настоящих персонажей чудесного повествования. Так, например, в одном из вариантов сказки «Морозко» вместо всесильного хозяина зимних стихий Мороза представлен леший, который одарил падчерицу всем, чего только могла пожелать крестьянская девушка.
Наделив колдуна и ведьму сверхъестественными способностями, люди в стремлении обезопасить себя от влияния чар и черных колдовских дел обставляли свой быт множеством магических обрядов. Магия – это то же чародейство и то же волшебство, это обряды, связанные с верой в способность человека противодействовать сверхъестественным силам и находить у них поддержку и защиту. Магия желала подчинить человеку волю других людей, покорять животных, природу, а также действовать на воображаемых хозяев, духов и богов. Рождение магических обрядов относится к первобытным временам. Появление обряда в быту стало возможно из-за незнания человеком истинных связей и отношений в реальном мире. Человек зависел от природы. Его скованное сознание искало средств защиты в борьбе со стихиями природы и общественными бедами.
Остатки обрядовой магии точно воспроизводятся в содержании многих волшебных сказок. Есть близость волшебного сказочного действия к магическим отрядам посредством указания на частое совпадение предметов, которые составляли неотъемлемую часть обрядовых действий, с теми предмета, которые наделены в волшебных сказках чудесными свойствами.
Кольцо в сказках наделено чудесным свойством. Сказка о трех царствах говорит о медном, серебряном и золотом кольцах, в каждом из которых заключено особое царство. В сказке о чудесной рубашке кольцо, надетое на палец, обращает героя в коня. Обручальное кольцо, переброшенное с руки на руку, заставляет явиться двенадцати молодцам со словами «Что прикажете?». Герой приказывает: «Перенесите меня вот с этой горы». И молодцы его перенесли. Топор во всех сказках рубит сам. Емеля-дурак говорит топору: «По щучьему веленью, а по моему прошенью, ну-ка, топор, руби-ка дрова, а вы, поленья, сами кладитесь в сани и вяжитесь!» И топор принялся за дело.
Платок в сказках обладает чудесным свойством. Достаточно бросить его или просто махнуть им, как образуется широко разлившееся вокруг озеро и даже море. «Иван-царевич услыхал шум, оглянулся — вот-вот нагонит сестра; махнул хусточкой, и стало глубокое озеро. Пока ведьма переплыла озеро, Иван-царевич далеко уехал».
Вода, частая принадлежность обрядового действия, в сказках творит чудо за чудом: она возвращает зрение, дает молодость, исцеляет от болезней, оживляет, лишает силы, делает героя сильнее самых страшных чудовищ. Есть и такая вода, которая может обратить человека в зверя, птицу, но есть и другая, которая возвращает людям человеческий облик. Говоря о природе чудесного в сказках, необходимо отметить сохранение и в позднем фантастическом вымысле волшебных сказок некоторых свойств, идущих от магических обрядов. Таковы чудесные «моложавые» яблоки, которые в сказке возвращают человеку юность, силу и здоровье. Можно предположить, что проникновение этого чудесного предмета в волшебное повествование произошло не без влияния обрядово-магических представлений и понятий, живших в народе. До самых последних дореволюционных лет в некоторых русских селах сохранялся свадебный обычай: молодые по возвращении из церкви после венчания ели яблоко [Рафаева 2012: 71].
Съеденное яблоко должно было, по мысли людей, исполнявших этот обряд, обеспечить чадородие и благополучие новой семье.
Итак, исторические корни волшебных сказок уходят в первобытную мифологию. Многие их мотивы связаны с магией, с верой в сверхъестественные связи с животными – тотемизмом. Магическую силу имеют слова и предметы. Много в волшебных сказках и всякого рода превращений: ведь в мифологическом сознании не было строгой границы между человеком и природой.
В чем состоит отличие мифа, как такового, от сказки?
Обычно считают, что различие заключается в том, что, слушая сказку, мы сознаем, что в ней говорится о чем-то недействительном и «сказочном», тогда как миф есть лишь наивная форма научного объяснения, принимаемая совершенно серьезно. В этой характеристике показано различие сказки и мифа в их зрелую пору; правильно выдвигается на первый план различная установка в обоих случаях. Однако было бы ошибкой не замечать именно генетической близости сказки и мифа – и это имеет особое значение для того, чтобы войти в понимание детского мира. Миф и сказка растут из одного корня, взаимно влияют друг на друга, и их различие связано с более определенным сознанием различия мира действительности и мира фантазии.
Волшебная сказка может быть сопоставлена не только с отдельными мифологическими представлениями, но и с ритуалами. Ритуально-мифологический генезис имеют мотивы брака человека с тотемным чудесным животным – существом, временно сбросившим звериную оболочку. Чудесная жена приносит своему избраннику удачу, но покидает его вследствие нарушения запрета – табу (“Царевна-лягушка”). Того же происхождения и сюжет о чудесном муже (“Финист – Ясный сокол”). В таких сказках отражается не только табу, но и обычай брать жену из другого рода – вот почему герой отправляется за своей женой (героиня за своим мужем) за тридевять земель.
Ряд сказочных мотивов и символов (потерянный башмачок, запекание кольца в пирог, ряжение невесты в свиной кожух и т. д.) может быть объяснен древними брачными обычаями и обрядами и тоже имеет ритуально-мифологическую семантику.
Очень важную роль в архаическом обществе играли так называемые переходные обряды, которые связывали индивидуальную судьбу человека с его социальной группой. Главный переходный обряд – инициация (посвящение): юноша, достигший зрелости, переходил в группу взрослых мужчин и получал право жениться. Инициация предполагает символическую временную смерть и возрождение в новом качестве. Обрядовая символика временной смерти в сказках часто выражается в мотиве проглатывания новичка и последующего его выплевывания чудовищем, посещения иного мира и добывания там чудесных предметов. Посвящаемых уводили в лес, где они жили в хижине и подвергались всякого рода испытаниям, порою жестоким. Мотив посвящения юноши вводится во все мифические представления, обряды, ритуалы и приемы племени.
Обряд инициации не только нашел отражение в волшебных сказках, но и стал их композиционным стержнем. В сказках встречаются и лесной дом, и лесной учитель, а также комплекс мифологических представлений, связанных с временной смертью и посещением царства мертвых. В русских сказках это тридевятое царство с его золотой или огненной окраской. Герой непременно должен туда попасть. Продемонстрировав свое магическое умение и достав волшебные предметы, герой возвращается к живым уже в новом качестве: теперь он стал зрелым человеком.
Итак, начальная цель обряда инициации и восходящей к нему волшебной сказки – демонстрация волшебно-героических умений героя. Постепенно тема трансформируется под влиянием свадебного обряда: все эти умения нужны для того, чтобы жениться на прекрасной царевне. Трудные задачи в волшебной сказке почти всегда подаются как свадебные испытания, невеста-царевна – как “плата” за подвиг (эта “плата” часто объявляется в самом начале вместе с трудной задачей), счастливый брак является счастливым концом сказки. Непременное условие формирования жанра волшебной сказки, основанного на вымысле, – отрыв сказки от архаической мифологии и древних ритуалов. Достоверный мифологический рассказ должен был превратиться в поэтическую фикцию. Это происходило постепенно, с уходом древних мифологических представлений. Как замечает Е.М. Мелетинский, превращение собственно мифов в сказки сопровождалось ослаблением веры в истинность мифических событий и развитием сознательной выдумки, потерей этнографической конкретности, заменой мифических героев выдуманными персонажами и мифического времени сказочно-неопределенным, переносом внимания с космоса на социум.
Требовался, однако, особый толчок, который способствовал бы превращению мифа в волшебную сказку. Такой толчок был дан эпохой крушения родового строя. Появились и жертвы этого процесса: социально обездоленные, невинно гонимые. Сказка берет обездоленного под защиту и делает своим героем: это осиротевший юноша (“Кот в сапогах”), падчерица (“Золушка”, Морозко”), осиротевшие дети (“Сестрица Аленушка и братец Иванушка”) [Афанасьев 2010: 219].
Кроме того, при переходе от родового строя к патриархальной семье в положении социально обездоленного оказался младший брат. Младший брат безупречен с точки зрения родовой морали: он остается в доме родителей как хранитель очага и родовой собственности. Он уважительно относится к старшим, чтит культ предков, защищает родовые начала.
Вокруг новых социально обездоленных героев начинают собираться старые мифологические рассказы о волшебных силах, порожденных мифологическим мышлением. Но теперь эти волшебные силы встают на защиту угнетенного, помогают ему и устанавливают уходящую из жизни справедливость.
Вывод: русский фольклор не мог сохранить в неприкосновенности древнейшие рассказы этой далекой поры. Под воздействием исторических обстоятельств обрядово-магические повествования во многом отошли от своих первоначальных форм. Но народная сказка традиционно сохранила сюжеты, которые, хотя и изменились, приобрели новый смысл, однако изначальным своим происхождением обязаны древнейшим эпохам в развитии фольклора.
автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Семантическая структура волшебных сказок
Текст диссертации на тему “Семантическая структура волшебных сказок”
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (Пушкинский Дом)
СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК (СРАВНИТЕЛЬНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Специальность 10.01.09 – фольклористика
ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК
научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Е.А. Костюхин
Санкт-П етербург 1999
Глава 1. Проблемы описания семантической структуры волшебных сказок
1. Уровни семантики волшебной сказки. 13
2. Принципы описания семантической структуры волшебных сказок. 20
2.1. Персонажное семантическое поле. 21
2.2. Пространственно-временное поле. 26
3. Факторы, способствующие осложнению семантической структуры сказки. 32
3.1. Семантическая структура волшебных сказок и явление контаминации. 32
3.2. Волшебная сказка и этнографический контекст. 34
3.3. Волшебная сказка и книжная традиция. 38
Глава 2. Семантическая структура героических сказок I. Сюжетный тип АТ 301 («Три подземных царства»). 44
1. Общая характеристика сюжета. 44
1.1. Основная версия и ее ареал. 44
1.2. Мотивная структура сказок. 45
1.3. Русская и корейская версии. 48
2. Художествешгай мир. 49
2.1. Система персонажей. 49
2.1.2. Противник. 55
2.1.4. Помощник. 64
2.2. Пространство. 69
П. Сюжетный тип АТ 513А («Шесть чудесных товарищей»)
К Общая характеристика сюжета. 77
1.1. Основная версия и ее ареал. 77
1.2. Мотивная структура сказок. 78
1.3. Русская и корейская версии. 80
2. Художественный мир. 82
2.1. Система персонажей. 82
г 2.1.2, Противник. 91
^ 2.1.4. Помощник. 102
^ 2.2. Пространство. 109
Глава 3. Семантическая структура сказок о брачных испытаниях
I. Сюжетный тип АТ 402 («Царевна-лягушка»). 115
£ 1. Общая характеристика сюжета. 115
1.1. Основная версия и ее ареал. 115
1.2. Мотивная структура сказок. 117
1.3. Русская и корейская версии. 118
4 2. Художественный мир. 119
2.1. Система персонажей. 119
2.1.2. Невеста. 126
2.1.3. Противник. 134
2.1.4. Помощник. 136
2.2. Пространство. 138
П. Сюжетный тип АТ 465 («Красавица-жена»). 145
1. Общая характеристика сюжета. 145
Ф 1.1. Основная версия и ее ареал. 145
1.2. Мотивная структура сказок. 145
1.3. Русская и корейская версии. 148
2. Художественный мир. 149
2.1. Система персонажей. 149
* 2.1.2. Противник. 154
2.1.3. Невеста. 159
2.1.4. Помощник. 166
2.2. Пространство. 170
Глава 4. Семантическая структура сказок о невинно гонимых
ф I. Сюжетный тип АТ 706 («Безручка»). 181
1. Общая характеристика сюжета. 181
1.1. Основная версия и ее ареал. 181
1.2. Мотивная структура сказок. 182
2. Художественный мир. >. 184
2.1. Система персонажей. 184
2.1.1. Героиня. 184
2.1.2. Противник. 192
2.2. Пространство. 200
II. Сюжетный тип АТ 460В («Путешествие к солнцу») и
АТ 461 («Марко Богатый»). 210
1. Общая характеристика сюжета. 210
1.1. Основная версия и ее ареал. 210
1.2. Мотивная структура сказок. 211
1.3. Русская и корейская версии. 213
2. Художественный мир. 214
2.1. Система персонажей. 214
2.1.2. Другие персонажи. 224
2.2. Пространство. 233
Список литературы. 247
Тема, избранная для диссертационного исследования, с одной стороны, вполне традиционна для фольклористики. С другой стороны, работа предполагает обнаружение новых проблемных аспектов и поиск новых методов и подходов в изучении волшебной сказки.
Проблемы семантики волшебных сказок так или иначе затрагивались в исследованиях разных направлений, хотя в редких случаях становились предметом особого рассмотрения. В рамках структурно-типологического подхода, продолжающего традиции морфологической теории В.Я. Проппа1, структурно-семантический подход нашел свое воплощение в ряде работ2. Необходимостью соединения семантического и структурно-типологического подхода обусловлена концепция Б.П. Кербелите, стоящая особняком в современном сказковедении; основой для классификации сказочных сюжетов в ее работах становится именно элементарная семантическая модель3. Особенности художественного мира волшебной сказки и связанной с ним стилистической обрядности описывались в работах Д.С. Лихачева4, В.А. Бахтиной5, Н.М. Герасимовой6, И.А. Разумовой7. Все-таки основ-
1 Пропп В.Л. Морфология сказка. М., 1969 (первое издание -1928).
2 Мелетинсхий Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик Е.С., Сегал Д.М. Прблемы структурного описания волшебной сказки //Ученые записи Тартуского гос. ун-та. 236 / Труды по знаковым системам. Тар* ту, 1968. Bbin.IV. С. 86-135; Мелетинский Е.М. Вопросы семантического анализа волшебной сказки. Сообщение 2. // Тезисы докладов легвей школы по вторичным моделирующим системам. 4. Тарту, 1970; Новик Е.С. Система персонажей русской волшебной сказки // Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти Владимира Яковлевича Проппа (1895-1970). М., 1975. С. 214-246; Цнвьяи Т.В. К семантике пространственных элементов в волшебной сказки (на материале албанской сказки) // Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти Владимира Яковлевича Проппа (1895-1970). М., 1975. С. 191-213.
* Кербелите Б.П. Историческое развитие структур и семантики сказок. Вильнюс, 1991.
* Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. СПб., 1997.
5 Бахтина В.А. Пространственные представления в волшебной сказке // Фольклор народов РСФСР. Уфа, 1974. Вып. 1. С. 84-91; Бахтина В.А. Время в волшебной сказке // Проблемы фольклора. М., 1975. С. 175-183.
ной подход к исследованию семантики волшебной сказки сформировался в историко-типологических и историко-этнографических работах, посвященных проблемам происхождения как жанра сказки в целом8, так и отдельных сказочных образов и элементов художественного мира9.
Мир собственно художественных смыслов волшебной сказки также привлекал внимание ряда исследователей. В основном волшебная сказка в этих работах истолковывается в социальном (часто – упрощенно-социологическом) и обобщенно-нравственном планах10. Интересная попытка выявления натурфилософских смыслов волшебной сказки предпринята В.М. Нееловымп, хотя при подобном символическом толковании часто в сказку “вчитываются” современные, не актуальные для сказки представления и смыслы.
Во всех вышеописанных исследованиях семантика волшебной сказки рассматривается на обобщенно-жанровом и межсюжетном уровне. Накопленный наукой материал историко-сюжетных исследований фактически не востребован в целях семантического анализа. Основные тенденции современного сказковедения в интересующем нас аспекте могут быть выделены следующим образом:
I. Преобладание моделирующих методов, основывающихся на всем материале волшебных сказок: исследователей интересует
6 Герасимова Н.М. Пространственно-временные формулы русской волшебной сказки // Русский фольклор. Л., 1978. Вып. 18. С. 173-180.
7 РазумоваИ.А. Стилистическая обрядаосхь русской волшебной сказки. Петрозаводск, 1991.
8 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986 (первое издание – 1946); Мелетин-скай Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романса. М., 1986; Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.
9 Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки: Происхождение образа. М., 1958; Новиков Н.6. Образы восточнославянской волшебной сказкн. Л., 1974.
1С Аникин В.П. Русская народная сказка. М., 1977; Новиков Н.В. Указ. соч.1974; Тудоровская Е.А. Классический конфликт в сюжете волшебной сказки // Русский фольклор. Т. 15. М.-Л., 1975. С. 93-101.
11 Неелов В.М. Натурфилософия русской волшебной сказки. Петрозаводск, 1989.
прежде всего “волшебная сказка”, а не “волшебные сказки” в их сюжетно-семантическом разнообразии.
2. Господствующим подходом в описании семантики является подход архетипизирующий, сводящий семантику сюжетов и сказочной картины мира к семантике ритуально-мифологических праформ, эволюционно предшествующих сказке.
3. Определенное разведение двух сказковедческих направлений: исследования сюжетологические и исследования художественного мира сказки в редких случаях соотносимы друг с другом.
4. Недостаточная исследованностъ отдельных сюжетных типов и конкретных сказочных текстов.
На этом фоне актуальной задачей науки является разработка новых методик исследования волшебных сказок. В нашей работе предпринята подобная попытка описания семантической структуры отдельных волшебных сказок. Речь идет не о мифологической прототипической семантике сказок, а об их актуальных смысловых полях, то есть о семантическом пространстве собственно сказочной мифологии.
Основные методологические посылки нашего исследования можно свести к следующим положениям:
1. Актуальная семантика сказок формируется на основе мифологической протосем антики. Поэтому толкование сказочных смыслов заключается прежде всего в описании “перевода” архаический семантики в актуальную.
2. Семантическая структура сказки находит внешнее выражение в специфике художественного мира, проблемы анализа семантики и поэтики сказки неразрывно связаны.
3. Каждый сказочный сюжетный тип (при всей структурной схожести и мотивной интерференции) обладает самостоятельным и самоценным смысловым потенциалом, то есть является сложной семантической конструкцией, определяющей специфику художественного мира сказки.
4. Сюжетный тип сказки дан только в виде вариантов, то есть семантика сюжета дана как поле семантического варьирования. Собственно, реальная семантическая структура существует только в отдельных исполнительских текстах, поэтому без функционально-семантического анализа конкретных сказочных текстов невозможна реконструкция семантического потенциала сюжетного типа.
В работе избран сравнительно-типологический подход: описание семантической структуры сказок ведется на материале двух сказочных традиций – русской и корейской. Мы исходим из предположения о том, что каждый сказочный сюжетный тип задает определенную семантическую структуру, так же, как и определенный потенциал ее трансформации, который реализуется в разных этнических традициях по-разному. Традиционно смысловой потенциал того или иного сказочного сюжета выявлялся при построении истории сюжета (методика “финской школы”). Нам кажется, что возможен и другой путь – типологическое сопоставление функционально-семантических структур разноэтничных версий сказок одного сюжетного типа. Само существование международного сказочного сюжетного фонда указывает на то, что такой подход возможен; насколько он является продуктивным?
Очевидно, продуктивность подобного подхода зависит от чистоты эксперимента. Аналитическая методика должна быть освобождена от постановки каких-либо генетических проблем.
Именно поэтому кажется вполне целесообразным сопоставлять сказочные традиции, фактически несопоставимые, не имеющие никаких точек соприкосновения ни в генетическом, ни в историко-культурном планах12. Русская и корейская традиции вполне отвечают этому требованию: они не только относятся к принципиально разным историко-культурным регионам (Европа; Дальний Восток), но и к разным эволюционным стадиям развития жанра сказки. Корейская сказочная традиция имеет, несомненно, гораздо большую историческую глубину13. Мы также воздерживаемся от вопросов историко-этнографического характера, хотя, естественно, используем уровень архетипической семантики для описания актуального семантического пространства сказки.
Типологическое сопоставление двух сказочных традиций может вестись несколькими способами:
1. Сопоставление художественных миров русской и корейской волшебной сказки; при этом должен использоваться весь сказочный материал одной и другой традиции, естественно в обобщенном понимании, то есть должны сопоставляться модели художественного мира одной и другой сказочной традиции. Нам такой
12 Естественно, мы в данном случае даем общую характеристику, понимая, что всегда возможны
определенные исключения, так, например, русские и корейские сказки сюжетного типа АТ 460В (АТ
461), очевидно, восходят к одному древнеиндийскому источнику. Буддистский колорит корейской сказки явно свидетельствует об этом.
15 Направлений изучения сказки корейскими учеными можно выделить три. 1). Структурно-типологический подход и родственные методики. (См.: Чо Хи Ун. Хангук сольхваый юхёнхачок ёнгу (Типология корейских сказок). Сеул, 1983; Со Джэ Ен. Хангук сольхва мунхак ёнгу (Корейская сказочная литература). Сеул, 1989; Чхуэ Юн Стае. Хангук сольхва ёнгу (Корейские сказки). Сеул, 1991; Пэ Вой Ион. Намуккун ква соннё сольхва ёнгу (Сказки «Дровосек и фея»). Сеул, 1993; Ким Дэ Сук. Хангук сольхва мунхак «ягу (Корейская сказочная литература). Сеул, 1994). 2). Историче-ско-тнпологический н историко-этнотрафнческий. (См.: Ким Хва Ген. Хангук сояьхвавй ёнгу (Корейские сказки).Кёнсан, 1987; Кии Йоль Гю. Хангук минсог ква мунхак ёнгу (Корейская этнография и литературоведение). Сеул, 1971; Хо Геи Хвэ. Хангук сиджок сольхваый ёнгу (Корейские родовые сказки). Кванджу, 1990). 3). Сравнительно-исторический. (См.: Сон Джин Тэ. Чосон минд-жок сольхва югу (Корейские сказки). Сеул, 1947; Ким Хён Нон. Ханчун миндамый пике ёнгу (Сравнительное исследование о корейских и китайских сказок). Сеул, 1976; Сон Ги Ель. Ханил миндамый пике ёнгу (Сравнительное исследование корейских и японских сказок). Сеул, 1979; Чхуэ Ин Хак. Хангук сольхварон (Введение в изучение корейской сказки). Сеул, 1981; Чхуэ Ин Хак. Куджонсольхва ёнгу (Устный фольклор). Сеул, 1994.
подход не кажется оптимальным: во-первых, по причине высокой степени отвлеченности и абстрагированности подобных моделей; во-вторых, в связи с тем, что “картина мира” волшебной сказки достаточно универсальна по своим конституирующим элементам; выявление этнической специфики, соответственно, становится в высшей степени непростой задачей; в-третьих, при подобном подходе снова оказывается ускользающим конкретный смысл каждого отдельного сюжета, ибо семантизированной оказывается только общая сказочная модель мира.
2. Сопоставление этнических версий отдельных сюжетных типов на основании исчерпывающего описания истории сюжета в одной и в другой традиции. Использование этой методики затруднено тем, что почти все сказочные сюжеты и в русской и в корейской традиции с этой точки зрения практически не исследовались. Естественно, изучение всех этнических вариантов одного сюжетного типа позволяет обозреть его семантический потенциал. Но трудоемкость подобного подхода приведет к тому, что удастся сопоставить всего только один или дв
Источники:
https://eee-science.ru/item-work/2019-011/
https://ped.bobrodobro.ru/5016
https://cheloveknauka.com/semanticheskaya-struktura-volshebnyh-skazok
