Критическая статья горе от ума мильон терзаний. Иван гончаров – мильон терзаний

Мильон терзаний

Очень кратко

Статья посвящена нестареющей, всегда актуальной пьесе Грибоедова «Горе от ума», испорченному условной моралью обществу и Чацкому — борцу за свободу и обличителю лжи, который не исчезнет из общества.

Иван Гончаров отмечает свежесть и моложавость пьесы « Горе от ума»:

Она как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых.

Несмотря на гений Пушкина, его герои « бледнеют и уходят в прошлое», пьеса же Грибоедова появилась раньше, но пережила их, считает автор статьи. Грамотная масса сразу разобрала её на цитаты, но пьеса выдержала и это испытание.

« Горе от ума» — это и картина нравов, и галерея живых типов, и «вечно острая, жгучая сатира». «В группе двадцати лиц отразилась… вся прежняя Москва». Гончаров отмечает художественную законченность и определённость пьесы, какая далась лишь Пушкину и Гоголю.

Всё взято из московских гостиных и перенесено в книгу. Черты Фамусовых и Молчалиных будут в обществе до тех пор, пока будут существовать сплетни, безделье и низкопо­клон­ничество.

Главная роль — роль Чацкого. Грибоедов приписал горе Чацкого его уму, «а Пушкин отказал ему вовсе в уме».

Между тем Чацкий как личность несравненно выше и умнее Онегина и Печорина. Он искренний и горячий деятель, а те — паразиты, …начертанные великими талантами, как болезненные порождения отжившего века.

В отличие от неспособных к делу Онегина и Печорина Чацкий готовился к серьёзной деятельности: учился, читал, путешествовал, но разошёлся с министрами по известной причине: «Служить бы рад, — прислуживаться тошно».

Споры Чацкого с Фамусовым открывают основную цель комедии: Чацкий — сторонник новых идей, он осуждает « прошедшего житья подлейшие черты», за которые стоит Фамусов.

Образовались два лагеря, или, с одной стороны, целый лагерь Фамусовых и всей братии « отцов и старших», с другой — один пылкий и отважный боец, «враг исканий».

Развивается в пьесе и любовная интрига. Обморок Софьи после падения Молчалина с лошади помогает Чацкому почти угадать причину. Теряя свой « ум», он прямо нападет на соперника, хотя уже очевидно, что Софье, по её же словам, милей его « иные». Чацкий готов выпрашивать то, что выпросить нельзя — любовь. В его молящем тоне слышны жалоба и упрёки:

Но есть ли в нем та страсть?
То чувство? Пылкость та?
Чтоб, кроме вас, ему мир целый
Казался прах и суета?

Чем дальше, тем слышнее в речи Чацкого слёзы, считает Гончаров, но «остатки ума спасают его от бесполезного унижения». Софья же сама себя почти выдаёт, говоря о Молчалине, что « Бог нас свёл». Но её спасает ничтожество Молчалина. Она рисует Чацкому его портрет, не замечая, что он выходит пошлым:

Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел;
При батюшке три года служит,
Тот часто без толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит…
…от старичков не ступит за порог…
…Чужих и вкривь и вкось не рубит, —
Вот я за что его люблю.

Чацкий утешает себя после каждой похвалы Молчалину: «Она его не уважает», «Она не ставит в грош его», «Шалит, она его не любит».

Другая бойкая комедия ввергает Чацкого в пучину московской жизни. Это Горичевы — опустившийся барин, «муж-мальчик, муж-слуга, идеал московских мужей», под башмаком своей приторной жеманной супруги, это Хлестова, «остаток екатери­нинского века, с моськой и арапкой-девочкой», «руина прошлого» князь Пётр Ильич, явный мошенник Загорецкий, и «эти NN, и все толки их, и всё занимающее их содержание!»

Своими едкими репликами и сарказмами Чацкий настраивает всех их против себя. Он надеется найти сочувствие у Софьи, не подозревая о заговоре против него в неприятельском лагере.

«Мильон терзаний» и «горе!» — вот что он пожал за всё, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов.

Но борьба его утомила. Он грустен, желчен и придирчив, замечает автор, Чацкий впадает почти в нетрезвость речи и подтверждает распущенный Софьей слух о его сумасшествии.

Пушкин, вероятно, отказывал Чацкому в уме из-за последней сцены 4-го акта: ни Онегин, ни Печорин не повели бы себя так, как Чацкий в сенях. Он не лев, не франт, не умеет и не хочет рисоваться, он искренен, поэтому ум ему изменил — он наделал таких пустяков! Подглядев свидание Софьи и Молчалина, он разыграл роль Отелло, на какую не имел прав. Гончаров отмечает, что Чацкий упрекает Софью, что та его « надеждой завлекла», но она только и делала, что отталкивала его.

А между тем Софья Павловна индивидуально не безнрав­ственна: она грешит грехом неведения, слепоты, в которой жили все…

Чтобы передать общий смысл условной морали, Гончаров приводит двустишие Пушкина:

Свет не карает заблуждений,
Но тайны требует для них!

Автор замечает, что Софья никогда не прозрела бы от этой условной морали без Чацкого, «за неимением случая». Но она не может уважать его: Чацкий её вечный « укоряющий свидетель», он открыл ей глаза на истинное лицо Молчалина. Софья — это « смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намёка на идеи и убеждения,… умственная и нравственная слепота…» Но это принадлежит воспитанию, в её собственной личности есть что-то « горячее, нежное, даже мечтательное».

Женщины учились только воображать и чувствовать и не учились мыслить и знать.

Гончаров отмечает, что в чувстве Софьи к Молчалину есть что-то искреннее, напоминающее пушкинскую Татьяну. «Разницу между ними кладёт „московский отпечаток“». Софья так же готова выдать себя в любви, она не находит предосу­ди­тельным первой начать роман, как и Татьяна. В Софье Павловне есть задатки недюжинной натуры, недаром её любил Чацкий. Но Софью влекло помочь бедному созданию, возвысить его до себя, а потом властвовать над ним, «сделать его счастье и иметь в нём вечного раба».

Чацкий, говорит автор статьи, только сеет, а пожинают другие, его страдание — в безнадёжности успеха. Мильон терзаний — это терновый венец Чацких — терзаний от всего: от ума, а ещё более от оскорблённого чувства. Ни Онегин, ни Печорин не подходят на эту роль. Даже после убийства Ленского Онегин увозит с собой на «гривенник» терзаний! Чацкий другой:

Он требует места и свободы своему веку: просит дела, но не хочет прислуживаться, и клеймит позором низкопо­клонство и шутовство.

Идея « свободной жизни» — это свобода от всех цепей рабства, которыми оковано общество. Фамусов и другие внутренне согласны с Чацким, но борьба за существование не даёт им уступить.

Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: «Один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и при том победитель, но передовой воин, застрельщик и — всегда жертва.

Этот образ вряд ли состарится. По мнению Гончарова, Чацкий — наиболее живая личность как человек и исполнитель роли, доверенной ему Грибоедовым.

…Чацкие живут и не переводятся в обществе, повторяясь на каждом шагу, в каждом доме, где под одной кровлей уживается старое с молодым… Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого…

« Две комедии как будто вложены одна в другую»: мелкая, интрига любви, и частная, которая разыгрывается в большую битву.

Далее Гончаров говорит о постановке пьесы на сцене. Он считает, что в игре нельзя претендовать на историческую верность, так как « живой след почти пропал, а историческая даль ещё близка. Артисту необходимо прибегать к творчеству, к созданию идеалов, по степени своего понимания эпохи и произведения Грибоедова». Это первое сценическое условие. Второе — это художественное исполнение языка:

Актёр, как музыкант, обязан… додуматься до того звука голоса и до той интонации, какими должен быть произнесён каждый стих: это значит — додуматься до тонкого критического понимания всей поэзии…

« Откуда, как не со сцены, можно желать услышать образцовое чтение образцовых произведений?» Именно на утрату литературного исполнения справедливо жалуется публика.

Мильон терзаний краткое содержание

Краткое содержание «Мильон терзаний»
Критическую статью «Мильон терзаний» Гончаров написал в 1872 году. В ней автор проводит краткий анализ пьесы «Горе от ума», обозначает ее актуальность и значение в русской литературе.

На сайте можно читать онлайн краткое содержание «Мильона терзаний», а также пройти тест на проверку знания статьи.
Краткое содержание
В статье Гончаров пишет о том, что комедия «Горе от ума» держится особняком в литературе, отличается «моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью». Он сравнивает пьесу со столетним стариком, «около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий».
Гончаров упоминает Пушкина, у которого «гораздо больше прав на долговечность». Однако герои Пушкина «уже бледнеют и уходят в прошлое», «становятся историей». «Горе от ума» появилось раньше, чем «Евгений Онегин» и «Герой нашего времени», но при этом «пережило их», пройдя даже гоголевский период и «переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности». Несмотря на то, что пьеса сразу разошлась на цитаты, от этого не опошлилась, а «сделалась как будто дороже для читателей».
Гончаров называет «Горе от ума» картиной нравов, галереей живых типов, это «вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия». «Полотно ее захватывает длинный период русской жизни – от Екатерины до императора Николая». В героях пьесы отразилась вся прежняя Москва, «тогдашний ее дух, исторический момент и нравы».
Центральный персонаж пьесы «Горе от ума» Чацкий «положительно умен», в его речи много остроумия, он «безукоризненно честен». Гончаров считает, что как личность Чацкий выше и умнее Онегина и Печорина, так как готов к делу, «к активной роли». При этом Чацкий не находит ни в ком из других героев «сочувствия живого», поэтому и уезжает, увозя с собой «мильон терзаний».
Гончаров размышляет над тем, что в пьесе Грибоедов показывает «два лагеря» – с одной стороны это «Фамусовы и вся братия», а с другой – пылкий и отважный боец Чацкий. «Это борьба на жизнь и смерть, борьба за существование». Однако после бала Чацкий устает от этой борьбы. «Он, как раненый, собирает все силы, делает вызов толпе – и наносит удар всем, – но не хватило у него мощи против соединенного врага». Преувеличения, «нетрезвость речи» становятся причиной того, что его принимают за сумасшедшего. Чацкий даже не замечает, «что сам составляет спектакль на бале».
Гончаров не оставляет без внимания и образ Софьи. Он подчеркивает, что она относится к тому типажу женщин, которые «почерпали житейскую мудрость из романов и повестей», поэтому умели «только воображать и чувствовать и не учились мыслить и знать». Гончаров сравнивает Софью с пушкинской Татьяной: «обе, как в лунатизме, бродят в увлечении с детской простотой», считает, что в отношениях с Молчалиным Софьей двигало «влечение покровительствовать любимому человеку».
Гончаров отмечает, что у Чацкого «роль страдательная», но иначе не могло и быть. «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь» – «жизнь свободную». Его идеал заключен в свободе ото «всех цепей рабства, которыми оковано общество». «И Фамусов и другие про себя все согласны с ним, но борьба за существование мешает им уступить». При этом Гончаров считает, что «Чацкий неизбежен при каждой смене одного века другим», поэтому комедия и остается актуальной.
Критик отмечает, что в книге «Горе от ума» две комедии «как будто вложены одна в другую». Первая – частная «интрига любви» между Чацким, Софьей, Молчалиным и Лизой. «Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел».
Гончаров считает, что при постановке «Горя от ума» артистам важно «прибегать к творчеству, к созданию идеалов», а также стремиться к «художественному исполнению языка».
Заключение

В статье «Мильон терзаний» Гончаров проводит параллель между героями пьесы «Горе от ума» и персонажами произведений Пушкина и Лермонтова. Автор приходит к выводу, что Онегин и Печорин «побледнели и обратились в каменные статуи», Чацкий же «остается и останется в живых».
Советуем не ограничиваться кратким пересказом «Мильона терзаний», а оценить критический труд Гончарова в полном варианте.

Гончаров – критик: критический этюд «Мильон терзаний» на пьесу Грибоедова «Горе от ума»

Биография И.А. Гончарова

Побывав в 1871 году на спектакле «Горе от ума» Александринского театра, писатель в кругу друзей поделился своими мыслями. Им удалось убедить Ивана Александровича записать собственные размышления. Статья, подписанная инициалами «И.Г.», имела большой успех. Редактор «Вестника Европы» М.М. Стасюлевич спустя четыре года решил переиздать ее с тем произведением, рецензией на которое она являлась. Узнав об этом, требовательный к себе Гончаров всполошился: «Но так отдельно, на виду, да еще рядом с пиэсой – не годится, не годится!» Потребовались долгие уговоры. Статья появилась вновь только в 1881 году. Этот «критический этюд» носил название “Мильон терзаний”, без него немыслимо теперь прочтение великой пьесы.

Гончаров совершает глубокий вдумчивый разбор «тонкой, умной, изящной и страстной комедии». Отталкиваясь от названия комедии Грибоедова, он предлагает свое программное заглавие “Мильон терзаний” – тоже цитату, и дальнейший разбор подчиняет его раскрытию. Кто среди персонажей обречен на терзания? В чем они заключаются? Оправданны ли они? Идеалы Чацкого в высшей степени благородны, конкретны, «определительны». Это идеалы гуманности, близкие писателю, да и всякой независимой личности: «…Это – свобода от всех цепей рабства, которыми оковано общество, а потом свобода – «вперить в науки ум, алчущий познаний», или беспрепятственно предаваться «искусствам творческим…» , и – ряд дальнейших очередных подобных шагов к свободе – от несвободы». Чацкий привлекает писателя нравственной силой и энергией деятельности. Эту нравственную правоту ощущают остальные герои, и если борются, изворачиваются, клевещут – «от страха за себя, за свое безмятежно-праздное существование…» Разбор пьесы Гончаров завершает отточенным в своей убедительности выводом: «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей». Хотя Фамусова Чацкий «не образумил, не отрезвил и не исправил» – все же «покой его возмутился со всех сторон – и поневоле заставит кое о чем подумать…». То же самое можно сказать о Молчалине (и не о нем одном): «Маска сдернута и ему, как пойманному вору, надо прятаться в угол». Чацкому и его «бою» Гончаров придает значение конфликта своего времени. События, свершившиеся «в один день, в одном доме» – «отразились на всей Москве и России».

В Чацком Гончаров видит вечный тип, подобный «сервантесовскому Дон-Кихоту» и «шекспировскому Гамлету». «Много можно бы привести Чацких, – замечает Иван Александрович, – являвшихся на очередной смене эпохи поколения – в борьбах за идею, за дело, за правду , за новый порядок, на всех ступенях, во всех слоях русской жизни и труда . О многих из них хранится свежее предание, других мы видели и знали, а иные еще продолжают борьбу».

Останавливая внимание на Чацком-человеке, Гончаров дает тонкое психологическое истолкование его поступков, неизменно вытекающих из отвергнутой любви к Софье. Анализируя каждую, на первый взгляд странную и нелогичную его фразу, любое движение, писатель доказывает, что иначе не мог поступить в данных обстоятельствах влюбленный. Тонкий поэтический этюд – характеристика Софьи. Рассмотрение поступков и речей самого сложного персонажа комедии автор рецензии основывает на двух бесспорных наблюдениях. Что-то было в этой девушке, что неотразимо привлекло незаурядного человека – «недаром любил ее и Чацкий». Это определило завязку. А в финале «ей, конечно, тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого, и ей достается свой «мильон терзаний». Как истинный реалист, Гончаров отмечает то влияние, какое на героиню оказала среда, «воспитание» в «снотворном застое». И предлагает за этим разглядеть «ее собственную, личную ее физиономию». Итог размышлений вновь несокрушимо убедителен. Иван Александрович привлекает главным доказательством непосредственное впечатление зрителя: «…В ней (Софье) есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. Она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света . Она одна из всей этой толпы напрашивается на какое-то грустное чувство. »

Гончаров не довольствуется рассмотрением одного текста комедии. Он живо представляет себе, как эта «пиэса» играется и будет играться на сцене. Писатель высказывает итоговый совет, своеобразное «замечание для господ актеров»: «Актер, как музыкант, обязан… додуматься до того звука голоса и до той интонации, с какими должен быть произнесен каждый стих: это значит додуматься до тонкого критического понимания всей поэзии пушкинского и грибоедовского языка».

Гончаров по болезни не смог приехать в 1880 году в Москву на открытие памятника горячо любимому им Пушкину. В ответном письме устроителям праздника он писал: «Не случись этой невзгоды со мной, я счел бы святою своею обязанностью, без всяких напоминаний, у подножья памятника, в Москве, вместе с другими писателями поклониться памяти нашего общего великого образца и моего особенно». Писатель не смог «поклониться» учителю физически. Но Гончаров продлил его память в своих статьях: «Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат. Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще» (“Мильон терзаний”). В статье «Лучше поздно, чем никогда» звучит та же мысль: «…От Пушкина и Гоголя в русской литературе никуда не уйдешь. Даже Лермонтов, фигура колоссальная, весь, как старший сын в отца, вылился в Пушкина . В Пушкине кроются все семена и зачатки, из которых развились потом все роды и виды искусства , как в Аристотеле крылись семена, зародыши и намеки почти на все последовавшие ветви знания и науки».

► Читайте также другие статьи о жизни писателя И.А. Гончарова и анализ его произведений:

Источники:

https://briefly.ru/goncharov/milon_terzaniy/
https://ryfma.com/p/ssxqoHmnByzq3umMy/milon-terzaniy
https://licey.net/free/12-analiz_proizvedenii_literatury_do_20_veka_dlya_sochinenii/45-russkaya_klassika_xix_veka_ia_goncharov_is_turgenev/stages/2726-goncharov___kritik__kriticheskii_etyud_milon_terzanii_na_pesu_griboedova_gore_ot_uma.html