Можно ли считать пенсне сказкой. Михаил Андреевич Осоргин «Пенсне
Михаил Андреевич Осоргин
«Пенсне»
“Пенсне”
Что вещи живут своей особой жизнью – кто же сомневается? Часы шагают, хворают, кашляют, печка мыслит, запечатанное письмо подмигивает и рисуется, раздвинутые ножницы кричат, кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю, книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках. Шляпа, висящая на гвозде, непременно передразнивает своего владельца,- но лицо у нее свое, забулдыжно-актерское. У висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость. Что-то паразитическое чувствуется в кольце и особенно в серьгах,- и к ним с заметным презрением относятся вещи-труженики: демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан – носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница – почтовая марка.
Отрицать, что чайник, этот добродушный комик,- живое существо, может только совершенно нечуткий человек; именно чайник, так как кофейник, например, живет жизнью менее индивидуальной и заметной.
Но особенно меня всегда занимала одна любопытная черточка в жизни вещей – не всех, а некоторых. Это – страсть к путешествиям. Таковы: коробка спичек, карандаш, мундштук, гребенка, шейная запонка, еще некоторые. Много лет внимательно и любовно изучая их жизнь, я сначала предположил, а впоследствии убедился, это эти вещи время от времени уходят гулять – на минуту, на час, иногда на очень долгий срок. Есть случаи исторические (семисвечник, голубой бриллиант, исторический труд Тита Ливия и пр.), но в таких исчезновениях отчасти замешана человеческая воля, случай, злой умысел; на примере мелких вещиц легче установить полнейшую самостоятельность поступков.
Обычно такие исчезновения мы объясняем то своей рассеянностью, то чужой неаккуратностью, а нередко и кражей. Раньше я и сам так думал, и, не приди мне в голову понаблюдать жизнь вещей без предвзятого представления об их пассивности и “неодушевленности”,- я бы и посейчас думал так элементарно.
Все читающие в постели знают, с какой настойчивостью “теряется” в складках одеяла карандаш, разрезной ножик, коробка спичек. Привычным жестом вы кладете на одеяло карандаш. Через минуту – карандаша нет. Вы шарите, ищите, злитесь: нет и нет. Откидываете простыни, смотрите под подушкой, на коврике, на столике: нет нигде. Ворча встаете, лезете в туфли, заглядываете под постель, находите там спички, запонку, открытое письмо – но карандаша нет. Ежась от холода, вы плететесь к столу, берете другой карандаш (обычно он оказывается неочиненным), чините его, возвращаетесь. Подоткнув под себя одеяло, чтобы согреться, вы наконец берете книжку, отложенную потому, что нечем было отчеркнуть нужное место. Раскрываете книжку – карандаш в ней.
Ясно, что сам попасть он в нее не мог,- но не менее ясно, что вы его туда не положили, не могли положить.
Обычно мимо таких фактов проходят, не придавая им значения. Напрасно! Вглядывайтесь внимательнее, и вам откроется целый новый мир вещей, живущих параллельно той жизни, которую мы для них выдумали.
Я помню поразительный случай с моим пенсне: простое пенсне, без оправы – два стекла и легкая дужка.
Сидя в кресле у стены, я читал; на новой главе хотел протереть стекла, вынул платок, и вдруг – пенсне исчезло. Опытный в этих делах, я обыскал не только все карманы, складки одежды, щели в кресле, маленький столик рядом, листы книжки – все решительно. Пенсне не было нигде; не быть и раньше не могло, так как я очень дальнозорок и мелкой печати без стекол не разбираю.
Не подумайте, что пенсне мое оказалось на носу; в таких случаях я прежде всего ощупываю переносицу; на ней были две свежие ямки – и ничего больше. Я отодвинул кресло, осмотрел на нем все кисточки и пуговки, о которых Козьма Прутков сказал, что они выдуманы самым глупым на свете человеком,- и все бесплодно.
Это было настолько чудовищно и нелепо, что я разделся, встряхнул одежду, сам подмел паркет от стены до самой середины комнаты. Усомнившись в себе, я обыскал письменный стол в соседней комнате, заглянул на вешалку, стыдливо пробежал глазом по ванной – все было напрасно.
Тогда я вспомнил, что ясно слышал звук падения пенсне; я еще порадовался, что – судя по звуку – оно не разбилось. И вот я снова ползаю по полу, смотрю сбоку, смотрю снизу, смотрю сверху, топаю ногами – чтобы хоть раздавить его, проклятое, и наконец успокаиваюсь. Ни-ка-ких!
Так и исчезло – как провалилось. Но в паркете не было ни единой щелочки.
Прошла неделя или больше. Про этот случай я не забыл и много раз о нем рассказывал, показывая и место происшествия. Как обычно, скептики смеялись, практики перещупывали кресло и осматривали пол, прислуга перетерла тряпочкой все предметы, вымела все пылинки и даже вымыла черную лестницу (до следующего этажа). Вся квартира обновилась, посвежела – но пенсне не было.
Один мой знакомый, заинтересовавшись случаем, хотел дойти до разгадки индуктивным способом. Он записал номер пенсне, начертил план комнаты, отметив расставленную мебель, спросил, нет ли у меня в квартире обезьяны, кошки или сороки, где я провел вечер накануне,- и целый день мыслил, пользуясь главным образом, методом исключения. К вечеру, недоверчиво и недружелюбно подав мне руку, он ушел. Жена его рассказывала потом, что он стонал всю ночь. Раньше это был спокойный человек, умеренных политических убеждений, знаток испанской литературы.
И вот сидел я однажды в том же кресле у той же стены, лишь с другой книжкой, по обыкновению отчеркивая карандашом наиболее умные и наиболее глупые места. На носу у меня было уже другое пенсне, новенькое, тугое, раздражающее. И вдруг – раз! – и падает карандаш. Перепуганный (не шутя! тут любопытнейшее психическое переживание!), я бросаюсь вдогонку. Мне почему-то представилось, что и карандаш должен бесследно исчезнуть. Но он лежал спокойно у стены, и. рядом с ним, смирненько, плотно прижавшись стоймя к стене, блеснули два стекла с тоненькой дужкой.
Вы можете, конечно, смеяться и утверждать, что я слеп (это неправда! я дальнозорок, но вижу отлично), что слепы все мои знакомые, слепа прислуга, ежедневно подметавшая каждый вершок пола, что это просто курьезный случай и прочее. Реалистически мыслящий человек имеет на все готовый ответ. Но нужно было видеть физиономию моего пенсне, вернувшегося из дальней прогулки, чтобы понять, что это – не случай и не недоглядка.
Еще поблескивая мутными, запыленными стеклами, жалкое, виноватое, словно вдавленное в стенку, оно являло картину такого рабского смирения, такой трусости, точно не оно – наездник моего носа, точно не я без него, а оно без меня не может существовать.
Где оно шлялось? Что оно перевидало (конечно, в преувеличенном виде!)? И чем объяснить такую странную привязанность вещей к человеку, заставляющую их возвращаться, хотя бы им удалось так ловко обмануть его бдительность?
На все эти вопросы ответить трудно. Но что пенсне мое гуляло, и гуляло долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости,- в этом я, свидетель его возвращения, сомневаться не могу.
Я сильно наказал гуляку. Я заставил его простоять у стены еще несколько часов, показал его прислуге, знакомым, от которых, впрочем, не услыхал ничего, кроме плоских рационалистических рассуждений о том, как оно “странно упало”. Действительно, странно! Почему-то с людьми этого никогда не случается!
Мой знакомый, знаток испанской литературы, несколько позже довел до моего сведения, что в цепи его логических рассуждений была допущена ошибка: он искал пенсне, как предмет плоский (?!), лишь в двух измерениях, между тем как оказалось оно именно в третьем. По-моему, это – чепуха.
Между прочим, кончило это пенсне трагически. В тот же вечер, сняв с верхней полки пыльную папку рукописей, я чихнул; пенсне упало плашмя на пол и разбилось в мельчайшие осколки.
Пусть это будет случайностью – мне так легче думать. Я был глубоко огорчен, если бы были объективные данные считать этот “случай” самоубийством. И что могло побудить эту в сущности своей кристальную душу на роковой шаг? Прогулка по свету? Преувеличенный на одну диоптрию взгляд на мир? Или тот публичный позор, которым я обставил возвращение моих загулявших стеклышек?
Мне жаль бедняжку! Мы долго жили дружно и вместе прочли много добрых и глупых книг, в которых людям приписываются и страсти, и разум, и сознательность поступков, а вещам отказывается в праве на малейшее волеизъявление, на мельчайшее проявление индивидуальности.
Михаил Андреевич Осоргин – Пенсне, читать текст
См. также Осоргин Михаил Андреевич – Проза (рассказы, поэмы, романы . ) :
ПЕШКА
Гражданина Убывалова выслушали, выстукали, просветили два врача и один.
Пирог с адамовой головою
14 сентября 1842 года пламя пожирало город Пермь на Каме. По молодости.
Осоргин “Пенсне” анализ рассказа как сделать?
Анализ рассказа “Пенсне” Осоргина.
Проанализировать “Пенсне” Осоргина.
Осоргин “Пенсне” анализ рассказа:
С первых строк произведения мы понимаем, как именно автор относится к вещам. Он пишет, что “вещи живут своей жизнью”. В этом произведении очень хорошо используется олицетворение, где предметы оживают.
Не скупится автор и на метафоры, поэтому рассказ “Пенсне” так легко читается.
Он наделяет все предметы характером, говоря, как они выглядят, что чувствуют. Приводит пример одного из сюжетов.
Мое мнение, что таким образом автор пытается сказать читателю, что надо быть более внимательным к своим вещам, не разбрасывать их, что у каждой вещи должно быть свое место. А также более спокойно относится к пропаже вещей.
А вот еще один, более подробный анализ рассказа Осоргина “Пенсне”:
Автор – Михаил Андреевич Осоргин, рассказ “Пенсне”.
Анализ произведения можно сделать так:
Сюжет. В основе рассказа лежит случай, который произошел с автором. Его пенсне куда-то пропало. Оно “вернулось” спустя несколько дней назад и стояло у стены. Но и сам автор, и другие люди его там точно искали. Это и другие происшествия с предметами натолкнули автора на мысль, что вещи по своему собственному желанию могут уходить, путешествовать от нескольких минут до нескольких дней и больше, а потом нагулявшись возвращаются.
Главные герои рассказа: собственно гуляющее пенсне, разбившееся в конце от стыда, а также его хозяин – автор рассказа. Более подробно о персонажах рассказа читайте здесь
Рассказ учит быть более внимательным и наблюдательным, понимать характер вещей, видеть необычное в обычном. Автор призывает наблюдать не только за людьми, но и за предметами. Вот как автор отзывается об обычном чайнике:
Пример краткого пересказа – в этом вопросе.
Также для анализа поможет эта информация – в них есть главная мысль:
Конспект урока М. А. Осоргин «Пенсне»
Устанавливая рекомендуемое программное обеспечение вы соглашаетесь
с лицензионным соглашением Яндекс.Браузера и настольного ПО Яндекса .
Курс повышения квалификации за 340 рублей!
Эмоциональное выгорание педагогов. Профилактика и способы преодоления
М. А. Осоргин «Пенсне»
Цели урока: кратко ознакомить с биографией и творчеством Осоргина; развивать навыки выразительного чтения, анализа текста.
Метод. приёмы: рассказ учителя, беседа по вв., выразительное чтение, элементы анализа текста.
Беседа по статье на с. 131 -132.
Осоргин облегчил работу биографов: сам рассказал о своей жизни в написанной в конце жизни книге «Времена», В ДЕСЯТКАХ ОЧЕРКОВ.
Осоргин – это псевдоним. Ильин принадлежал к одному из древних дворянских родов.
В 1897 г. поступил на юр. Фак. Москов. Универ – та. Адвокат. Практика.
Но юрид. поприще не было призванием Михаила Андреевича. Его «мечтаемая дорога» – л – ра. С гимназических лет он печатается в газетах.
В очерке «905 год» (1930) вспоминает, что участником революции был не столько сам, сколько его квартира: здесь скрывались революционеры, хранилась нелегальн. л –ра, оружие.
Осоргин был приговорён к 3 годам ссылки в Томскую обл. В мае 1906 чудом оказ – ся на свободе. Поначалу скрывался под Москвой, потом перебрался в Финляндию, а затем оказался в Италии, на вилле «Мария» – в приюте многих русских политэмигрантов.
За 10 лет в газете «Русских ведомостях» в Италии. За 10 лет только в этой газете появилось более 400 материалов Осоргина: репортажей. Статей, очерков о самых разных сторонах жизни Италии-страны, которую он впоследствии назвал «романом своей молодости»
В эти же гг. печатаются в ж. «Русский вестник» рассказы «Эмигрант», «Моя дочь», «Призраки», «Старая вилла». В их героях нетрудно угадать самого автора. Это – эмигрант, горько сомневающийся в том призрачном деле, которое искалечило его судьбу.
В 1916 возвращается на родину. Февральскую револ. Принял восторженно. Главная задача Осоргина-публициста в то время – не потерять завоеваний революции. Не дать совершитьсмя кровопролитию.
Михаил Андреевич вместе с другими авторами участвует в создании и работе Книжной лавки писателей в Москве. Она стала не просто букинистическим магазином, но местом общения писателей и читателей. Здесь писатели могли продать и рукописные книги – печататься ведь было негде.
Осенью 1922 года вместе с другими писателями и учёными Осоргин на «философском пароходе» был выдворен из страны. Формально на 3 года, но с устным разъяснением: «То есть навсегда». («Филосо́фский парохо́д» — кампания правительства РСФСР по высылке неугодных власти интеллектуалов России за границу в сентябре и ноябре 1922 года . Троцкий так прокомментировал эту акцию: « Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно ».
«Философский пароход» в узком смысле — собирательное имя для двух рейсов немецких пассажирских судов «Oberbürgermeister Haken» (29—30 сентября) и «Prussia» (16—17 ноября), доставивших из Петрограда в Штеттин более 160 человек. Также высылки осуществлялись на пароходах из Одессы и Севастополя и поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди высланных летом—осенью 1922 года (за границу и в отдалённые районы страны) наиболее высокий процент составили преподаватели вузов и в целом лица гуманитарных профессий. Из 225 человек: врачи — 45, профессора, педагоги — 41, экономисты, агрономы, кооператоры — 30, литераторы — 22, юристы — 16, инженеры — 12, политические деятели — 9, религиозные деятели — 2, студенты — 34.
В 2003 году в Санкт-Петербурге на набережной Лейтенанта Шмидта установлен памятный знак. Надпись на гранитном параллелепипеде: «С этой набережной осенью 1922 года отправились в вынужденную эмиграцию выдающиеся деятели отечественной философии, культуры и науки / Памятный знак установлен попечением Санкт-Петербургского философского общества / 15.11.2003
Он жил в Берлине, ездил в Италию, читал там лекции, работал над рассказами. Художественный талант Осоргина раскрылся именно на Западе – «в России писать было некогда. Но почти все написанные им книги о России. Темы, идеи, образы – все оттуда.
Большую часть года Осоргин проводил на своём участке под Парижем – поближе к земле, страстную тягу к которой он пронёс через всю жизнь. Его «огородные» записи составили книгу «Происшествия зелёного мира» (1938) – настоящий гимн земле и её бессловесным обитателям.
В Париже Осоргин вырос не только в крупного писателя, но и в глубокого, оригинального мыслителя. Он много думал о судьбах России и и Европы, фашизма и коммунизма, видел противоречия современной ему жизни. Литературоведы отмечали, что у него «любовь к языку и своей истории соединились с любовью к человеку».
С началом Второй Мировой войны Осргин с женой вынуждены были покинуть Париж.. Он поселился в местечке Шабри. А вернувшись, они нашли квартиру опечатанной, библиотеку и архив вывезенными.
Умер писатель в Шабри 27 ноября 1942 г. Там и похоронен.
Множество раз просил он Горького напечататься в России: «Невыносимо обидно совсем не быть читаемым… на родине». И ещё: «Моё счастье не в том, чтобы таково было её будущее».
Сейчас книги Осоргина возвращаются к читателю. Сегодня нам предстоит знакомство с его рассказом «Пенсне»
Беседа по рассказу «Пенсне»
Стр. 137 Вопросы учебника.
Понравился ли рассказ? Помог ли он подумать о привычных предметах по-особому, как о предметах одушевлённых, наделённых разумом?
Какой приём используется автором, чтобы показать необычную «жизнь» вещей?
олицетворения. Вещи живут своей. Самостоятельной, не зависящей от человека жизнью:
– «часы шагают, хворают, кашляют»,
– «печка мыслит» (печка топилась дровами и была достаточно большой по размерам. Дрова потрескивали, пламя гудело с разным напряжением, создавая впечатление мысленной работы большого важного человека после подкидывания подходящих идей (дров),
– «запечатанное письмо подмигивает и рисуется» (Письма были, как правило, рукописные, со своеобразным почерком, который надо было ещё разобрать, понять его «фасон», «характер» («рисуется»); открывая и закрывая конверт, можно представить себе подмигивающий глаз. ,
– «раздвинутые ножницы кричат» (если посмотреть на раздвинутые ножницы сбоку «в профиль», то создаётся впечатление раскрытого рта. Ну, а раз рот такой большой по сравнению с прочими частями тела и открыт широко и долго, то он обязательно должен именно « кричать »,
– «кресло сидит» (рассказчик имеет в виду приземистые кресла с толстыми спинкой и сиденьем. Они были широкие и неповоротливые и могли произвести впечатление усталых толстых дядей, тем более что целиком их занять могли как раз такие дяди,
– «книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках» (когда с них стряхиваешь пыль или перелистываешь страницы. Они «дышат». На полках, когда их много, он производят впечатление многоэтажного дома, где общительные соседи беспрестанно перекликаются друг с другом из открытых окон и с балконов. в зависимости от размеров они или ораторствуют, то есть вещают что-либо, полные важности от своих размеров и хранящихся в них знаний, или просто окликают друг друга
Вещам присущи человеческие качества, они наделены чувством юмора:
– «шляпа передразнивает своего владельца»,
– « лицо у неё своё, забулдыжно-актёрское»
– «чайник – «добродушный комик»,
– «у висящего пальто всегда жалкая душонка и лёгкая нетрезвость»,
– у некоторых вещей «страсть к путешествиям».
Мало того, вещи даже имеют социальный статус и политические убеждения:
«демократический стакан»,
«реакционная стеариновая свечка»,
«неудачник из мещан – носовой платок»
«вечно юная суетливая сплетница – почтовая марка».
Качества, присущие предметам, возникают по сходству звуков, очертаний, содержания.
Например, « раздвинутые ножницы кричат » потому, что напоминают раскрытый в кр ике рот;
«часы шагают» – реализация метафоры «часы идут»; (Часы тогда были только механические, в большом механизме – особенно если настенные – могла громко щёлкать секундная стрелка («шагают»)
«кресло сидит», потому что очертаниями напоминает сидящего человека и т. д.
Весь рассказ пронизан чувством юмора, наполнен безудержной фантазией автора.
Найдите в рассказе другие худ приёмы, определите их роль
Риторический вопрос: «что вещи живут своей особой жизнью – кто же сомневается?»;
Многочисленные длинные ряды однородных членов
Обращения к читателю
Грамматические – употребление глаголов 2 лица в настоящем времени («шарите, ищите, злитесь… смотрите, встаёте, лезете, заглядываете и т. д.), чем достигается эффект присутствия читателя в действии;
Интонационные (много восклицательных знаков, вопросительные предложения), употребление просторечных слов, имитация разговорной речи: «лицо» шляпы «забулдыжно-актёрское», «душонка», «недоглядка», «шлялось», «Ни-ка-ких!», «И вдруг – раз! – и падает карандаш» и т. д.
В рассказе множество выразительных эпитетов, которые служат одушевлению предметов: «кристальная душа» пенсне, «жалкое, виноватое» пенсне, которое «являло картину такого рабского смирения, такой трусости…»: «загулявшие стёклышки» и т. д.)
– Какова история карандаша? Какие путешествия совершает он, когда его ищёт?
– Что же случилось с пенсне? Какая история с ним произошла?
– Каковы рассуждения автора в конце рассказа?
– Можно ли думать, что исчезновение пенсне было проявлением его индивидуальности?
Итог урока. Как сочетает в себе рассказ реальное и фантастическое? Приведите примеры.
Все предметы, описанные Осоргиным, реальны
Реально и то, что некоторые предметы часто исчезают и внезапно находятся в самых удивительных местах.
Фантастично то, что предметы живут совершенно самостоятельной жизнью, обладают душой, характером, настроением, тягой к путешествиям. Фантазия автора наделяет вещи человеческими качествами.
Кто из писателей ΧІΧ века использовал приёмы, которые есть в рассказе Осоргина?
Любил пользоваться этим приёмом Чехов. Состояние героя в рассказе «Три года» передаёт чрезвычайно выразительно внешняя деталь: «Дома он увидел на стуле зонтик, забытый Юлией Сергеевной, схватил его и жадно поцеловал. Зонтик был шёлковый, уже не новый, перехваченный старою резинкой; ручка была из простой. белой кости, дешёвая. Лаптев раскрыл его нал собой, и ему показалось, что около него даже пахнет счастьем»
Очень интересно этим приёмом пользуется Гоголь («Мёртвые души»
Д. з. Придумать историю о каком-нибудь предмете
Прочитать статью «Шмелёв»
Прочитать рассказ «Как я стал писателем», подготовить его пересказ.
Источники:
https://poesias.ru/proza/osorgin-mikhail/osorgin1039.shtml
https://www.bolshoyvopros.ru/questions/3204155-osorgin-pensne-analiz-rasskaza-kak-sdelat.html
https://infourok.ru/konspekt-uroka-m-a-osorgin-pensne-521750.html
