Эволюция представлений о любви и браке в последние два столетия. В.М

Эволюция представлений о любви и браке в последние два столетия. В.М. Розин

Глава из книги В.М. Розин «ЛЮБОВЬ И СЕКСУАЛЬНОСТЬ В КУЛЬТУРЕ, СЕМЬЕ И ВЗГЛЯДАХ НА ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ». Книга есть в нашей библиотеке «Любовь, семья, секс и около…».

Об авторе: Вадим Маркович Розин, 1937г.р., доктор наук: философия 1991г.

Не так давно я перечитал «Доктор Живаго» Б. Пастернака и задумался. Надеюсь, все помнят, что в романе два основных женских образа — Тони, жены доктора, и Ларисы. И вот что интересно: образ Тони насквозь подозрительно положителен. Тоня беззаветно и безнадежно любит мужа, она готова, уважая его возвышенные чувства, даже отойти в сторону, уступить его Ларисе. Ее судьба трагична. Обстоятельства революционного времени заставляют ее вместе с семьей покинуть Россию, расстаться с мужем. Отношение Живаго к Тоне — не любовь. Долг, совесть, уважение, жалость — все что угодно, только не любовь. И Тоня сама это понимает. А почему, спрашивается, не любить Тоню? Если следовать рассудку, то стоит любить именно ее, такая она положительная. Но любит Живаго — страстно, глубоко, непосредственно — Ларису. Лариса же, по ее же словам, «надломленная, с трещиной на всю жизнь»; она в духовном порабощении у Комаровского и уезжает с ним в трагическую для Живаго минуту. А между тем Ларисе посвящены лучшие страницы романа, ее образ выписан нежнейшими красками, с огромным чувством и тактом: это не земная женщина, а идеал, сама красота и любовь, как их понимал поэт, живущий в тревожную и трагическую пору. Помните мысли о Ларе находящегося в плену Живаго:

Не менее глубоки и прекрасны ответные чувства Ларисы. Дар любви, как всякий другой дар. Он может быть и велик, но без благословения он не проявится. А нас точно научили целоваться на небе и потом детьми послали жить в одно время, чтобы друг на друге проверить эту способность. Какой-то венец совместимости, ни сторон, ни степеней, ни высокого, ни низкого, равноценность всего существа, все доставляет радость, все стало душою.

Впрочем, и здесь есть странность. Лариса начинает жизнь, теряя невинность еще гимназисткой; она живет с Комаровским, причем ей льстит, что годящийся ей в отцы красивый седеющий мужчина, которому аплодируют в собраниях и о котором пишут в газетах, тратит деньги и время на нее, зовет божеством, возит в театры и на концерты и, что называется, «умственно развивает» ее. Затем она находит силы уйти от Комаровского. Через несколько лет стреляет в него. Наконец полная свобода. Лариса выходит замуж за Пашу. Она учится, работает, отправляется на фронт, работает в госпитале. Встреча с Живаго. Лариса полюбила его, но они расстаются. Идет гражданская война. Лариса работает учительницей, помогает людям, многих спасает. И вот снова встреча с Живаго. Они открываются друг другу. Их совместная жизнь трагична (угроза ареста) и прекрасна. Но появляется Комаровский и увозит Ларису — явно обманом, воспользовавшись нависшей над Живаго опасностью и его растерянностью, но все же с ее согласия.

Как же объяснить, почему Живаго любит Ларису и не любит свою такую положительную жену Тоню и почему Лариса, женщина прекрасной души, ясного ума, любя Живаго, снова уходит к Комаровскому и даже какое-то время живет с ним? Ну, может сказать читатель, дело житейское. За что мы не любим женщину, всегда ясно, а вот почему любим — никогда не понятно. Что же касается Ларисы, то ведь сам Живаго одна¬жды сказал ей, имея в виду Комаровского: «Так ли ты хорошо всю себя знаешь? Человеческая, в особенности женская, природа так темна и противоречива. Каким-то уголком своего отвращения ты, может быть, в большем подчинении у него, чем у кого бы то ни было другого, кого ты любишь по доброй воле, без принуждения».

И тем не менее вопросы остаются. Оппозицию Тоня — Лариса можно понять, вспомнив, как вообще решали вопрос о семье и романтической любви многие писатели прошлого века. Возьмем хотя бы «Евгения Онегина» или «Дубровского». Пушкин считает: любовь — это одно, а брак и семья — другое. Романтическая любовь, любовь-страсть, любовь-влечение, обожествление любимого не совпадали с представлениями о супружеских отношениях. За супружескими отношениями стояли духовные и религиозные начала, а за романтической любовью — порыв, творческий экстаз, гений, природа. Расхожее мнение о несовместимости любви и брака, приобретшее особую популярность в канун Нового времени, пишет Р. Шапинская, в эпоху становления нового отношения к власти — легитимации, сформулировано М. Монтенем: «Удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и все ей сопутствующее: он старается возместить ее дружбой». Закон социальности переформулирует христианскую формулу, заменяя духовные категории (любовь, милосердие и т.д.) категориями экономическими (надежность, прочность, опора). Причина невозможности сохранения любви в браке заключается, по мнению С. де Бовуар, в том, что супруга теряет свою эротическую привлекательность. В браке совершается «ловушка» — «хотя по предположению он социализирует эротику, ему удается только убить ее». А чуть выше Шапинская замечает: «В традиционной русской культуре «брак по любви» воплощается лишь в романтическом дискурсе или «скандальных» историях (если, конечно, не считать романтизированных «договорных» браков). Брак по любви, не получивший одобрения «старших», не мог принести ничего, кроме несчастья».

А.И. Гончаров в романе «Обрыв» решает дилемму любви и брака так же, как и Александр Сергеевич, и Стендаль в «Красном и черном», и Толстой в «Анне Карениной». Толстой писал, что он часто думал о влюблении и не мог найти ему места и значения. А место это и значение очень ясные и определенные: облегчить борьбу похоти с целомудрием. Влюбление, утверждал великий писатель, должно у юношей, не могущих выдержать полного целомудрия, предшествовать браку. Тут и место влюбления. Когда же оно врывается в жизнь людей после брака, то неуместно и отвратительно.

Эти писатели разводили в разные стороны романтическую любовь и супружеские отношения, утверждали, что они несовместимы. Для последних употреблялись и совершенно другие слова: супруг, друг, муж, жена, товарищи (по жизненному пути) и т.д. Если вам доведется гулять по аллеям Донского мона¬стыря в Москве, обратите внимание на эпитафии на могильных плитах XVIII и XIX веков. Обычны надписи типа: «Жене и другу», а помню и такую замечательную эпитафию:

Очевидно, и Борис Пастернак исходит из тех же самых моделей любви и брака: любит Живаго Ларису, а жалеет и считает своей женой Тоню. Потому и нет им с Ларисой счастья, а только восторг и страданья, совпадения и боль.

Итак, в русской и не только русской литературе XIX века сложилась модель, разводящая романтическую любовь и брак. Правда, уже в середине этого столетия стала формироваться и другая модель, если можно так сказать, гражданского брака. Что для нее характерно? Ослабление религиозного начала, уважение к личности супругов, идеи сотрудничества и эмансипации. Разочаровавшись в идеалах романтической любви, Н.П. Огарев пишет своей будущей, второй жене Натали Тучковой: «Я думаю, единственная женщина, с которой я мог бы жить под одной крышей, вы, потому, что у нас есть одинаковое уважение к чужой свободе, уважение ко всякому разумному эгоизму, и совсем нет этой неприятной ме¬лочности, отягчающей человека заботами и последующей его привязанностью, которая пытается завладеть всем его существом, без всякого уважения к человеческой личности». Натали Тучкова полностью разделяла взгляды Огарева, но известно, чем все это кончилось: прожив с Огаревым семь лет в полном согласии и понимании, она полюбила Герцена и ушла к нему.

Третья жена Огарева, Мэри (в прошлом лондонская женщина легкого поведения), с которой он прожил 18 лет в мире и согласии до самой своей смерти, даже не понимала по-русски, а тем более его стихов или политической деятельности. Зато она его любила, обожала, создавала ему все условия для нормальной жизни и работы, т.е. была просто женой. «Мэри Сатерленд, пишет Лидия Лебединская в повести об Огареве, боготворила его, не понимая. И с годами Огарев стал думать, что, наверное, это естественно, коли так, и уже ничего и не пытался разъяснять. Впрочем, это и не надо было Мэри. Все, что делал муж, заведомо представлялось ей в ореоле непреложной справедливости и правоты».

Не правда ли, любопытная эволюция: начав с романтической любви, влечения сердца, страсти, Огарев приходит к идее подчинения любви разуму, чтобы в конце концов успокоиться в почти языческом понимании любви. Безусловно, в жизни все может случиться, однако вряд ли Натали ушла бы от мужа, если бы она понимала брак также как Татьяна Ларина.

Модель гражданского брака в ценностном отношении развивается в XIX веке в двух направлениях: к буржуазному идеалу семьи и к революционно-демократическому. Первый идеал находит свое выражение в американской модели циклического брака (Т. Драйзер, Р. Кент, Э. Хемингуэй), второй — в модели коммунистического брака. В обоих случаях предполагается любовь (близкая к романтической), причем семья строится именно на ее основе. Герой Драйзера, финансист Фрэнк Каупервуд, как вы помните, каждый раз страстно и глубоко любит очередную избранницу. Он уходит из одной семьи и создает новую; оставленная же семья получает определенное содержание. Жена в амери¬канской модели брака не только ведет хозяйство, дом, воспиты¬вает детей, она — любимая женщина. Обладает она и правами, и независимостью. Но если любовь кончается или нарушаются договорные отношения, брак распадается.

В коммунистической модели брака на месте правовых и экономических отношений стоят сотрудничество, сознание, мораль, нравственность. Семейная жизнь К. Маркса является в этом отношении недосягаемым образцом: страстная, романтическая любовь к Женни фон Вестфален, пронесенная через всю жизнь, многодетная семья, взаимопомощь и сотрудничество супругов, единство взглядов и идеалов. В этой модели предполагается, что семья строится не только на любви, но и на сознательных гуманистических и даже коммунистических началах. Другой вопрос, в какой мере такую модель брака удавалось реализовать практически. Нашим родителям иногда это удавалось, а сегодня получается лишь в виде исключения. Понятно, что коммунистическая модель брака допускает развод и образование новой семьи.

XIX век дал три разные модели любви и брака: классическую (романтическая любовь и религиозный брак), американскую (романтическая любовь и буржуазный брак по расчету) и коммунистическую (романтическая любовь и сознательное сотрудничество супругов). В этом же веке, по сути, был поставлен прин¬ципиальный вопрос: а совместима ли романтическая любовь и семья, любовь и брак. Почему? Да потому, что романтическая любовь — это всегда в какой-то мере идеализация, возвышение жизни, а семья — быт, будни, конфликты, непонимание, заботы — ее снижение. В романтической любви наша натура на свободе, ее влечет некая сила — любовь, а любить сердцу не прикажешь. В семье же, напротив, мы подчиняемся необходимости (для многих насмешкой звучит тезис о том, что свобода есть осознанная необходимость), ориентируемся не на сердце, а на рассудок, разум. Но ведь, как известно, сердце и рассудок, ра-зум (голова) у человека не в ладах. Об этом хорошо сказано у Марины Цветаевой:

Наш век так и не дал ясного ответа на этот вопрос.

Книга В.М. Розина «ЛЮБОВЬ И СЕКСУАЛЬНОСТЬ В КУЛЬТУРЕ, СЕМЬЕ И ВЗГЛЯДАХ НА ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ» есть в нашей библиотеке: «Любовь, семья, секс и около…»

Введение

Существует множество определений любви. Любовь описывают с точки зрения психологии, медицины, социологии, философии, литературы и т.д. Но за этим словом скрывается богатое разнообразие эмоций и каждый вкладывает в это понятие свой смысл. Наиболее характерным является понимание любви как проявления чувства, определенных отношений (как духовных, так и физических) между мужчиной и женщиной.

Суть и значимость этих отношений пытались раскрыть многие философы на протяжении всей истории существования человеческой мысли. Однако ни одна эпоха не смогла дать полного определения понятия любви, приоткрывая лишь отдельные стороны этого феномена человеческой природы.

В данной работе мы проследим, как менялось понимание и восприятие любви между мужчиной и женщиной в различных исторических условиях, и рассмотрим концепции философов Античности, Средневековья, эпохи Возрождения и Нового времени с целью выявления основных характерных черт философии любви каждой из эпох.

Эволюция представлений о любви в трудах философов

любовь философ античность чувство

Философия Античности

Многие учёные утверждают, что в Древнем мире не было любви, и этот феномен возник только в средние века, поскольку любовь – это интимное, личностное переживание, до которого сознание людей в ту эпоху еще не доросло. Однако это гипотеза не может служить основанием для полного отрицания любви между мужчиной и женщиной в период Античности.

В древнем обществе, когда представления о личности (ее ценности, самостоятельности, независимости) находились в зачаточном состоянии и индивид был растворен в коллективе как в едином целом, где его действия и побуждения были подчинены интересам коллектива, соответственно понималась и любовь. Мифология как мировоззрение древних рассматривает любовь не столько как факт личной жизни, сколько как универсальный космический процесс, в котором человек участвует, но не играет решающей роли. В этом плане очень остро вставал вопрос о том, как единое по своему происхождению человечество поляризуется и выражается в двух полах – в мужском и женском. Во многих древних памятниках подчеркивается единая, несмотря на физиологические отличия, сущность человечества.

Так, в диалоге Платона «Пир» Аристофан излагает миф о первобытных людях, в котором говорит о том, что «прежде всего, люди были трех полов, а не двух, так как существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих».

Из идеи о единстве всех людей происходит оправдание широко распространенной в античном мире однополой любви. В уже упомянутом диалоге Платона «Пир» Аристофан рассказывает, что сначала все люди были двойными: имели по четыре ноги, по два лица. Но потом боги разделили их, и теперь каждая часть стремится восстановиться со своей половинкой. «Женщины. представляющие из себя половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому». А отсюда возникает однополая и разнополая любовь.

Но такая форма отношений не считалась конечной и идеальной. Древними было замечено, что, несмотря на единство Вселенной и человека, каждая вещь имеет свое место и предназначение, в результате чего мир состоит из полярных противоречий, самые устойчивые из которых – мужественность и женственность. А объединение двух человек противоположного пола рассматривалось античными философами как некий космический брак между мужским и женским началом, которые пронизывают мир.

Так, во многих древних религиях луну, землю и воду воспринимали как символ женственности, а солнце, огонь и тепло – как символ мужественности. Мужское начало, как правило, выражает активность, волю, форму; женское -пассивность, послушание, материю.

Из этого понимания Космоса происходило и распределение ролей в браке, где женщина являлась не объектом любви, а средством деторождения. И даже в просвещенных Афинах женщина была исключена из общественной жизни и культуры. Мужчины искали общества мужчин, и считалось, что любовь между представителями мужского пола имеет высший духовный аспект, которого нет в любви между мужчиной и женщиной.

В период античности выделяются некоторые аспекты любви, которые впоследствии будут переняты философами других эпох.

В древней Греции любовь называли разными словами: «эрос», «филия», «сторге», «агапэ».

«Эрос» у древних греков главным образом половая, страстная любовь. Любовь, граничащая с безумием. Люди, которые подвержены этому типу любви, могут совершать безумные поступки. Однако страстная любовь безумна и непродолжительна.

Более спокойная любовь – это «филия». У этой любви очень большой спектр значений, чем у «эроса». Это также не только любовь, но и дружба. «Филия» это несколько любовь сколько влюбчивость. «Филией» также называют любовь к родителям, к товарищам, к своему городу, к любимой собаке, к братьям, к родине, любовь к познанию, любовь к богу, а также и эротическая любовь, поскольку «эрос» это один из видов «филии».

«Агапэ» – еще более мягкая любовь, чем «филия». В её основе жертвенная и снисходящая любовь к «ближнему». Именно такое понимание любви будет восхвалять в посдедствии христианство. У христиан были в обычае «агапэ» – братские трапезы.

«Сторге» – это любовь привязанность, особенно она, преобладает в семье, когда люди уже настолько привязаны друг к другу, что не могут представить себе жизнь друг без друга.

Прежде всего, здесь заложено представление о любви как о стремлении к утраченной целостности человеческого существа, а также четкое разграничение между духовной любовью и половым инстинктом.

В философии древнего мира чувствуются мифологические влияния и явное доминирование натурфилософских идей, связанных с попытками познания Вселенной. Человек воспринимается только как часть Космоса, а потому любовь между мужчиной и женщиной не воспринимается как глубокое интимное чувство, переживание, свойственное индивиду, так как личности не существует – она растворена во Вселенной. А в связи с этим и сама любовь рассматривалась как космическое слияние двух противоположных полисов мира, которое необходимо для достижения гармонии. По законам Вселенной происходило и разграничение внутренних ролей, где мужское начало всегда являлось активным, а женское – пассивным.

Впервые к этой проблеме обратился Платон, который трактовал любовь как божественную силу, помогающую человеку преодолеть свое несовершенство, как помощницу на пути к нравственности и вечной красоте. Это не физиологический инстинкт, который легко удовлетворить и монотонное повторение которого вызывает лишь раздражение.

Платон писал – «любовью называется жажда целостности и стремление к ней», в любви каждый находит свое неповторимое другое Я, в соединении с которым обретается гармония. В любви человек приобщается к Благу, Космосу, вечности. Рассуждая об эросе, Платон выстраивает иерархию красоты, в контексте которой проясняется смысл «платонической любви» как устремленности к возвышенному и прекрасному. Эрос оказывается и фундаментальной познавательной и творческой. В платоновском учении об эросе отношением к высшему определено и опосредствовано отношение к «ближнему».

Тот же тезис развивается в учении о любви-дружбе Аристотеля, для которого важно было показать, что подлинная любовь покоится на взаимности, благожелательности, доверии, заботе, стремлении к добродетели и совершенству.

В интеллектуальном движении от Платона к Аристотелю происходит существенное изменение в понимании любовного отношения. У Платона любовь — это отношение любящего к возлюбленному; отношение неравных. Аристотель же настаивает на том, что в дружелюбии проявляется уравненность, хотя и у него чувствуется, что речь во многом идет об отношениях старшего и младшего.

В противовес Платону и Аристотелю Эпикур говорит о любви только как о любовных удовольствиях: в них нет ничего плохого, если они никому не вредят; у Лукреция же о любви говорится как о низкой чувственности.

ЭВОЛЮЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЛЮБВИ В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

студент 2 курса, Медицинский Институт СурГУ,

студент 2 курса, Медицинский Институт СурГУ,

канд.филос. наук, доцент СурГУ,

Любовь, как одно из самых ярких состояний переживаемых человеком, с древности привлекала внимание ученых и мыслителей, представляющих самые разные области человеческого знания. Однако, предметом исследования было не само ощущение любви, занимающее особое место в бытие человека, а явления, связанные с этим ощущением. В этом случае любовь понимается как результат соотношения нескольких сторон жизни человека: социальной, биологической и духовной. В настоящее время актуальным является вопрос понимания любви как ценностной, аксиологической категории: остаётся ли для нее место в современном, быстроменяющемся, достаточно циничном и прагматичном мире, зависит ли любовь от общества, от уровня развития его культуры и идеологии или это проявление только личностных, индивидуальных особенностей конкретного человека?

Для рассмотрения этих и других вопросов необходимо понять, каким было понимание любви в истории философской мысли, выделить этапы её изучения и понимания, определить их отличия друг от друга.

В эпоху мифотворчества любовь играла важную роль в понимании специфики жизнедеятельности человеческого рода. В этом понятии отражались порядок и гармония всего Космоса, процесс сотворения мира из хаоса. Естественно в рамках мифологии осознание сущности любви соответствовало границам первобытного сознания и носило преимущественно образный характер. Миф рассматривает природу и человека в виде единого целого, а индивида понимает лишь как представителя первобытного коллектива. Среди иерархии ценностей человека в то время главное место занимает идея непрерывного рождения и обновления мира. Ритуал священного брака, рассматривался как соединение всех плодоносящих сил природы и отмечался ежегодно как праздник. Возникает очень интересный вопрос, была ли любовь в античности? Многие философы, ученые считают, что во время античности любви не было, а был один только телесный эрос. Вряд ли, конечно, утверждение, что в древности не было настоящей любви, верно. О любви говорится уже в самых древних мифах Греции, а в классическую эпоху, почти двадцать пять веков назад, появились даже теории духовной любви — Сократа и Платона. А как же греческие боги любви? Афродита, Эрот и многие другие. А если были боги и попытки объяснения природы любви значит, мы можем утверждать, что в античные времена понимание любви как социального явления уже существовало.

Интерес к пониманию смысла и природы любви определило тот факт, что в греческой философии зародилось множественное понятие любви: «эрос», «филия», «сторге», «агапэ» [4]. «Эрос» у древних греков, главным образом, понимался как половая, страстная любовь. Это любовь, граничащая с безумием. Люди, которые подвержены этому типу любви, способны совершать самые безумные поступки. Бывают даже ситуации, когда люди совершают самоубийства из-за любви или же убивают других. Однако подобная страстная любовь безумна и непродолжительна.

Более спокойная любовь это «филия». У подобной любви более широкий диапазон значений, чем у «эроса». Это понятие описывает не только любовь, но и дружбу. «Филия» это не столько любовь, сколько влюбчивость. «Филией» также называют любовь к родителям, к товарищам, к своему городу, к любимой собаке, к братьям, к родине, любовь к познанию, любовь к богу. «Филия» может включать в себя и эротическую любовь, поскольку «эрос» это один из видов «филии».

«Агапэ» еще более мягкая форма любви, чем «филия». В её основе жертвенная и снисходящая любовь к «ближнему». Именно такое понимание любви будет позднее принято в идеологии христианства.

«Сторге» это любовь-привязанность. Особенно полно она проявляется в семейных отношениях, когда люди уже так сильно привязаны друг к другу, что не могут представить себе жизнь вне этих отношений. Но следует заметить, что такая любовь бывает не только в семье, но и среди людей духовно близких.

Тему любви в древней Греции рассматривали не только Сократ и Платон, а так же и Аристотель. Аристотелю более близко такое понимание любви, которая в древней Греции именовалась «филией». Он утверждал, что «филия» заложена в человеке изначально, что она является творением природы и отражает его родовую сущность. В семье, все отношения должны строиться на принципах любви. Только в этом случае возможно гармоничное сосуществование. Это прежде всего касается отношения к главе семьи. Уважения и почитание главы семьи определено природой самого человека и является естественным основанием семейных отношений. Аристотель резко разводит понятия «эрос» и «филия», т.к. они противоположны по своим сущностям и целям. «Филия» это духовный покой, а «эрос» это скорее страсть, чем покой. «Филия» как проявление духовных эмоций высоко ценится Аристотелем. Именно это состояние человека он считает самым необходимым для жизни. Он ставит его даже выше чем справедливость [1].

Интерес и многоплановый подход к понятию любви обусловлены тем, что этот социальный феномен занимает огромное место в жизни человека. То, что мы подразумеваем под состоянием любви, невозможно описать одним конкретным понятием и определением. Виды любви и способы ее проявления разнообразны и многочисленны.

Стремление понять природу любви, ее механизмы характерны и для последующих исторических периодов. Эпоха Возрождения возвращается к античному представлению о любви. В противоположность средневековой позиции любовь вновь рассматривается как космическая сила. А сам человек понимается как результат непрерывного единства души и тела. Таким образом, телесный эрос и духовная любовь находятся в тесной взаимосвязи и существуют в гармоничном взаимодействии.

Эпоха Нового времени с ее рационализмом предложила подвергнуть понятие любви научно-теоретическому анализу. Так знаменитый французский математик и философ, основатель новоевропейского рационализма Р. Декарт описывал три вида любви: привязанность, дружба и благоговение. Критерием такого разграничения является не сам предмет любви, а уровень ценности, который человек испытывает в рамках того или иного вида любви. Если объект любви ценится меньше себя, то это всего лишь привязанность, если равноценно себе, то это дружба. Но если мы оцениваем этот объект выше себя, то это, безусловно, благоговение [2].

Еще более серьезным образом интерпретировал понятие любовь И. Кант. Он считал, что любовь и уважение – это главные обязанности людей по отношению друг к другу. Существуют две формы любви: практическая и патологическая. «Есть любовь практическая – к богу или ближнему и любовь патологическая, то есть чувственная любовь»[3, с. 237]. Классик немецкой философии утверждал, что природа человека обладает двойственностью. Она принадлежит одновременно и миру природы, и миру разума. Если бы в жизни человека господствовали лишь природные влечения и чувственные желания, то мир превратился бы в хаос. Для такого человека не существовали бы никакие моральные нормы и законы. Но человек принадлежит и миру разума, благодаря чему мы способны оценивать собственные поступки и ориентироваться в своей деятельности на нравственные стандарты. Именно разум заставляет нас следовать чувству долга, составляющей частью которого являются любовь и уважение. Но может ли любовь опираться только на чувство долга? Для И. Канта любовь – это благоговение. А благоговение – это способность ощущать удовольствие от счастья других. Причем это чувство должно быть бескорыстным, только тогда оно будет истинным[3].

Особые взгляды на тайну любви присущи русской философской мысли. Русская философия конца XIX – начала XX века обращается к традициям платоновской концепции Эроса, как космического объединяющего начала. Но переживая эту связь с Космосом, пропуская ее через себя, человек реализуется как личность, развивает собственную индивидуальность и обретает законченность и целостность. Для В.С. Соловьева индивидуальная межполовая любовь является истинной основой всеобщей любви. Именно она способна вывести человечество на качественно новый виток развития. Эта любовь связана с постоянным духовным совершенствованием человека [5].

Трудно не согласиться с утверждением, что любовь – это одно из самых ярких проявлений человеческой сущности, одно из важнейших оснований жизни любого из нас. Наверное, можно прожить и без любви, но в подобной ситуации мы вряд ли можем оценивать такую жизнь как состоявшуюся и полноценную.

Список литературы:

1. Асмус В.Ф. Античная философия. – М.: МГУ, 2011. 451 с.
2. Декарт Р. Рассуждение о методе. – М.: Академический проспект, 2011. 335 с.
3. Кант И. Критика чистого разума. – М.: Наука, 1994. 574 с.
4. Платон. Пир // Платон. Собр. соч.: в 4т. М.: Мысль, 1990. Т.2. С. 575-613.
5. Соловьев В.С. Смысл любви // Избранные произведения [Стихи, письма, филос. эссе] М.: Наука, 1991. 384 с.

Источники:

https://www.lyubi.ru/sem3.php
https://studwood.ru/599081/filosofiya/evolyutsiya_predstavleniy_lyubvi_trudah_filosofov
https://sibac.info/studconf/social/liii/75347