8 просмотров
Рейтинг статьи
1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд
Загрузка...

О том, как рыцарь приехал к рыбаку. О том, как рыцарь жил у рыбака в хижине

Ундина. В. А. Жуковский

Ундина. Джон Уотерхаус. 1872

Содержание

Бывали дни восторженных видений;
Моя душа поэзией цвела;
Ко мне летал с вестями чудный Гений;
Природа вся мне песнию была.

Оно прошло, то время золотое;
С природы снят магический венец;
Свет узнанный свое лицо земное
Разоблачил, и призракам конец.

Но о Мечте, как о весенней птичке,
Певавшей мне, с усладой помню я;
И Прелести явленьем по привычке
Любуется, как встарь, душа моя.

Здесь есть одна — жива как вдохновенье,
Как ясная надежда молода —
На душу мне ее одно явленье
Поэзию наводит завсегда.

Перед пустой когда-то колыбелью
Задумчиво-безмолвен я стоял.
«Кто обречен святому новоселью
Тобой в жильцы?» — судьбу я вопрошал.

И с первою блеснувшей мне денницей
Уж милый гость в тон колыбели был;
Он в ней лежал под царской багряницей,
Прекрасен, тих, как божий ангел мил,

Года прошли — и мой расцвел младенец,
Прекрасен, тих, как божий ангел мил;
И мнится мне, что неба уроженец
Утехой в нем на землю прислан был.

Его-то я порою здесь встречаю,
Как чистую Поэзию мою;
Им иногда я душу воскрешаю;
При нем подчас, забывшись, и пою.

Глава I
О том, как рыцарь приехал в хижину рыбака

Лет за пятьсот и поболе случилось, что в ясный весенний
Вечер сидел перед дверью избушки своей престарелый
Честный рыбак и починивал сеть. Сторона та, в которой
Жил он, была прекрасное место. Луг, где стояла
Хижина, длинной косою входил в широкое лоно
Моря: можно было подумать, что берег душистый
В светло-лазурные, чудно-прозрачные воды с любовью
Нежной теснился, что море, влажной трепещущей грудью
Нежно прижавшись к нему и его обнимая, пленялось
Свежестью шелковой зелени, блеском цветов и прохладой
Темных сеней древесных. Правда, в краю том немного
Было людей: рыбак с женою, и только; дремучий
Лес отделял полуостров от твердой земли. И ужасен
Был тот лес своей темнотой неприступной; и слухи
Страшные были об нем в народе; там было нечисто:
Злые духи гнездилися в нем и пугали прохожих
Так, что не смели и близко к нему подходить. Но смиренный
Старый рыбак не боялся враждебных духо́в; на продажу
Рыбу носил он в город, лежавший за́ лесом; полон
Набожных мыслей, входил он в его глубину, и ни разу
Там ничего он не встретил, хранимый небесною силой.
Сидя беспечно в тот вечер за неводом, вдруг он услышал
Шум в лесу, как будто бы топот коня и железной
Брони звук; он слушает: шум приближается; робость
Им овладела, и все, что до тех пор в ненастные ночи
Снилось ему о таинственном лесе, представилось разом
Мыслям его; особливо ж один, великанского роста,
Белый, всегда головою странно кивающий. В темный
Лес он со страхом глядит, и ему показалось, что в самом
Деле сквозь черные ветви смотрит кивающий призрак.
Вспомнив однако, что все никакой еще не случилось
С ним беды ни в лесу, ни в избушке, в которой так долго
Жил он с женою вдвоем, что нечистый над ними не властен,
Он ободрился, прочел молитву, и сделалось скоро
Даже ему и смешно, когда он увидел, какую
Шутку с ним глупая робость сыграла: кивающий образ
Был не что иное, как быстрый ручей, из средины
Леса бегущий и с пеной впадающий в озеро; шум же,
Слышанный им, был от рыцаря: шагом на белом
Бодром коне из чащи лесной он ехал и прямо
К хижине их приближался. Мантией алого цвета
Был покрыт его фиолетовый, золотом шитый
Стройный колет; на бархатном черном берете вилися
Белые перья; висел у бедра на цепи драгоценной
Меч с золотой рукоятью искусной работы; а белый
Рыцарев конь был статен, силен и жив; он, копытом
Легким едва к луговой мураве прикасаясь, воздушной
Поступью шел и, сгибая красивую шею, как лебедь,
Грыз узду, облитую пеной. Старик, пораженный
Видом статного рыцаря, невод покинул и, снявши
Шляпу, смотрел на него с приветной улыбкой. Приближась,
Рыцарь сказал: «Могу ль я с конем найти здесь на эту
Ночь убежище?» — «Милости просим, гость благородный;
Лучшим стойлом будет коню твоему наш зеленый
Луг, под кровлей ветвистых дерев; а вкусную пищу
Сам он найдет у себя под ногами; тебе ж мы охотно
Угол очистим в нашем убогом жилище и ужин
Скудный с тобою разделим». Рыцарь, кивнув головою,
Спрыгнул с коня, его разнуздал и по свежему лугу
Бегать пустил; потом сказал рыбаку: «Ты охотно,
Добрый старик, принимаешь меня, но когда б и не столько
Был ты сговорчив, то все бы со мной не разделался нынче:
Море, вижу я, здесь перед нами, и дале дороги
Нет никакой; а вечером поздно в этот проклятый
Лес возвращаться избави боже!» — «Не станем об этом
Слишком много теперь говорить», — сказал, озираясь,
Старый рыбак и в хижину ввел усталого гостя.
Там, перед ярким огнем, горевшим в камине и в чистой
Горнице трепетный блеск разливавшим, на стуле широком
С спинкой резною сидела жена рыбака пожилая.
Гостя увидев, старушка встала, ему поклонилась
Чинно и села опять, ему отдать не подумав
Место свое. Рыбак, засмеявшись, сказал: «Благородный
Рыцарь, прошу не взыскать, что хозяйка моя свой покойный
Стул для себя сберегла: у нас такой уж обычай;
Лучшее место всегда старикам уступается». — «Что ты,
Дедушка! — с кроткой усмешкой сказала хозяйка. — Ведь гость наш,
Верно, такой же Христов человек, как и мы, и придет ли,
Сам ты скажи, молодому на ум, чтоб ему уступали
Старые люди лучшее место? Садися, мой добрый
Рыцарь, на эту скамейку, — она продолжала, — да только
Тише сиди, не ворочайся, ножка одна ненадежна».
Рыцарь взял осторожно скамейку, придвинул к камину,
Сел, и сердцу его так стало приютно, как будто б
Был он у милых родных, возвратяся из чужи в отчизну.
Стали они разговаривать. Рыцарь разведать о страшном
Лесе хотел, но рыбак ночною порою боялся
Речь о нем заводить; зато о своей одинокой
Жизни и промысле трудном своем рассказывал много.
С жадностью слушали муж и жена, когда говорил им
Рыцарь о том, как в разных землях он бывал, как отцовский
Замок его у истоков Дуная стоит, как прекрасна
Та сторона; он прибавил: «Меня называют Гульбрандом,
Имя же замка Рингштеттен». Так говоря, не однажды
Рыцарь слышал какой-то шорох и плеск за окошком,
Точно как будто водой кто опрыскивал стекла снаружи.
Всякий раз с досадой нахмуривал брови, послышав плесканье,
Старый рыбак; но когда же как ливнем вдруг обдало стекла,
Так, что окно зазвенело и в горницу брызги влетели,
С сердцем вскочил он и крикнул в окошко с угрозой: «Ундина!
Полно проказничать; стыдно; в хижине гости». При этом
Слове стало там тихо, лишь изредка слышен был легкий
Шепот, как будто бы кто потихоньку смеялся. «Почтенный
Гость, не взыщи, — сказал рыбак, возвратившись на место. —
Может быть, шалостей много еще ты увидишь, но злого
Умысла нет у нее. То наша дочка Ундина,
Только не дочка родная, а найденыш; сущий младенец,
Все проказит, а будет ей лет уж осьмнадцать; но сердце
Самое доброе в ней». Покачав головою, старушка
Молвила: «Так говорить ты волён; когда ты усталый
С ловли приходишь домой, то тебе на досуге забавны
Эти проказы; но, с утра до вечера дома глаз на глаз
С нею пробыв, от нее не добиться путного слова —
Дело иное; тут и святой потеряет терпенье». —
«Полно, старуха, — рыбак отвечал, — ты бьешься с Ундиной,
Я с причудливым морем: разве не часто мой невод
Портит оно и плотины мои размывает, а все мне
Любо с ним: то же и ты, хоть порою и охнешь, однако
Все Ундиночку любишь. Не так ли?» — «Что правда, то правда;
Вовсе ее разлюбить уж нельзя», — кивнув головою,
Кротко сказала старушка. Вдруг растворилася настежь
Дверь; и в нее, белокурая, легкая станом, с веселым
Смехом впорхнула Ундина, как что-то воздушное. «Где же
Гости, отец? Зачем ты меня обманул?» Но, увидя
Рыцаря, вдруг замолчала она, и глаза голубые,
Вспыхнув звездами под сумраком черных ресниц, устремились
Быстро на гостя, а он, изумленный чудным явленьем,
Был как вкопанный, жадно смотрел на нее и боялся
Взор отвести: он думал, что видит сон, вглядеться
В образ прекрасный спешил, пока он не скрылся. Ундина
Долго смотрела, пурпурные губки раскрыв, как младенец;
Вдруг, встрепенувшись резвою птичкой, она подбежала
К рыцарю, стала пред ним на колена и, цепью блестящей,
К коей привешен был меч, играя, сказала: «Прекрасный,
Милый гость, какою судьбой очутился ты в нашей
Хижине? Долго ты по свету должен был странствовать, прежде
Нежели к нам дорогу найти? Скажи, через лес наш
Как ты проехал?» Но он отвечать не успел; на Ундину
Крикнула с сердцем старушка: «Оставь в покое, Ундина,
Гостя; встань и возьмись за работу». Ундина, ни слова
Ей не сказавши в ответ, схватила скамейку и, севши
Подле Гульбранда с своим рукодельем, тихонько шепнула:
«Вот где я буду работать». Старик притворясь, что не видит
Новой проказы ее, хотел продолжать; но Ундина
Речь перебила его: «У тебя я спросила, мой милый
Гость, откуда приехал ты к нам? Дождусь ли ответа?» —
«Из лесу прямо приехал я, прелесть моя». — «Расскажи же,
Как ты в лесу очутился и что в нем чу́дного видел?»
Трепет почувствовал рыцарь, вспомнив о лесе; невольно
Он обратил глаза на окошко, в которое кто-то
Белый, ему показалось, глядел; но было в окошке
Пусто, за стеклами ночь густая чернела. Собравшись
С духом, рассказ он готов был начать, но старик торопливо
Молвил ему: «Недоброе время теперь нам об лесе
Речь заводить; расскажешь нам завтра». Услышавши это,
С места вскочила Ундина, и глазки ее засверкали.
«Нынче, не завтра он должен рассказывать! нынче, теперь же!» —
Вскрикнула с сердцем она и, бровки угрюмо нахмурив,
Топнула маленькой ножкою об пол; и в эту минуту
Так забавно мила и прелестна была, что в Гульбранде
Вспыхнуло сердце, и он еще боле пленился смешною,
Детской ее запальчивостью, нежели резвостью прежней.
Но рыбак, рассердясь не на шутку, причудницу начал
Крепко журить за ее упрямство и дерзкую вольность
С гостем. Старушка пристала к нему. Тут Ундина сказала:
«Если браниться хотите со мной, а того не хотите
Сделать, о чем я прошу, так прощайте ж; одни оставайтесь
В вашей скучной, дымной лачужке». С сими словами
Прыгнула в двери она и в минуту во мраке пропала.

Читать еще:  Мнение о хорватии от русского жителя. Обычаи и традиции хорватии

О том, как рыцарь приехал к рыбаку. О том, как рыцарь жил у рыбака в хижине

Данным давно, должно быть, много сотен лет тому назад, жил на свете добрый старый рыбак; однажды вечером сидел он у своего порога и чинил сети. Хижина его стояла среди красивой приветливой местности. Поросшая сочной зеленой травой узкая коса вдавалась в большое озеро, ласково приникнув к прозрачной светло-голубой воде, а волны влюбленно простирали объятия навстречу цветущему лугу, колышащимся травам и свежей сени деревьев. Казалось, они пришли друг к другу в гости и потому и были так прекрасны. А вот людей здесь было не видать, кроме разве что рыбака и его домочадцев. Ибо к самой косе подступал дремучий лес, которого многие побаивались — уж очень он был темный и густой, да и водилась там всякая нечисть, которая выделывала невесть что; вот и лучше было не заглядывать туда без надобности. Но старый богобоязненный рыбак спокойно ходил через лес, когда ему случалось носить в город, что за лесом, вкусную рыбу, которую он ловил у себя на косе. Должно быть, потому ему так легко было идти там, что никаких дурных помыслов он не таил в душе, да и к тому же, каждый раз, вступая во мрак этого ославленного людьми места, он звонким голосом и от чистого сердца затягивал какую-нибудь духовную песню.

Но вот, в тот вечер, когда он, не ожидая ничего худого, сидел над своими сетями, на него вдруг напал необъяснимый страх — из лесного сумрака донесся неясный шум, он все близился и становился все слышнее, словно всадник ехал на коне. Все, что мерещилось старику ненастными ночами, все тайны зловещего леса сразу воскресли в его памяти, и прежде всего — гигантская фигура загадочного белого человека, непрестанно кивавшего головой. Да что говорить — когда он глянул в сторону леса, ему явственно почудилось, будто за сплетением листвы стоит этот кивающий головой человек. Однако вскоре он совладал с собой, рассудив, что до сих пор и в самом лесу с ним не случалось ничего худого, а уж на открытом-то месте нечистая сила и вовсе не сможет взять над ним верх. Он тут же громко, в полный голос и от чистого сердца произнес стих из священного писания, это вселило в него мужество, и ему самому стало смешно, как это он мог так обознаться: кивающий головой человек внезапно обернулся давно знакомым лесным ручьем, который стремил свои пенистые воды в озеро. Ну а шум, как оказалось, произвел нарядно одетый рыцарь на коне, выехавший из-под деревьев и приближавшийся к хижине. Его пурпурный плащ был накинут поверх голубого расшитого золотом камзола, с золотистого берета ниспадали пунцовые и голубые перья; на золотой перевязи сверкал богато изукрашенный редкой работы меч; белый жеребец под ним выглядел стройнее обычных боевых копей и так легко ступал по траве, что на пестро-зеленом ковре и следов не оставалось. Старому рыбаку было все еще как-то не по себе, хоть он уже и смекнул, что такое прекрасное явление не сулит никакой опасности; он учтиво снял шапку перед подъехавшим всадником и продолжал спокойно чинить свои сети. Рыцарь остановился и спросил, не может ли он со своим конем найти здесь приют на ночь.

— Что до коня, господин мой, — ответил рыбак, — то для него у меня нет лучшей конюшни, чем эта защищенная деревьями лужайка, и лучшего корма, чел! трава, что растет на ней. Вам же я с радостью предлагаю разделить со мной ужин и ночлег, какие мне самому послал господь.

Читать еще:  Самые лучшие фокусы и их секреты. Вот здесь можно увидеть, как это работает

Рыцарь был вполне доволен этим, он спешился, с помощью рыбака расседлал и разнуздал коня и, пустив его свободно пастись на цветущей лужайке, сказал хозяину:

— Если бы ты и оказался менее радушным и приветливым, славный старик, тебе бы все равно сегодня от меня не избавиться; ведь перед нами — большое озеро, а пускаться на ночь глядя в обратный путь через этот лес с его диковинами — боже нас спаси и помилуй!

— Лучше и толковать об этом не будем! — сказал рыбак и повел гостя в хижину.

Там у очага, освещавшего скудным отблеском огня полутемную опрятную горницу, сидела в высоком кресле старуха — жена рыбака. При виде знатного гостя она встала и приветливо поклонилась ему, по затем снова заняла свое почетное место, не предложив его пришельцу, на что рыбак с улыбкой заметил:

— Не взыщите, молодой господин, что она не уступила вам самого лучшего сиденья в доме; таков уж обычай у нас бедных людей, самое удобное место отведено старикам.

— Э, муженек, — молвила со спокойной улыбкой жена. — Что это тебе в голову взбрело? Ведь гость наш не какой-нибудь нехристь, так неужто захочет он согнать с места старого человека? Садитесь, — продолжала она, обращаясь к рыцарю, — вон там есть еще один стул, вполне пригодный, только глядите, не ерзайте и не слишком сильно двигайте его, а то у него одна ножка не очень прочно держится.

Рыцарь осторожно придвинул стул, с улыбкой опустился на него, и на душе у него стало вдруг так легко, словно он давно уже свой в этом маленьком домике и сейчас только воротился сюда издалека.

Между этими тремя славными людьми завязался дружеский разговор. Правда, о лесе, о котором рыцарь все норовил побольше расспросить, старик не очень-то хотел рассказывать, и уж меньше всего сейчас, на ночь глядя; ну, а о своем хозяйстве и прочих делах супруги толковали весьма охотно и с любопытством слушали рассказы рыцаря о его странствиях и о том, что у него замок у истоков Дуная, и что зовут его господин Хульдбранд фон Рингштеттен [Родовое имя героя повести совпадает с фамилией автора; как пишет Фуке в биографии своего деда («Lebensbeschreibung des Generals Fouque», 1824), старофранц. «la Motte» означает «окрестность замка», что соответствует немецкому «Ringstatten»]. Во время беседы гостю не раз слышалось что-то вроде плеска у низкого окошка, словно кто-то брызгал в него водой. Старик при этом звуке всякий раз недовольно хмурился; а когда, наконец, в стекло ударила целая струя, и брызги сквозь плохо пригнанную раму попали в горницу, он сердито встал и угрожающе крикнул в сторону окна:

— Ундина! Кончишь ли ты когда-нибудь озорничать? Да к тому же сегодня у нас в доме гость.

Снаружи все смолкло, потом послышался чей-то тихий смешок, и рыбак сказал, возвращаясь на место:

— Вы уж извините ее, достопочтенный гость, может, она еще какую штуку выкинет, но это без злого умысла. Это наша приемная дочка Ундина; все никак не может отвыкнуть от ребяческих замашек, хоть и пошел ей осьмнадцатый год. Но сердце у нее доброе — это уж верно вам говорю!

— Да, хорошо тебе говорить! — возразила, покачав головой старуха. — Ты-то вернешься с рыбной ловли или там из города и тебе кажутся милыми ее шутки. А вот когда она день-деньской вертится перед носом, да ни одного путного слова от нее но услышишь, и в хозяйстве помощи никакой — в мои-то годы! — да еще боишься все время, как бы не погубила она нас своими глупостями — это уж совсем другое дело, тут и святой не вытерпит!

— Ну ладно, ладно, — усмехнулся хозяин. — У тебя Ундина, у меня озеро. Ведь и оно порой рвет мои сети и пробивает верши, а все равно я люблю его, а ты — несмотря на всю маету — любишь эту милую девчушку. Не так ли?

— И то правда, по-настоящему на нее и сердиться-то нельзя, — отвечала старуха, с улыбкой кивнув головой.

В эту минуту дверь отворилась и белокурая девушка поразительной красоты со смехом скользнула в комнату.

— Ты просто обманул меня, отец! Где же ваш гость? — спросила она, но в ту же минуту, увидев прекрасного рыцаря, застыла в изумлении. Хульдбранд залюбовался прелестной фигуркой, торопясь запечатлеть в своей памяти пленительные черты, пока девушка еще не оправилась от изумления и из скромности не отвернулась от него. Но все вышло совсем иначе. Она долго глядела на него, потом доверчиво к нему подошла, опустилась перед ним на колени и молвила, играя золотой медалью на драгоценной цепочке, висевшей у него на груди:

— О, прекрасный, приветливый гость, как же очутился ты в нашей бедной хижине? Ты, верно, долго блуждал по белу свету, прежде чем попасть к нам?

Ты пришел из страшного леса, прекрасный друг? Старуха не дала ему ответить — она стала бранить девушку и велела ей тотчас же встать с колен и приниматься за работу. Ундина, не отвечая ей, придвинула к стулу Хульдбранда низенькую скамеечку, уселась на нее со своей пряжей и кротко молвила:

— Вот здесь я и буду работать.

Старик повел себя так, как обычно ведут себя родители с избалованными детьми. Он притворился, что не заметил ослушания Ундины и попытался завести разговор о чем-нибудь другом. Но девушка не дала ему и рта раскрыть. Она сказала:

— Я спросила нашего дорогого гостя, откуда он, и еще не получила ответа.

— Я действительно пришел из леса, моя красавица, — ответил Хульдбранд, а она продолжала:

— Ну а теперь расскажи мне, как ты туда попал — ведь другие люди боятся туда ходить, и что диковинного с тобой там приключилось — потому что ведь не могло же не приключиться!

Хульдбранд слегка вздрогнул при этом воспоминании и невольно глянул в окно — ему почудилось, будто вот-вот оттуда ухмыльнется одна из тех образин, что повстречались ему в лесу. Но за оконным стеклом была лишь глухая черная ночь. Совладав с собой, он только что собирался начать свой рассказ, как старуха перебила его словами:

— Не время, господин рыцарь, не время сейчас для таких историй! — Ундина в сердцах вскочила со своей скамеечки, уперла в бока красивые руки и воскликнула, подступив к рыбаку вплотную:

— Не время рассказывать, отец? Не время? Но я так хочу! Пускай, пускай рассказывает! — И она топнула стройной ножкой об пол, но все это — с такой кокетливой грацией, что Хульдбранду было еще труднее отвести глаза сейчас от ее разгневанного личика, чем прежде, когда она была сама кротость. Однако у старика прорвалось наконец долго сдерживаемое раздражение. Он накинулся на Ундину, упрекая ее за ослушание и дурное поведение при постороннем, жена вторила ему. Тогда Ундина крикнула:

Читать еще:  Чем отличается литературоведение от литературы. Поэтическая лексика

— Коли вам нравится браниться и вы не хотите исполнять мои просьбы, спите одни в вашей старой прокопченной хижине! — И стремглав вылетев из дома, она в мгновенье ока скрылась в ночной тьме.

Читать онлайн “Ундина” автора Жуковский Василий Андреевич – RuLit – Страница 5

Гость наш, – сказал рыбак, – но пора о том нам

Как бы тебе возвратиться в город”. Ундина,

150 Эти слова, начала про себя тихомолком смеяться

С видом довольным. То рыцарь заметив, сказал ей:

Разве ты рада разлуке со мною? Чему ты

“Я уж знаю чему, – отвечала Ундина. – Отведай

Этот сердитый поток переплыть – верхом иль на

Как угодно – ан нет, не удастся! а морем. давно я

Знаю, что этого сделать нельзя; и отец недалеко

В море уходит с лодкой своего. Итак, оставайся

С нами, рад ли, не рад ли. Вот чему я смеюся”.

Рыцарь с улыбкою встал, чтоб видеть, так ли то

160 Что говорила Ундина; встал и рыбак; а за ними

Вслед и она. И подлинно, все опрокинуто было

Бурей в лесу; поток разлился, и стал

Островом. Рыцарь не мог о возврате и думать,

Был поневоле он ждать, пока в берега не вольется

Снова поток. Возвращаяся в хижину рядом с

Он ей шепнул: “Что скажешь, Ундиночка? Рада ль,

Я остаюся?” – “Полно, полно, – она проворчала,

Бровки нахмурив, – не вздумай тебя укусить я за

Ты бы не то рассказал нам об этой несносной

О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ЖИЛ У РЫБАКА В ХИЖИНЕ

1 Может быть, добрый читатель, тебе случалося в

Долго скитавшись туда и сюда, попадать на такое

Место, где было тебе хорошо, где живущая в

Сердце любовь к домашнему быту, к семейному

С новою силой в тебе пробуждалось; и снова ты

Край родимый; и все обаяния младости, блага

Первой, чистой любви на могилах минувшего снова

В прежней красе расцветали, и ты говорил,

Здесь живется сладко, здесь сердцу будет приютно.

10 Вспомнив такую минуту, когда очарованной думой

Ты обнимал безыменное, тайное счастье земное,

Ты, читатель, поймешь, что должен был чувствовать

Вдруг поселившися в этом пределе, далеко от света.

Часто он с радостью тайной смотрел, как поток,

День ото дня расширялся, и остров все дале и дале

В море входил, разлучался с твердой землею;

Мир кончался за ним. На сердце рыцаря стало

Тихо, светло и легко. Рыбак был мудрец

Зная людей, изведав тревоги житейские, бывши

20 Ратником сам в молодых летах, на досуге он

Мог рассказать про войну и про счастье, несчастье

Словом, он был живая летопись; время без скуки

Шло в разговорах меж старцем отжившим и

Пламенной жизни: мудрость смиренная, прямо из

Взятая здравым рассудком и верою в бога,

В душу Гульбранда и в ней поселяла блаженную

Бодрый старик промышлял по-прежнему рыбною

Был не без дела и рыцарь: в хижине, к счастью,

Старый доспех рыбака, самострел; его починивши,

30 С ним ежедневно рыцарь ходил на охоту; а вечер

Вместе все перед ярким огнем проводили, и полный

Кубок тогда частенько постукивал в кубок: в запасе

Было вино, и нередко с ним длилась беседа до

Ночи. Но мирной сей жизни была душою Ундина.

В этом жилище, куда суеты не входили, каким-то

Райским виденьем сияла она: чистота херувима,

Резвость младенца, застенчивость девы,

Свежесть цветка, порхливость Сильфиды,

Словом, Ундина была несравненным, мучительно

40 Чудным созданьем; и прелесть ее проницала, томила

Душу Гульбранда, как прелесть весны, как

Звуков, когда мы так полны болезненно сладкою

Но вертлявый, проказливый нрав и смешные

Были подчас и докучливой мукой; зато и журили

Крепко ее старики; и тогда шалунья так мило

Дулась на них, так забавно ворчала; потом так

С ними, раскаясь, мирилась; потом проказила снова,

Ей доставалось; и все то было волшебною тайной

Сетью, которою мало-помалу опуталось сердце

50 Рыцаря. С нею он стал неразлучен; с каждою

С каждым чувством слилась Ундина. Но, им обладая,

Той же силе она и сама покорялась; хотя в ней

Все осталось по-прежнему – резвость, причуды,

Вздорные выдумки, детские шалости, взбалмошный

Но Ундина любила – любила беспечно, как любит

Птичка, летая средь чистого неба <6>. Старик и

Видя Ундину и рыцаря вместе, невольно привыкли

Их почитать женихом и невестой. И рыцарю также

Часто на мысль приходило, что в мир для него

60 Вход загражден, что с людьми никогда уж ему не

Если ж случалось, что рыцарев конь, на свободе

По лугу, ржаньем своим его пробуждал и как

Спрашивал: скоро ли в битву? иль если ему

Брошенный щит на глаза, иль праздно на стенке

Меч, ненароком сорвавшись с гвоздя, из ножон

В звонком паденьи, – дума о славе и подвигах

Душу его шевелила. Но в этой тревоге себя он

Тем утешал, что возврат для него невозможен;

Мнилось ему, что Ундина была рождена не для

70 Доли; и, словом, он верил, что все то не случай,

Промысел было. И так один за другим неприметно

Дни уходили, ясные, тихие. Но и в спокойном

Этом быту напоследок случилось расстройство:

Каждый вечер рыбак и рыцарь, отужинав, с полным

Кубком час-другой проводить в разговоре радушном;

Вдруг недостало вина: запас рыбака небогатый

Вышел; а нового взять было негде. Наморщив

Лбы, сидели Гульбранд и рыбак за столом;

Глядя на них, умирала со смеху. Скучен и долог

80 Был тот вечер, и рано все разошлись. На другой

Около ужина вышла Ундина из хижины. “Вы мне.

Оба несносны, – сказала она, – не хочу я на ваши

Длинные лица смотреть и слушать вашу зевоту”,

С этим словом захлопнула двери и скрылась.

Был ненастен, ветер шумел, и море сердилось.

В страхе рыбак и рыцарь вскочили, вспомнив, как

Раз они перепуганы были Ундиной. Но только

В двери за нею они собрались побежать, как

Им навстречу явилась сама. “За мною! за мною

90 Все! – закричала она, – гостинец прислало нам

Бочка, и, верно, с вином, лежит на песке”. За

Все пошли, и подлинно бочка нашлася; поспешно

Рыцарь, старик и с ними Ундина ее покатили

К хижине; буря сбиралась; сквозь сумерки было

Видно, как на море волны свои подымали седые

Головы, дождь вызывая из туч; и тучи бежали

Шибко и шумно, как будто грозяся напасть на

Вот уж начали сыпаться первые капли. Ундина

Вдруг повернула головку и, пальчик поднявши,

100 Им погрозила туче и ей закричала: “Смотри ты,

Туча, не смей замочить нас; еще нам далеко до

С сердцем рыбак ей сказал: “Уймися, Ундина,

грех!” И, умолкнув,

Стала она про себя потихоньку смеяться. Однако

Засухо все добралися до места; но только успели

Источники:

https://xn—-7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%B6%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%83%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0/
https://www2.e-reading.club/chapter.php/60893/3/Fuke_-_Undina.html
https://www.rulit.me/books/undina-read-42942-5.html

голоса
Рейтинг статьи
Ссылка на основную публикацию
Статьи c упоминанием слов:

Для любых предложений по сайту: [email protected]