Андрей усачев интересные факты из жизни. Воспитание подростков: “поди угадай”

LiveInternetLiveInternet

–Метки

–Рубрики

• GIMP (1)
• Дети (51)
• здоровье (23)
• Зрительные образы (18)
• менталитет (11)
• Обзоры (30)
• Опросы (5)
• Прочесть когда-нибудь (6)
• рассказы (5)
• Романтическая история в духе корейских сериалов (29)
• сад-огород (3)
• Тесты (21)
• Философия жизни (9)
• Цитаты (199)
• Шок (16)
• Эпистолярии (1)
• Язык и речь (8)

–Поиск по дневнику

–Подписка по e-mail

–Интересы

–Друзья

–Постоянные читатели

–Статистика

“Списки литературы” от известного поэта и писателя Андрея Усачёва

Как приучить ребенка к чтению? “Списки литературы” от известного поэта и писателя Андрея Усачёва

Андрей Усачев, знаменитый детский поэт и писатель, автор всем известной “Умной собачки Сони” и логопедического бестселлера “Малуся и рогопед”, размышляет о современных детских книгах, и о том, как и что читать детям — от малышей до подростков.

— Сейчас во многих школах детям выдают список литературы на лето. Как вы вообще относитесь к таким спискам?

— Я, честно говоря, редко выныриваю из своего писательства, поэтому, что происходит во внешнем мире, знаю плохо. И что наши руководящие педагогические государственные органы рекомендуют детям, не знаю. Могу сказать в самом общем виде. Самое главное в детском чтении: чтобы оно было по возрасту. Каждый костюмчик должен быть сшит по размеру.

Раз мы доросли до понятия “возрастная психология”, то очень важно не вызвать у детей отвращения, навязывая те книги, которые им рано читать. Классические книги и писались не для всех — и уж точно не для детей. Например, “Войну и мир” 90% населения в царской России и не могло прочесть, потому что она была написана на пяти языках, а переводов тогда не предполагалось. А когда мы начинаем этим мучить детей, у них вырабатывается такое отношение к Толстому, что они его потом никогда не открывают. А почему вместо этого не читать “Казаков”, которые вполне доступны для детского восприятия?

— Но каждый родитель упирается в школьную программу, когда, например, в 7 классе проходят “Тараса Бульбу” — иногда, чтобы все-таки смягчить жестокость произведения, предлагая усеченный вариант.

— Когда начинают вычеркивать что-то из произведения — это плохо. Тогда лучше вообще его не предлагать детям. Тогда можно — например, в рамках нынешней борьбы с курением — убирать упоминания, что Тарас Бульба курил трубку и вставлять ему в рот чупа-чупс. Или дети дозрели до каких-то вещей или нет — и нечего от них скрывать, что казаки напивались и участвовали в жестоких побоищах, показывая лишь патриотическую часть, где они кричат “За родину, за веру”. Все эти выжимки ни к чему хорошему не приводят. Я тут с удивлением услышал, что одно издательство привлекло лучших французских писателей пересказывать классику для маленьких детей — например, “Преступление и наказание”. Как они себе это мыслят? Я не знаю. Не надо уродовать книги, в конце концов, Достоевского и взрослые не все читают. Надо давать детям тот “корм”, который идет им на пользу. Мы все любим оливки, но если 2-летнего ребенка кормить оливками, у него будет заворот кишок.

— Сейчас сознательные родители, наоборот, иногда стараются предложить ребенку книги “на вырост” — чтобы быстрее развивался.

— Не надо растить маленького гения, растите маленького ребеночка. Почему вы решили, если он будет заниматься 3 языками в младенчестве, он вырастет гением? Важно, чтобы он стал нормальным человеком. У человека либо есть гениальность — и она проснется — у некоторых она в 40 лет просыпается, между прочим. Например, Дик Кинг-Смит, который “Поросенка Бейба” написал — в 50 лет у человека писательский талант проснулся. И нормально. У кого-то — наборот, талант просыпается очень рано, как, например, у французского поэта Артюра Рембо — но он в 15 лет начал писать стихи, а в 21 год уже все закончилось.

По-моему, только неумные родители заставляют маленького ребенка учиться, требуют от него каких-то небывалых результатов. Сейчас, к сожалению, понятие “успешность” вышло на первый план: хочу ребенка не доброго, не гармоничного, не заботливого, не духовно развитого — хочу успешного. Я встречаю такое в обсуждениях в Сети, хотя вообще в Интернет хожу редко — слишком расстраиваюсь. А когда я вижу кучу вываленных глупостей — и через них надо продираться к чему-то стоящему. Мне времени жалко. Интернет — это огромный и слишком широкий срез общества. Читать какие-то отклики, ориентироваться на мнение мам — почему я должен на их мнение ориентироваться? Они очень разные — и глупые попадаются. Пусть они на меня ориентируются! Я готов послушать их, как пеленать ребенка, но в смысле чего почитать, тут я справлюсь сам.

“Списки литературы” от Андрея Усачева

— Так с чего же, по-вашему, ребенку лучше начинать самостоятельное чтение?

— Да с любого несложного текста. Ребенку ведь больше удовольствия доставляет то, что он вообще читает, что у него получается, а не содержание книги. Есть простенькие тексты специальные, детские сказки, чудесные маленькие рассказики Льва Толстого — “Филиппок” и другие.

— А какие вы можете порекомендовать книги, которых мы не читали в нашем детстве?

— Мы не знали двух замечательных авторов, которые считаются классиками мировой детской литературы — это уже упомянутый Дик Кинг-Смит, потрясающий писатель, у него замечательные сказки. И он дожил почти до конца XX века. И второй автор — тоже англичанин, я вообще их прозу люблю — это Роальд Даль. Ну это умереть можно — одна сказка лучше другой! У нас его лучше знают — спасибо фильму “Чарли и шоколадная фабрика”, хотя версия Тима Бёртона мне не очень понравилась, это не лучшая его вещь. Но был гениальный фильм “Матильда” с Дэнни Де Вито, который играет скверного папашу, был фильм “Ведьмы”. Хорошие фильмы — и книжки потрясающие. Мы такие, к сожалению, не умеем производить.

— Поэтому сейчас издаются, в основном, переводные детские книги?

— Это если говорить о прозе. Вообще, сейчас люди переходят на прозу, поэзия. Нет, она не умирает, поэзия не умирает никогда. Просто она и раньше была только для 3-5% образованного населения. А сейчас на фоне того, что все, вроде, образованные и грамотные, поэзия должна доходить до всех. Нет, она никогда не будет волновать всех. Но детская литература в этом отличается — там поэзия очень хорошо себя чувствует. И в нашей стране мощнейшая поэтическая традиция — и была, и есть. На Западе, насколько я знаю, детская поэзия практически отмирает, по разным причинам. У нас же, наоборот, поэтическая держава — до сих пор. У нас в школах проходят стихи, их учат в детском саду. Ни в одной стране мира не учат стихов в обязательном порядке — даже в той же Англии. У нас у детей есть привычка к повторению стихов — и если мы это потеряем, будет очень жалко, потому что это одна из немногих вещей, которой мы можем гордиться. В нашей литературе и было, и есть огромное количество прекрасных стихов.

— Кого из детских поэтов вы бы назвали среди любимых?

— Был великий Заходер, прекрасный Валентин Дмитриевич Берестов, была замечательная Эмма Мошковская, которую очень мало, к сожалению, знают. Михаил Яснов, Петр Синявский, Сергей Махотин, Григорий Кружков — даже среди живущих сейчас, рядом с нами — огромное количество поэтов мирового качества. Другой вопрос, что поэзия плохо конвертируется. Из молодых — по-моему, одна звезда у нас есть — Галя Дядина из Арзамаса. У нее свои фанаты, ее уже читают повсюду. У нее вышла красивая книжка, которую мы вместе написали — “Звездная книга. Поэтическая астрономия”. Люди не могут отличить, где мои стихи и где Галины — и это классно. Есть и звезды не такого яркого сияния — Аня Игнатова в Питере, еще 2-3 девочки — все не москвички, кстати. Юлия Симбирская из Ярославля — у нее еще не изданы книги, но в Интернете они уже есть, на сайтах молодых писателей и поэтов.

— Тем не менее, иногда родители жалуются, что нечего читать детям.

— Да, бывает так, что матери, даже придя в книжный магазин, не знают, что взять. Есть, есть что читать. И не всегда даже надо искать чего-то нового. Вот 10 лет не издавали Юрия Коваля — не было его — сейчас стали, наконец, переиздавать.

— Какова, по-вашему, ситуация с детскими издательствами?

— Хорошо, что возникла конкуренция — и детский сектор, в отличие от взрослого, продолжает стабильно приносить прибыль. Уже даже традиционно “взрослые” издательства обращаются к детской литературе. Да, кто-то ширпотреб производит, что тоже необходимо — потому что это дешево, и в провинции люди могут себе позволить. Кто-то выпускает более сложные книги, с какими-то вывертами. Рынок большой, живой, пока не умирающий — и при нашей жизни смерть ему не грозит. Конечно, хочется лучше, хочется больше, хочется, чтобы до каждого села доходили рисунки, скажем, Вики Фоминой или кого-то еще.

— Вы ездите по стране с выступлениями, встречаетесь с детьми. Как меняется публика, отличаются ли чем-то дети в столицах и провинции?

— В провинции дети живее: они поздоровее, порозовее, не так измотаны большим информационным потоком, обилием культурных событий. Там еще играют во дворах в футбол, что замечательно. Они тоже, конечно, в Интернете сидят, но у них еще рядом природа есть. Я вот ездил в Плесецк — и отличные там дети, самые обычные школьники, которых привозят на встречу автобусами — и которым, по большому счету, вся эта поэзия по барабану.

Спрашивать о ситуации с детским чтением у чиновников или даже мамочек бессмысленно — надо спрашивать у библиотекарей. В провинциальной библиотеке все перед глазами, и библиотекари говорят: ходят дети, читают.

Но, конечно, меньше, чем раньше. Вообще, если я бы сейчас был ребенком, я что, только бы читал? Раньше же делать было нечего, а теперь я могу за границу поехать, могу поиграть с друзьями в компьютере, могу в Интернете что-то интересное найти. Это нормально. Процесс чтения находится в нормальных человеческих пределах. Сами понимаете: тот, кто читает — он не работает. Вот, скажем, вернулся сталевар после тяжелой смены — он что, должен Достоевского читать? Тот, кто хоть раз в жизни занимался тяжелым физическим трудом, знает, что вечером нужна не книга, а стакан водки — не чтобы напиться, а чтобы стресс снять, чтобы отпустило. Если вы хотите, чтобы страна перестала работать — тогда пускай все читают.

Никакая нормальная страна не может быть литературоцентричной. Англия — величайшая литературная держава, но не литературоцентричная, тем не менее. Либо надо достигнуть такого уровня развития, чтобы как в Древнем Риме: работают рабы, а граждане возлежат — и читают.

— А сами вы что читаете?

— Я мало чего читаю — сил нет, работы много. Это как раз к теме “почему люди не читают?” Да вкалывают они! Вообще Пелевина читаю, мне это интересно, это неожиданно. Улицкую, Дину Рубину — это большие писатели. Из иностранных — Умберто Эко мне нравится. Сейчас много всплывает классики, которую мы раньше не знали. Скажем, гениальная вещь Киплинга в переводе Григория Кружкова и Марины Бородицкой — “Пак с Волшебных холмов”. У того же Киплинга я прочел “Сталки и компания” — повесть о детских годах в частной школе. Это была любимая вещь Стругацких — в честь Сталки они назвали своего Сталкера. Вот так все время выскакивает неожиданная классика, которую я еще читал — а за новизной не гонюсь.

Думал, что хорошо знаю Лескова, а тут обнаружил его публицистику. Прочел целый том пьес Платонова. У нас же Платонов рождается раз в сто лет, сейчас его восьмитомник вышел — я просто умираю.

Воспитание подростков: “поди угадай”

— Мамы подростков часто сталкиваются с тем, что ребенок ленится: “Ничего не хочет — только развлекаться”.

— Это не новая проблема. Я помню, мне самому хотелось ходить на танцы, заниматься музыкой — я ее всегда любил — а книги. В 9-10 классе я читал в 3-4 раза меньше, чем в младших классах. Это нормальный для подростков процесс. Для них становится важнее общение, мода, все подростки становятся музыкальными дураками — это норма, это надо просто пережить.

— Хорошо, если музыка, а если бесконечные компьютерные игры?

— Ну а раньше? Бегали и жгли покрышки на свалке — те же квесты и стрелялки. Если разобраться: ну чем мы раньше занимались? Да тем же самым. Я не вижу ничего из ряда вон выходящего.

Другое дело, что у нас общий процесс загнивания и потери культуры, это да. А дети просто живут в этом всем, растут на этой почве. Мы же и есть перегной для будущих поколений.

— А что делать, если ребенку тяжело, он не хочет напрягаться, читает только от сих до сих?

— Не скажу. Моих детей не приходилось заставлять. Мы читали детям — не я, жена, скорее — уже когда они были в пятом классе, шестом. Они, по-моему, класса до восьмого все вместе читали, мне очень это нравилось. Сыну сейчас 27 лет, дочери — 24 года. Дочка в каком-то возрасте перестала читать вообще, а сейчас вдруг снова начала. Сын же, наоборот: в детстве, юности много читал, сейчас почти не читает. И вот поди угадай: выросли в одной семье, слушали одни книги. Ничего нельзя просчитать заранее.

Если хочешь, чтобы дети читали — то любым способом нужно находить время: садись с ними, читай. Мы же заставляем детей чистить зубы, умываться. Ты имеешь право не читать что-то, но хотя бы школьную программу. Тут уже надо настаивать.

Поэт Андрей Усачев: ”Не надо растить гения, растите ребенка”

Как приучить ребенка к чтению? “Списки литературы” от известного поэта и писателя Андрея Усачёва

Андрей Усачев, знаменитый детский поэт и писатель, автор всем известной “Умной собачки Сони” и логопедического бестселлера “Малуся и рогопед”, размышляет о современных детских книгах, и о том, как и что читать детям — от малышей до подростков.

— Сейчас во многих школах детям выдают список литературы на лето. Как вы вообще относитесь к таким спискам?

— Я, честно говоря, редко выныриваю из своего писательства, поэтому, что происходит во внешнем мире, знаю плохо. И что наши руководящие педагогические государственные органы рекомендуют детям, не знаю. Могу сказать в самом общем виде. Самое главное в детском чтении: чтобы оно было по возрасту. Каждый костюмчик должен быть сшит по размеру.

Раз мы доросли до понятия “возрастная психология”, то очень важно не вызвать у детей отвращения, навязывая те книги, которые им рано читать. Классические книги и писались не для всех — и уж точно не для детей. Например, “Войну и мир” 90% населения в царской России и не могло прочесть, потому что она была написана на пяти языках, а переводов тогда не предполагалось. А когда мы начинаем этим мучить детей, у них вырабатывается такое отношение к Толстому, что они его потом никогда не открывают. А почему вместо этого не читать “Казаков”, которые вполне доступны для детского восприятия?

— Но каждый родитель упирается в школьную программу, когда, например, в 7 классе проходят “Тараса Бульбу” — иногда, чтобы все-таки смягчить жестокость произведения, предлагая усеченный вариант.

— Когда начинают вычеркивать что-то из произведения — это плохо. Тогда лучше вообще его не предлагать детям. Тогда можно — например, в рамках нынешней борьбы с курением — убирать упоминания, что Тарас Бульба курил трубку и вставлять ему в рот чупа-чупс. Или дети дозрели до каких-то вещей или нет — и нечего от них скрывать, что казаки напивались и участвовали в жестоких побоищах, показывая лишь патриотическую часть, где они кричат “За родину, за веру”. Все эти выжимки ни к чему хорошему не приводят. Я тут с удивлением услышал, что одно издательство привлекло лучших французских писателей пересказывать классику для маленьких детей — например, “Преступление и наказание”. Как они себе это мыслят? Я не знаю. Не надо уродовать книги, в конце концов, Достоевского и взрослые не все читают. Надо давать детям тот “корм”, который идет им на пользу. Мы все любим оливки, но если 2-летнего ребенка кормить оливками, у него будет заворот кишок.

— Сейчас сознательные родители, наоборот, иногда стараются предложить ребенку книги “на вырост” — чтобы быстрее развивался.

— Не надо растить маленького гения, растите маленького ребеночка. Почему вы решили, если он будет заниматься 3 языками в младенчестве, он вырастет гением? Важно, чтобы он стал нормальным человеком. У человека либо есть гениальность — и она проснется — у некоторых она в 40 лет просыпается, между прочим. Например, Дик Кинг-Смит, который “Поросенка Бейба” написал — в 50 лет у человека писательский талант проснулся. И нормально. У кого-то — наборот, талант просыпается очень рано, как, например, у французского поэта Артюра Рембо — но он в 15 лет начал писать стихи, а в 21 год уже все закончилось.

По-моему, только неумные родители заставляют маленького ребенка учиться, требуют от него каких-то небывалых результатов. Сейчас, к сожалению, понятие “успешность” вышло на первый план: хочу ребенка не доброго, не гармоничного, не заботливого, не духовно развитого — хочу успешного. Я встречаю такое в обсуждениях в Сети, хотя вообще в Интернет хожу редко — слишком расстраиваюсь. А когда я вижу кучу вываленных глупостей — и через них надо продираться к чему-то стоящему. Мне времени жалко. Интернет — это огромный и слишком широкий срез общества. Читать какие-то отклики, ориентироваться на мнение мам — почему я должен на их мнение ориентироваться? Они очень разные — и глупые попадаются. Пусть они на меня ориентируются! Я готов послушать их, как пеленать ребенка, но в смысле чего почитать, тут я справлюсь сам.

“Списки литературы” от Андрея Усачева

— Так с чего же, по-вашему, ребенку лучше начинать самостоятельное чтение?

— Да с любого несложного текста. Ребенку ведь больше удовольствия доставляет то, что он вообще читает, что у него получается, а не содержание книги. Есть простенькие тексты специальные, детские сказки, чудесные маленькие рассказики Льва Толстого — “Филиппок” и другие.

— А какие вы можете порекомендовать книги, которых мы не читали в нашем детстве?

— Мы не знали двух замечательных авторов, которые считаются классиками мировой детской литературы — это уже упомянутый Дик Кинг-Смит, потрясающий писатель, у него замечательные сказки. И он дожил почти до конца XX века. И второй автор — тоже англичанин, я вообще их прозу люблю — это Роальд Даль. Ну это умереть можно — одна сказка лучше другой! У нас его лучше знают — спасибо фильму “Чарли и шоколадная фабрика”, хотя версия Тима Бёртона мне не очень понравилась, это не лучшая его вещь. Но был гениальный фильм “Матильда” с Дэнни Де Вито, который играет скверного папашу, был фильм “Ведьмы”. Хорошие фильмы — и книжки потрясающие. Мы такие, к сожалению, не умеем производить.

— Поэтому сейчас издаются, в основном, переводные детские книги?

— Это если говорить о прозе. Вообще, сейчас люди переходят на прозу, поэзия. Нет, она не умирает, поэзия не умирает никогда. Просто она и раньше была только для 3-5% образованного населения. А сейчас на фоне того, что все, вроде, образованные и грамотные, поэзия должна доходить до всех. Нет, она никогда не будет волновать всех. Но детская литература в этом отличается — там поэзия очень хорошо себя чувствует. И в нашей стране мощнейшая поэтическая традиция — и была, и есть. На Западе, насколько я знаю, детская поэзия практически отмирает, по разным причинам. У нас же, наоборот, поэтическая держава — до сих пор. У нас в школах проходят стихи, их учат в детском саду. Ни в одной стране мира не учат стихов в обязательном порядке — даже в той же Англии. У нас у детей есть привычка к повторению стихов — и если мы это потеряем, будет очень жалко, потому что это одна из немногих вещей, которой мы можем гордиться. В нашей литературе и было, и есть огромное количество прекрасных стихов.

— Кого из детских поэтов вы бы назвали среди любимых?

— Был великий Заходер, прекрасный Валентин Дмитриевич Берестов, была замечательная Эмма Мошковская, которую очень мало, к сожалению, знают. Михаил Яснов, Петр Синявский, Сергей Махотин, Григорий Кружков — даже среди живущих сейчас, рядом с нами — огромное количество поэтов мирового качества. Другой вопрос, что поэзия плохо конвертируется. Из молодых — по-моему, одна звезда у нас есть — Галя Дядина из Арзамаса. У нее свои фанаты, ее уже читают повсюду. У нее вышла красивая книжка, которую мы вместе написали — “Звездная книга. Поэтическая астрономия”. Люди не могут отличить, где мои стихи и где Галины — и это классно. Есть и звезды не такого яркого сияния — Аня Игнатова в Питере, еще 2-3 девочки — все не москвички, кстати. Юлия Симбирская из Ярославля — у нее еще не изданы книги, но в Интернете они уже есть, на сайтах молодых писателей и поэтов.

— Тем не менее, иногда родители жалуются, что нечего читать детям.

— Да, бывает так, что матери, даже придя в книжный магазин, не знают, что взять. Есть, есть что читать. И не всегда даже надо искать чего-то нового. Вот 10 лет не издавали Юрия Коваля — не было его — сейчас стали, наконец, переиздавать.

— Какова, по-вашему, ситуация с детскими издательствами?

— Хорошо, что возникла конкуренция — и детский сектор, в отличие от взрослого, продолжает стабильно приносить прибыль. Уже даже традиционно “взрослые” издательства обращаются к детской литературе. Да, кто-то ширпотреб производит, что тоже необходимо — потому что это дешево, и в провинции люди могут себе позволить. Кто-то выпускает более сложные книги, с какими-то вывертами. Рынок большой, живой, пока не умирающий — и при нашей жизни смерть ему не грозит. Конечно, хочется лучше, хочется больше, хочется, чтобы до каждого села доходили рисунки, скажем, Вики Фоминой или кого-то еще.

— Вы ездите по стране с выступлениями, встречаетесь с детьми. Как меняется публика, отличаются ли чем-то дети в столицах и провинции?

— В провинции дети живее: они поздоровее, порозовее, не так измотаны большим информационным потоком, обилием культурных событий. Там еще играют во дворах в футбол, что замечательно. Они тоже, конечно, в Интернете сидят, но у них еще рядом природа есть. Я вот ездил в Плесецк — и отличные там дети, самые обычные школьники, которых привозят на встречу автобусами — и которым, по большому счету, вся эта поэзия по барабану.

Спрашивать о ситуации с детским чтением у чиновников или даже мамочек бессмысленно — надо спрашивать у библиотекарей. В провинциальной библиотеке все перед глазами, и библиотекари говорят: ходят дети, читают.

Но, конечно, меньше, чем раньше. Вообще, если я бы сейчас был ребенком, я что, только бы читал? Раньше же делать было нечего, а теперь я могу за границу поехать, могу поиграть с друзьями в компьютере, могу в Интернете что-то интересное найти. Это нормально. Процесс чтения находится в нормальных человеческих пределах. Сами понимаете: тот, кто читает — он не работает. Вот, скажем, вернулся сталевар после тяжелой смены — он что, должен Достоевского читать? Тот, кто хоть раз в жизни занимался тяжелым физическим трудом, знает, что вечером нужна не книга, а стакан водки — не чтобы напиться, а чтобы стресс снять, чтобы отпустило. Если вы хотите, чтобы страна перестала работать — тогда пускай все читают.

Никакая нормальная страна не может быть литературоцентричной. Англия — величайшая литературная держава, но не литературоцентричная, тем не менее. Либо надо достигнуть такого уровня развития, чтобы как в Древнем Риме: работают рабы, а граждане возлежат — и читают.

— А сами вы что читаете?

— Я мало чего читаю — сил нет, работы много. Это как раз к теме “почему люди не читают?” Да вкалывают они! Вообще Пелевина читаю, мне это интересно, это неожиданно. Улицкую, Дину Рубину — это большие писатели. Из иностранных — Умберто Эко мне нравится. Сейчас много всплывает классики, которую мы раньше не знали. Скажем, гениальная вещь Киплинга в переводе Григория Кружкова и Марины Бородицкой — “Пак с Волшебных холмов”. У того же Киплинга я прочел “Сталки и компания” — повесть о детских годах в частной школе. Это была любимая вещь Стругацких — в честь Сталки они назвали своего Сталкера. Вот так все время выскакивает неожиданная классика, которую я еще читал — а за новизной не гонюсь.

Думал, что хорошо знаю Лескова, а тут обнаружил его публицистику. Прочел целый том пьес Платонова. У нас же Платонов рождается раз в сто лет, сейчас его восьмитомник вышел — я просто умираю.

Воспитание подростков: “поди угадай”

— Мамы подростков часто сталкиваются с тем, что ребенок ленится: “Ничего не хочет — только развлекаться”.

— Это не новая проблема. Я помню, мне самому хотелось ходить на танцы, заниматься музыкой — я ее всегда любил — а книги. В 9-10 классе я читал в 3-4 раза меньше, чем в младших классах. Это нормальный для подростков процесс. Для них становится важнее общение, мода, все подростки становятся музыкальными дураками — это норма, это надо просто пережить.

— Хорошо, если музыка, а если бесконечные компьютерные игры?

— Ну а раньше? Бегали и жгли покрышки на свалке — те же квесты и стрелялки. Если разобраться: ну чем мы раньше занимались? Да тем же самым. Я не вижу ничего из ряда вон выходящего.

Другое дело, что у нас общий процесс загнивания и потери культуры, это да. А дети просто живут в этом всем, растут на этой почве. Мы же и есть перегной для будущих поколений.

— А что делать, если ребенку тяжело, он не хочет напрягаться, читает только от сих до сих?

— Не скажу. Моих детей не приходилось заставлять. Мы читали детям — не я, жена, скорее — уже когда они были в пятом классе, шестом. Они, по-моему, класса до восьмого все вместе читали, мне очень это нравилось. Сыну сейчас 27 лет, дочери — 24 года. Дочка в каком-то возрасте перестала читать вообще, а сейчас вдруг снова начала. Сын же, наоборот: в детстве, юности много читал, сейчас почти не читает. И вот поди угадай: выросли в одной семье, слушали одни книги. Ничего нельзя просчитать заранее.

Если хочешь, чтобы дети читали — то любым способом нужно находить время: садись с ними, читай. Мы же заставляем детей чистить зубы, умываться. Ты имеешь право не читать что-то, но хотя бы школьную программу. Тут уже надо настаивать.

Андрей усачев интересные факты из жизни. Воспитание подростков: “поди угадай”

Девушка склонила голову на бок, больше походя в данный момент на любопытную овчарку, нежели на человека. Полжизни за палочку в руках хозяина.

На этот раз она зашла дальше обычного и уже мало напоминала тот романтичный образ, который он нарисовал себе год назад, когда новенькая, смущаясь, впервые ступила в класс.

Надя мгновенно уловила изменения в его эмоциях.

– Стой. Серьезно? Дим, я не знаю, может, просто я тебя люблю!

– Нет, Надь, любят иначе.

Его окатило злобой, однако, пройдя через его сознание, чужой эмоциональный всплеск тут же бесследно растворился, словно и не было его.

– С удовольствием, нестабильная.

Парень молча обогнул подругу, еще раз свернул налево, направляясь в их со Стасом комнату, и только, оказавшись внутри, позволил себе немного расслабиться. Сосед учился на год старше, готовился к выпуску, так что денно и нощно пропадал в библиотеке, оставляя более младшего коллегу полноправным хозяином комнаты на долгие часы. Дима достал из кармана телефон, проверил время, до вечерней службы больше часа, смело набрал знакомый номер.

– Слушаю, – бархатный баритон отца Алексея всегда вводил его в состояние странного вседоверия, еще с самой первой встречи. Хотя может, дело в искренности и спокойствии этого мужчины. – Дим, за тобой приехать?

Парень молчал, душу съедали сомнения.

– Значит, сейчас подъеду.

Хой отключил соединение, что либо отвечать уже не имело никакого смысла, отец Алексей принял решение, а ежели так, то отступать иерей не станет.

Мужчина вздохнул, откинув полу рясы, убрал телефон в карман. Снова мальчишке плохо. Тяжелый крест достался сироте. Ничего, с божьей помощью все сладится, нужно просто потерпеть.

– Витька! О чем думаешь? Что за Дима? – Николай настороженно следил за старым боевым товарищем.

– Бежать мне надо.

– Бежать будешь, бородой не тряси, прохожих распугаешь.

Отец Алексей, взмахнув широким черным рукавом, снисходительно похлопал друга по плечу.

– Все сделаю, как просишь, грешная душа. Железо когда привезешь? Вчера обещал.

– Тыловик-снабженец, Витек, – это диагноз до конца жизни. Да?

– Не уходи от ответа.

– А где проповедь? Ты что. Правда что серьезное?

Иерей грустно улыбнулся.

Николай нахмурился, забыв шутливый тон, и растерянно развел руки.

– Накладки с бухгалтерией вышли, вот и задерживаемся. Все будет твоей ребятне, не бойся. До завтрашнего вечера доставим в лучшем виде, – мужчина докурил, затушил окурок в пепельнице, прикрыл окно и, дойдя до стола, вынул из ящика ключи от машины с документами. – Куда тебе? Давай подброшу, все равно Дашке подарок покупать.

– Ясно, – Николай не стал вдаваться в подробности, Витька и до сана-то больно разговорчив не был, а теперь и вовсе об избранном поприще не распространялся, разве что Олеся его все знала по прежнему, как и десятилетие назад. – Хоть скажи, как попадья твоя поживает.

Виктор глубоко вздохнул, почувствовав знакомую слабую злость. Ревность – грех, и избавиться от нее, как оказалось, сложнее всего.

– Так ты в гости с Дарьей приходи, она ее накормить все мечтает как в детстве.

– Да-а, ее блины – это что-то! – Николай вдруг сообразил, что в очередной раз позволяет себе лишнего. Нет, не на словах, со слоами все хорошо, контролировать их легко, зато интонации сложнее. Наедине с самим собой урвать хоть одну маленькую фантазию допустимо, но вот так забыться и позволить услышать в голосе очевидное.

Всепонимающие карие глаза друга, окруженные сеткой тонких морщинок, внимательно по-доброму следили за ним. Мужчине захотелось провалиться сквозь землю. Каждый раз одно и то же. Каждый раз он где-нибудь прокалывается по мелочи. Нет, нет, да и всплывет старая любовь. Вроде и времени прошло немало, и друга жена, и его никогда не была, а все одно, порой по ночам как мальчишке снится мягкая улыбка, поцелуй, которого никогда не было и не будет, а еще счастье, коего тоже никогда не будет. Николай с ужасом осознал, что мечтает о Витькиной жене в его присутствии.

– Идем? – не нужно быть особым, чтоб понять, где бродили короткое мгновение мысли друга. Иерей широким шагом прошел к выходу, убивая в душе недостойные эмоциями.

Николай набрал побольше воздуха, давно пора поговорить на эту тему, хоть объяснить, что он ничего паршивого не имеет в виду, просто справиться с собой все как-то не выходит.

– Вить, слушай. – осекся. – Дашка опять на свидание с каким-то упырем собралась, – на одном дыхании выпалил мужчина, мысленно обозвав себя трусом.

Они миновали коридор и спустились к лифтам.

– Это ты ко мне сейчас как к другу обращаешься или как к.

– Тогда поверь, но проследи.

– Обращайся, – улыбнулся Виктор и ступил в пустую кабину железного поборника человеческой лени.

Двор гимназии кипел, гудел и скулил полицейскими маячками. Отец Алексей почти бегом приблизился к проходной.

– Добрый вечер! – охранник искренне улыбнулся священнослужителю.

– Не имею полномочий отвечать, – расстроенно развел руками мужчина. – Вы с руководством пообщайтесь лучше.

Иерей кивнул и прошел внутрь, миновал двор, внимательно прислушиваясь к обрывкам разговоров учащихся и работников учреждения. Директор школы обнаружился в вестибюле.

Источники:

https://www.liveinternet.ru/users/allater/post288453835/
https://www.7ya.ru/article/Pojet-Andrej-Usachev-Ne-nado-rastit-geniya-rastite-rebenka/
https://www.litlib.net/bk/116040/read/9