Эдриан ноубл о своем спектакле. И куда смотрит Минкульт или на злобу дня
«Маленький кусочек гашиша». Блог в ЖЖ показал другую жизнь нового министра культуры
Анатолий Минкин, Ольга Нижельская
Православие с телевидением
Ольга Любимова окончила православную гимназию, откуда пошла на журфак МГУ и факультет театроведения ГИТИС. После она честно признавалась, что охладела к православию. Однако после поступления в вуз она начала заниматься съемкой программ о церкви.
Все началось с того, что ее друг привел в Информационное агентство Русской православной церкви, где она начала свою работу. Команда, в которую попала Ольга, научила ее снимать сюжеты о священниках и вере так, как не делал до этого никто. Они показывали не купола и службы, а как священники с детьми играют в футбол, учат их делать мечи в кружке реконструкторов.
После было «Останкино», о котором Ольга Любимова вспоминала в своем блоге. Вообще, телевидение — это всегда сборище дружных хулиганов. После закрытия ресторанчика «Кафемакс» на первом этаже телецентра, главного места встреч телевизионной тусовки, она написала своеобразную эпитафию в своем блоге: «Сколько карьер не состоится, сколько сделок сорвется, сколько женщин не проснется рядом с вами, дорогие останкинские одинокие мачи» (орфография и пунктуация автора сохранены).
В Министерство культуры Ольга Любимова пришла в 2015 году сначала советником — в департамент кинематографии, а в январе 2018 года она уже возглавила этот ведомственный отдел.
На своем посту она запомнится фразой о том, что нужно разделять фестивальное и хорошее кино. Она пояснила, что показ картины на двух региональных просмотрах говорит о том, что проект не удался, и прикрываться авторским замыслом не нужно.
Что такое «кропалик»?
Фотографию Ольги Любимовой в футболке со знаменитой фразой, которая заканчивается нецензурным словом, опубликовал на своем канале в Telegram журналист Олег Кашин, сопроводив надписью: «Крутая!».
Источник фото: t.me/kashinguru
Сама фраза звучала в коротком отрывке исходных видео для сюжета телеканала НТВ «Ликвидация Лешего», который вышел в 2008 году. Ролик быстро разошелся по Сети, особенно после того как блогер kolyadanik в LiveJournal заявил, что это будущий мем. Окончательно обессмертил фразу YouTube-блогер Макс +100 500. Первая находка из прошлого Любимовой многим пришлась по душе.
Чуть позже в Сети появились выдержки из блога министра культуры в LiveJournal, который она перестала вести почти 10 лет назад. Он называется «Кропалик».
Любимова объяснила это название так: «Кропалик — это маленький кусочек гашиша. Раньше я думала, что мой ник появился вследствие этой причины. Теперь, с появлением ЖЖ, понимаю, что „Кропалик“ — это от слова „кропать“». В Сети оказался скрин поста под названием «Лист позора». Ольга написала его в декабре 2008 года. В тексте рассказала, что не смогла заставить себя пойти на концерт классической музыки, куда ее пригласила подруга.
Источник фото: kropalik.livejournal.com
«Выяснила неожиданно для себя, что я ни хрена не культурный человек», — написала Ольга и составила список вещей, которые она не переносит. Кроме классической музыки туда вошли опера, балет, музеи, выставки, вечера памяти, шествия, митинги, юбилеи. Она призналась, что не была в Лувре, не хочет видеть «Джоконду», не хочет в Швейцарию, не разбирается в артхаусном кино и плохо знает мировой кинематограф.
«В любом музее, как в церкви рефлекторно ищу святыню, чтоб приложиться и побыстрее свалить», — написала Ольга. Когда она рассказала об этом маме, то та решила, что дочь недостаточно много водили по музеям и консерваториям.
«А я думаю, что если бы водили еще больше, я бы уже вообще в тюрьме сидела», — подчеркнула она.
В Сети появились отзывы, что новый министр культуры хорошо и интересно пишет. Хоть блог и старый.
Источник фото: t.me/oversized_shirts
На момент написания материала Любимова удалила все записи из своего блога.
Люди меняются
Обращать внимание на то, что нынешний министр культуры написала 10 лет назад, сегодня неправильно. Любимова работает в ведомстве уже несколько лет и получила пост министра не просто так. Об этом «360» заявил режиссер Сарик Андреасян.
В начале разговора он честно признался, что тоже, как и Любимова, не разбирается в опере. «Ничего постыдного, чтобы признаться в этом, нет», — подчеркнул он.
По словам режиссера, от нового руководителя Министерства культуры он ждет только позитивных изменений, потому что Любимова уже зарекомендовала себя на посту главы департамента кинематографии.
«Мне кажется, что любые перемены — они к лучшему. Она несколько лет работает в Министерстве культуры, и плохого от нее никто никогда не слышал. И никогда ничего сомнительного с ее стороны сделано не было. Поэтому я думаю, что все будет хорошо», — сказал Сарик Андреасян.
Он особо отметил, что в ближайшие два года изменения курса в области кинематографа ожидать не стоит, так как все фильмы, которые выйдут в прокат, сняли еще при прошлом министре.
«Я думаю, что о ее работе можно сделать вывод только через два-три года», — отметил он.
При этом режиссер еще раз подчеркнул, что о новом министре нельзя судить по записям в блоге, которые она сделала 10 лет назад. На государственной службе человек меняется. От него требуют более строгого поведения.
В одном Сарик Андреасян точно уверен: Ольга Любимова хорошо разбирается в кино: «Работая в департаменте, она понимала, как работают продюсеры, насколько фильм социально значим, как он пройдет в прокате. То есть она приобрела те навыки, которые свойственны министру культуры», — подытожил он.
Почему Минкульт поддерживает и финансирует пошлость?
Здравствуйте! Спектакли на остросоциальные темы с обилием пошлости и почти открытой пропагандой «нетрадиционной» любви получают поддержку минкульта, выигрывают лучшие театральные награды и получают гранты. Почему так происходит? Кому нужно и выгодно уничтожать русский театр? Попробуем ответить на эти вопросы и обменяемся мнениями.
Дорогие читатели, несколько дней назад я написал статью о том, как режиссёр Кирилл Серебренников обучает своих студентов. (Читайте тут ) Эта тема давно беспокоит меня, ведь новое поколение артистов считает нормальным современное искусство и новые веяния. Вы в комментариях справедливо заметили, что если такие спектакли существуют и процветают, значит это кому-то нужно! Кто-то из Вас писал, что идёт целенаправленное уничтожение культуры и оболванивание население. Я думаю, что всё гораздо проще. Начинаем!
Странные спектакли и фильмы давно появились на наших сценах и экранах. Режиссёры – новаторы, как они сами себя называют, были всегда. Только вот, существовали они в подполье и увидеть их творения можно было только изъявив большое желание. Теперь же, все ведущие театры нашей страны показывают пошлость и ситуация стала противоположной. Сейчас нужно сильно постараться, чтобы посмотреть что-то достойное. Кирилл Серебренников, Константин Богомолов и многие другие предлагают зрителю совершенно иное видение на классику, обнажёнку, мат, странный символизм и т.д. Такие спектакли стали этакой модой и бешеными темпами распространяются по всей стране. Это пришло и в оперу, и в балет, что меня лично печалит ещё больше. Так кому же нужно такое «искусство», кроме самих режиссёров – новаторов? Может быть, зрителю?
Судя по Вашим комментариям и отзывам других людей, зрителю такое «искусство» совсем не нужно. Как же много отзывов – пришли на классику, а видим не пойми что! Конечно, есть и хорошие спектакли у этих режиссёров, но их трудно отыскать в общей массе. Мне вот несколько раз не повезло оказаться на жутком, извращённом действии, хотя в афише А.Чехов или М. Лермонтов. По моему мнению, причина такой популярности «современного» искусства в моде. Такие же спектакли идут во всём мире, особенно, в культурной Европе. Чем мы хуже? Чтобы участвовать в иностранных фестивалях, нужно соответствовать, вот и получаем подражание западу. Но с этим подражанием уходит наш исконно – русский театр. И мода на пошлость, глянцевость и неоправданный символизм побеждает. Минкульт поддерживает таких режиссёров, потому что они берут «маски», приносят прибыль и побеждают на иностранных площадках. Какую прибыль – спросите Вы. Билеты на спектакли модных режиссёров стоят очень дорого, и поход в театр на пошлый спектакль стал признаком достатка и высокой культуры. Богатый человек может ничего не понять, что происходит на сцене, но он расскажет знакомым, что видел модный спектакль.
Всё это весьма печально. Прибавим к этому раскрученную рекламу, хвалебные отзывы ведущих критиков и всё меньшее количество прекрасных классических произведений, до которых пока не дотянулись руки современных новаторов. Как это победить? – спросите Вы. Я думаю, что всё идёт с «головы»! Пока наш МинКульт поддерживает такое «искусство», нам придётся тщательнее изучать отзывы в интернете и оберегать детей от похода на школьную программу, которая может шокировать! Я думаю это пройдёт, но нельзя молчать об этом и делать вид, что всё хорошо. В конце концов, как говорили мои педагоги – «Если не знаешь как поставить спектакль, сделай это странно и кто-то в этом что-то увидит.» Вот и находятся те, кто что-то в этом видит.
Мне очень важно и интересно Ваше мнение, дорогие читатели! Согласны ли Вы со мной или нет? Пишите Ваши мысли в комментариях. Спасибо. Ставьте «лайк», если понравилась статья. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые и интересные выпуски. Удачи Вам и поменьше разочарований в кино и театре.
Читайте также:
Все изображения и фотографии взяты из открытых источников
Кино на «Снобе»: долгое прощание с родиной в драме на злобу дня «Валить нельзя остаться»
Спецпроект, посвященный лучшим молодым фильмам, продолжает психологический очерк Никиты Сутырина, герой которого задается весьма актуальным для наших беспокойных дней вопросом
Поделиться:
Никите Сутырину 33 года. В Екатеринбурге он окончил журфак Уральского государственного университета им. М. Горького, после чего поступил в документальную мастерскую Бориса Караджева и Ефима Резникова во ВГИКе. В документалистике Никита заявил о себе рядом короткометражных и среднеметражных работ, отмеченных на фестивалях в России и за рубежом. Получасовой фильм «Валить нельзя остаться», премьера которого состоялась на фестивале «Движение», — игровой дебют Никиты. Онлайн-премьера — у нас.
Видеодром. С тех пор как начал писать, поступил на журфак, стал работать на телевидении и ощутил там этот специфический кайф — во взаимодействии с жизнью, реальностью, в организации ее в некое законченное творческое высказывание. Правда, тогда больше доводилось делать короткие сюжеты и репортажи: днем снимаешь, вечером — эфир. А хотелось большего осмысления действительности — более тщательно думать над формой, подробно и вдумчиво работать с героями, хотелось рассчитывать на эстетическую и художественную ценность продукта, наконец. В Екатеринбурге ежегодно проходит фестиваль неигрового кино «Россия», где традиционно работают или бывают как зрители не только журфаковцы, но и творческая молодежь Урала вообще. Так в моей жизни появилось документальное кино. В какой-то момент я решил поехать в Москву и попытать счастья во ВГИКе. Вот, собственно, и попытал.
Молодежная политика. Первая моя студенческая работа называлась «Внутренний джихад». Для меня очень важно было сделать свое первое кино именно в Ебурге, на уральском материале — на тот момент это был главный и единственный бэкграунд, который я накопил. Мне казалось, я знаю и чувствую эту среду, которая взрастила меня. Для меня «Джихад» был манифестом молодого человека в современном мире, в современном большом городе. Конечно, во многом кино было ученическим, «зеленым», но я делал кино про себя, про свой город, про свое поколение. Герой «Джихада» — мой сверстник, журналист и музыкант — баллотируется в мэры Екатеринбурга. Его зарегистрировали как «дублера» или «молотка» — так это называлось на политтехнологическом сленге в эпоху, когда в стране еще были выборы. Но мой герой не захотел играть сугубо техническую роль в игре взрослых дядек, а стал привлекать внимание общественности к проблемам молодежи, пиарить свою группу. Серьезной избирательной кампании, понятно, не получилось. Это был, скорее, концептуальный перформанс, который сам герой охарактеризовал как «внутренний джихад».
Околофутбола. Следующий свой фильм я снимал в Нидерландах. Будучи студентом ВГИКа, я поехал по обмену снимать кино. Голландские же студенты в свою очередь приезжали к нам — мы им здесь помогали снимать, переводили. Сегодня забавно вспоминать, как я выбирал тему для документального исследования, не зная на тот момент не просто реалий западной жизни, но и толком английского языка. Впрочем, когда тебе 23, это почему-то не кажется проблемой, и вот я задался целью познакомиться с местными околофутбольными хулиганами, как-нибудь втереться к ним в доверие и поснимать их жизнь, быт, отношения. В голландской околофутбольной сфере заметно присутствует жесткое противостояние фанатов футбольных клубов Ajax (Амстердам) и Feyenoord (Роттердам). Околофутбольщики с обеих сторон — довольно ядреные ребята, которые уже много лет друг с другом воюют. Десять лет назад социальных сетей еще не было, но был ЖЖ, сайты, форумы — кое-кого из своих героев я нашел в интернете, кое-кого — уже на стадионе. В итоге получилась короткометражка «Нападающие».
Юлий Цезарь герой. Курсе на втором я выработал для себя некую технологию, которую в шутку называл «документальный десант»: когда тебя, образно говоря, «забрасывают» с камерой в какой-нибудь заграничный кинолагерь, в киномастерскую или на семинар в незнакомый город, за границу, куда угодно. И в течение недели, иногда двух, месяца ты должен найти тему, героя и снять там документальное кино. Короткометражное, разумеется, но полноценное творческое высказывание. Неплохой такой самообразовательный «курс молодого документалиста» — я, учась во ВГИКе, таким образом сделал кино в Косово, Сербии, на Украине, даже написал теоретическую часть диплома об этом методе, где назвал его в честь Цезаря «Пришел, увидел — снял, смонтировал». Правда, над самим дипломным фильмом работал уже совершенно в другом ключе — это уже был фильм на 35 мм.
Первое название. «Валить нельзя остаться» я считаю игровым дебютом. До этого у меня была игровая короткометражка «Другой берег», которую я снимал в Мальмо, Швеция. Это был результат недельного международного воркшопа, я им в общем-то доволен. Но ребята, которые обладали правами на это кино, никак им, к сожалению, практически не занимались, и оно так и легло на шведскую полку. Что касается «Валить нельзя остаться», это была полноценная работа над сценарием, изобразительным решением, отбор локаций, репетиции с актерами, так что дебютом, думаю, правильнее считать именно этот фильм.
Валить нельзя. Название — отнюдь не плод бессонных ночей, я не делал ни лонг-листа, ни шорт-листа удачных заголовков. Наверное, это тот случай, когда проще списать все на банальное озарение. Фраза «Валить нельзя остаться» родилась на самой ранней стадии, еще до окончания первого драфта. И сразу стало понятно, что это название — то что надо. А в качестве реплики одного из героев оно было уже добавлено на съемках. С названием, кстати, связана смешная история: когда стало понятно, что фильму быть, в документах производящей компании куда-то пропало последнее слово. И формально во всех бумагах Минкульта и в договорах кино проходило как «Валить нельзя». Юристы клянутся, что это простое недоразумение, однако в сегодняшних реалиях нашей жизни сложно не увидеть в этой оплошности фрейдистский подтекст или мрачное предзнаменование.
Странная любовь. Эта тема, что называется, звучит телеграфной струной: снимая про эмиграцию, я ничем специально не вдохновлялся. Это довольно ощутимый вектор рефлексии целого ряда друзей, коллег, знакомых. За время, что мы делали это кино, для кого-то эти переживания из хронической формы перешли в более острую. Очень хотелось сделать кино социальное, насущное, полезное. При этом не скатываться в злободневный памфлет, не делать однозначного политического высказывания. Ну и конечно, изначально это задумывалось как кино про родину. Про любовь к родине. Не про казенный, насаждаемый повсюду патриотизм, а именно про то иррациональное, свербящее и подчас даже мешающее чувство, которое делает нас носителями национальной культуры, такой странной и в то же время уникальной.
Лабораторная работа. Что касается альманаха «Мой почерк», в который входит «Валить нельзя остаться» (среди других короткометражек — «Нечаянно» Жоры Крыжовникова. — Прим. ред.), — это результат участия в лаборатории «Культбюро». Я давно подумывал попробовать себя в игровом, и вот тогда предоставился случай его наконец реализовать. Что греха таить, сценарий был написан аккурат под эту лабораторию. Наброски были и до, но именно этот «призыв» сподвиг меня оформить свои черновики в первый драфт сценария. Затем к работе над сценарием подключалась сценарист Нина Беленицкая. Происходило это весной 2012 года, а осенью того же года на питчинге я узнал, что наша работа отобрана для альманаха. Но, как говорится, скоро только кошки родятся: начав работу над фильмом в 2012 году, закончили его мы только летом 2014-го.
Документальный подход к актерам. Опыт в документальном кино, разумеется, помогал — еще бы, это единственный кинематографический бэкграунд, который у меня на тот момент был.
Многое, как и в документальном процессе, приходилось вытаскивать, как говорится, на своем горбу: здесь договорились, тут намутили бесплатно, там разогнали прохожих, за углом завербовали зевак в массовку, реквизит дома на антресолях нашли. Кое-какой символический бюджет у фильма, конечно, был, но плох тот бюджет, которого на все хватает. Главное, что было для меня в новинку и где документального опыта оказалось, увы, недостаточно, — это работа с актерами. Я, признаться, привык не ставить задачу, а, напротив, отдаваться течению жизни с героем, ценить в нем его собственные проявления эмоций, характера и воли. Здесь же режиссура — это не только придумать характер на уровне текста, надо еще создать нужную органику, образ применительно к конкретному артисту. На главные роли я сознательно подбирал преимущественно театральных артистов, «не засвеченных» в кино. И я очень надеюсь, что наша работа проторит путь к большому экрану, например, Антону Федорову и Сергею Муравьеву. С другой стороны, не скрою, был соблазн поработать с кинозвездами — так в эпизоде у нас снялась Юлия Ауг. Я поклонник ее таланта еще со времен «Овсянок» и очень рад, что ей понравился сценарий.
Маленькие россияне. Сейчас я монтирую свой авторский документальный проект, который почти год снимал в окрестностях Воркуты. Это история про детей оленеводов — коренных малочисленных народов Севера. Каждый год маленьких ненцев собирают в тундре на вертолетах и везут в специальную школу-интернат, где всю зиму учат базовым навыкам: счету, письму, чтению, а также владению компьютером, мобильным телефоном. В общем, этакий цивилизационный ликбез, совмещенный с начальной школой. Другое дело, что жить в цивилизации их учат в почти заброшенном поселке при закрытой в 1990-е шахте, где этот интернат — одно из последних работающих учреждений. Так получилось, что в этом году я аж четырежды был за полярным кругом в разных регионах России, поэтому смею утверждать — это не частный случай, примерно так выглядит сегодня русский север в тех местах, где нет газа или нефти. И вот мои герои получают базовые знания и лазают посреди заснеженных руин, которые недавно были школой, домом культуры, а по весне вертолет развозит в тундру не просто детей оленеводов, а уже маленьких россиян. Надеюсь, к весне фильм будет готов. Рабочее название пока — «Адаптация».
Источники:
https://360tv.ru/news/tekst/reflektorno-ischu-svjatynju/
https://zen.yandex.ru/media/id/5b6180c9e9151400a9f48e8f/5d8771cb34808200ad2fdc81
https://snob.ru/selected/entry/82458/?v=1464953770&v=1464953770
