Последние годы жизни ивана сергеевича тургенева. Смерть и похороны

Последние годы жизни ивана сергеевича тургенева. Смерть и похороны

3 сентября по европейскому календарю 1883 года в местечке Буживаль под Парижем умер писатель Иван Тургенев. Весть о смерти великого русского стала большим потрясением и для России, и для Европы.

20 сентября в Париже на станцию Северной железной дороги сотни людей пришли проститься с Тургеневым и проводить его в последний путь. Попасть на вокзал можно было только по пропускам. На прощальной церемонии присутствовали 400 человек, многие из которых искренне и безутешно плакали. Их слезы порой скрывал моросивший время от времени мелкий дождик, пасмурная погода вполне соответствовала печальному событию.

Пришли на вокзал и друзья Тургенева – Ренан, Эдмонд Абу, Жюль Симон, Эмиль Золя, композитор Массне, хорошо известный в Петербурге актер Дьедонэ. С прощальной речью выступил Ренан, он назвал Тургенева пророком и толкователем, сумевшим выразить страдания народа. «Прости, великий и дорогой друг! Лишь прах твой покидает нас, но твой духовный образ остается с нами». Слова Ренана потонули в глухих рыданиях. Эдмонд Абу, забыв о подготовленной речи, заявил с кафедры, что для славы не нужен богатый памятник, гораздо дороже будет кусок белого мрамора с разорванной цепью.

Гроб погрузили в вагон и отправили в Берлин. Провожавшие долго не расходились, утирая слезы и рассуждая о великой потере для всего человечества.

В России к прибытию русского писателя готовились так, словно речь шла об организации политического бунта, а не погребальной церемонии. Министр внутренних дел Толстой и начальник департамента полиции Плеве забросали губернаторов, по территориям которых должен был пройти поезд, телеграммами, в которых настойчиво «рекомендовали» сократить до минимума количество встречающих и не допустить панихид и литий на станциях.

Друг Тургенева и редактор «Вестника Европы» Стасюлевич, который занимался доставкой гроба с писателем на родину, возмущался в письмах жене: «Как будто не тело великого русского писателя везу, а Соловья-разбойника!» Станционные смотрители старались не пускать народ к вагону и как можно скорее отправить поезд. Еще в Вержблове станционный смотритель собирался поставить ящик с гробом на три дня в сарай для ручной клади, и Стасюлевичу пришлось устроить большой скандал, чтобы не допустить этого безобразия.

На станциях он рисковал отстать от поезда: так мало было времени на то, чтобы закрыть траурный вагон и вскочить в поезд. Бежавшие к вагону попрощаться с Тургеневым люди не успевали ни произнести траурных речей, ни отдать дань уважения писателю. На одной из станций Стасюлевич даже предложил растерянной толпе: пусть выйдет ребенок и попрощается один за вас всех! Трогательное предложение было тут же принято.

В Петербурге к встрече готовились основательно. Были сформированы большие отряды тайных и явных агентов, которые должны были следовать вместе с процессией, а на кладбище, куда в день похорон перестали пускать уже с утра, дежурили усиленные наряды полиции. В резерве стоял отряд полицейских «на случай чрезвычайной потребности». Речи разрешили произносить только с дозволения градоначальника Грессера, который обязан был их заранее прочесть в рукописном варианте. В итоге он утвердил только три из них.

Сам Грессер в день траурной церемонии верхом на коне и с решительным видом дежурил на пересечении Загородного проспекта и Гороховой улицы. Пропустив всю процессию, он отправился на кладбище, где предложил всем разойтись. Но церемония представляла собой необычное по единодушию и добровольному соблюдению порядка зрелище. Лишь только один инцидент вызвал гнев градоначальника: на венке, привезенном князем Бебутовым от Тифлисской городской думы, красовалась символическая разорванная цепь. Цепь Грессер приказал снять, а Бебутова – выслать.

Проводить Тургенева прибыли 176 делегаций от разных творческих обществ и земств, были представители сибиряков, поляков и болгар. Траурная процессия растянулась на несколько верст по дороге на кладбище, тротуары же были заполнены сочувствующей публикой.

День выдался для Петербурга редкий – ясный и солнечный. Прозвучали подготовленные речи. Друг Тургенева – Григорович, бывший при нем неотлучно в течение последних лет жизни писателя, не смог прочитать заранее одобренную речь и просто расплакался, закончив свое прощание словами, которые произвели гораздо большее впечатление, чем все предыдущие пафосные восхваления: «До скорого свидания, дорогой, незабвенный друг».

О похоронах Тургенева писали все газеты, печатались стихи на смерть писателя, а каждое собрание или общество посчитало своим долгом выпустить соответствующее постановление или провести заседание. Общество любителей русской словесности при Московском университете решило почтить память писателя публичным заседанием, о чем дало объявление в газете. Там же упоминалось, что с речью будет выступать Лев Толстой. Последнее известие всполошило министра внутренних дел Толстого и начальника главного управления по делам печати Феоктистова. Последний постарался не допустить проведения собрания по причине того, что Толстой «человек сумасшедший, он него всего можно ожидать». Мероприятие отменили под предлогом «неподготовленности речей», что вызвало бурю возмущения и обвинения в «постыдно-равнодушном отношении москвичей к утрате».

Впрочем, нашлись и такие, кто на самом деле отнесся к вести о смерти великого русского писателя с равнодушием. Так, гласный Городской думы торговец коровьим маслом Абатуров и его соратник Кульков призвали отклонить чествования Тургенева, потому как «наше дело торговое, а он из писателев – ну и бог с ним!»

А вот московский купец Ситников прислал в редакцию «Новостей» дорогой бархатный ковер для погребения. И в пояснительном письме указал, что это, конечно, должно быть делом родственников, но «не родственник ли Тургенев всем нам и не воспитывал ли он всех нас?»

На похоронах Тургенева прозвучало торжественное обещание поставить ему памятник. Однако этого так и не произошло. Зато в одном из губернских городов именем Тургенева назвали улицу с домами терпимости. В Спасском-Лутовиново через год после смерти писателя закрыли созданную им школу и только через 10 лет открыли на ее месте церковно-приходскую. В ее библиотеке не оказалось ни одной книги великого русского писателя.

Смерть Ивана Сергеевича Тургенева

9 ноября 1818 – 3 сентября 1883

3 сентября 1883 года умер один из выдающихся писателей и мыслителей России – Иван Сергеевич Тургенев. Тургенев как художник замечателен тем, что он всегда умел откликаться на самые острые вопросы современности и в то же время решать эти вопросы с большой философской и психологической глубиной. В своих многочисленных повестях и романах он сумел отобразить, по его собственным словам, «самый дух и давление времени». Реализм Тургенева глубок: помимо острых вопросов своего времени о путях развития России, о судьбах лучших людей времени, в пределах социальной проблематики своей эпохи он сумел поставить целый ряд глубоких, исторически повторяющихся проблем: проблему иллюзорной социальной цели (Дон-Кихот), проблему безволия (Гамлет), проблему дисгармонии личного счастья и общественного долга. Символически использовав образы мировых художников слова – Шекспира, Сервантеса, Гёте – он наполнил их своим собственным, новым историческим содержанием.
Целью нашей статьи стал исторический экскурс в последний год жизни Тургенева, реконструкция и восстановление исторической реальности.
1879 г. Болезнь начинает прогрессировать, чувствуя приблежающуюся смерть, Тургенев составляет завещание.
28 февраля. Дата нотариального духовного завещания И. С. Тургенева, засвидетельствованного 4 отделением Московского окружного суда, согласно которому все свое состояние он оставил родственникам покойной жены А. Я. Шварц-Маляревским. В завещании И. С. Тургенева означено: «Коллежскому секретарю И. С. Тургеневу наличного капитала 22 тысячи рублей, еще по контракту на рубку леса в селе Сомове, заключенному купцом Чадаевым, 22800 рублей и вексель Бородаевского на 10 тысяч, всего 55 тыс. руб».
1882 г. Меньше года остается до смерти Тургенева.
6 марта. Возобновляются «обеды пятерых»; обед в обществе Тургенева, Золя, Доде и Э. де Гонкура. Разговор о смерти. Тургенев сказал, что отгоняет мысль о смерти, хотя она и приходит к нему.
11 июня. Тургенев пишет поэту Я. П. Полонскому об ухудшении здоровья в связи с переездом в Буживаль; сознаёт, что болезнь неизлечимая, но уходом и вниманием он не обделён. Заканчивает письмо скорбной аристократической фразой: «Когда вы будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу, родине поклонитесь, которую я уже вероятно никогда не увижу».
1883 г. Год смерти Тургенева.
14 января. Тургенев переносит хирургическую операцию; хирург Поль Сегон удаляет ему невром.
27 января. Тургенев записывает в своем последнем дневнике свои ощущения во время операции: «Было очень больно; но я, воспользовавшись советом Канта, старался давать себе отчет в моих ощущениях и, к собственному изумлению, даже не пикнул и не шевельнулся».
4 марта. Тургенев сообщает Ж. А. Полонской, жене Я. П. Полонского об ухудшении состояния здоровья. Усиливаются боли, появляются судороги в груди.
16 марта. Тургенева посещает профессор Герье, находит его в ужасном состоянии. Тургенев вынужден постоянно лежать и не способен писать, о чем Герье сообщил в письме к другу писателя П. В. Анненкову.
29 марта. Дата еще одного завещания И. С. Тургенева, касающегося его литературной собственности. Написано по-русски действительным статским советником Андреем Николаевичем Карцевым, русским послом в Париже, под диктовку Тургенева, с его подписью: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Будучи в здравом уме и твердой памяти, я, нижеподписавшийся, коллежский секретарь Иван Сергеевич Тургенев, на случай моей смерти завещаю все авторские права и литературную собственность на сочинения мои, как изданные, так и неизданные, а равно еще должные мне по контракту книгопродавцем-издателем Иваном Ильичем Глазуновым двадцать тысяч рублей – всецело французской подданной Полине Виардо-Гарсиа. Писано со слов моих и по личной моей просьбе в квартире моей в Париже, улице Дуэ, № 50, семнадцатого – двадцать девятого марта тысяча восемьсот восемьдесят третьего года действительным статским советником А. Н. Карцевым. Коллежский секретарь И. С. Тургенев».
10 апреля. Запись в дневнике французского писателя Э. Гонкура: «Обед с Золя и Доде, но вместо Флобера и Тургенева Гюисманс и Сеар. Говорили о бедном Тургеневе, о котором Шарко сказал, что он безнадежен».
25 апреля. Выходит в свет номер «Times», в нем сообщение: «Из Парижа получены неблагоприятные новости относительно здоровья Тургенева, за которым уже некоторое время установлен медицинский уход. Сообщают, что прославленный романист быстро теряет голос и память». Боли настолько сильные, что Тургенев взывает к окружающим его близким: «Вы будете мне большим другом, если дадите мне пистолет!»
1 сентября. П. Виардо дает телеграмму М. М. Стасюлевичу о том, что Тургенев очень плох. За три дня до смерти Тургенев бредил, кричал и предсказал, что он умрет через три дня, что и произошло.
3 сентября. Художник В. В. Верещагин посещает Тургенева в Буживале; застает его в тяжелой агонии. В этот день, в понедельник, Тургенев умирает в Буживале в 2 часа дня в окружении семьи Виардо и близкого друга А. А. Мещерского. Его последние слова были к окружающим его людям: «Ближе, ближе ко мне, и пусть я всех вас чувствую около себя… Настала минута прощаться… Простите!» Через два дня вышел номер «Gaulois» с трогательным некрологом Тургеневу, написанным Ги де Мопассаном.
Из медицинского заключения: «И. С. Тургенев умер от ракоидной болезни (миксосаркома). Первоначально миксосаркома появилась в лобковой области и оперирована доктором Сегон в марте 1883 года. Перенос этого страдания в 3-й, 4-й и 5-й спинные позвонки произвел полное разрушение тел позвонков и образование нарыва спереди оболочек спинного мозга. Этот нарыв сообщался фистулезным ходом с одним из бронхов верхней доли правого легкого. Этот метастаз был причиной смерти». Микроскопическое исследование препаратов произвел Ж. Латте.
4 сентября. В Буживале состоялась панихида по Тургеневу. Ее отслужил протоиерей Васильев с причтом, приехавший специально из Парижа.
6 сентября. Происходила панихида по Тургеневу в русской церкви в Париже на улице Дарю. Церемония продолжалась три часа. В ней приняли участие литературные и артистические знаменитости: Э. Ренан, Э. Ожье, Ж. Кларти, Э. де Гонкур, Г. Парис, семейство Виардо, из Лондона приехал Рольстон, был Ж. Массне; из русских поклониться Тургеневу пришли художники А. П. Боголюбов, В. В. Верещагин, князь Н. А. Орлов, А. А. Мещерский, А. Ф. Онегин, Г. Н. Вырубов; студенты, художники, посетители Тургеневской библиотеки.
1 октября. Гроб с телом Тургенева был перевезен на станцию Северной железной дороги в Париже, где была сооружена «торжественная храмина»; в нее пускали по билетам. Париж прощался с Тургеневым. Выступавшие Э. Ренан, Э. Абу, Г. Н. Вырубов, А. П. Боголюбов и др. говорили о Тургеневе – художнике, носителе примирения и согласия. Заупокойная служба как бы отходила на задний план.
М. И. Венюков, известный путешественник и географ, писал по этому поводу: «Последнее «прости» Парижа Тургеневу было, можно сказать, еще торжественнее, еще задушевнее, чем отпевание его в русской церкви три недели тому назад».
9 октября. Состоялось погребение Тургенева на Волковом кладбище в Петербурге. Литургию и панихиду служил преосвященный Сергий, епископ Ладожский, в сослужении архимандритов причта Волковской церкви. Попасть в церковь можно было только по билетам, так как много было желающих. Об этом траурном событии писали почти все русские газеты и журналы, подсчитывая число присутствующих, делегаций и венков.
Речи на могиле Тургенева, произнесенные ректором Петербургского университета А. Н. Бекетовым, профессором Московского университета С. А. Му-ромцевым, Д. В. Григоровичем, А. Н. Плещеевым – естественное продолжение траурной церемонии, но уже гражданской панихиды, вылившейся в «посмертные овации».

СОВРЕМЕННИКИ О ТУРГЕНЕВЕ
Ги де Мопассан называл себя учеником Тургенева и признавался: «…Не место анализировать творчество этого выдающегося человека, который останется одним из величайших гениев русской литературы. Наряду с поэтом Пушкиным, которым он страстно восхищался, наряду с поэтом Лермонтовым и романистом Гоголем он всегда будет одним из тех, кому Россия должна быть обязана глубокой и вечной признательностью, ибо он оставил ее народу нечто бессмертное и неоцененное – свое искусство, незабываемые произведения, ту драгоценную и непреходящую славу, которая выше всякой другой славы!», «Не было души более открытой, более тонкой и более проникновенной, не было таланта более пленительного, не было сердца более честного и более благородного».
Генри Джеймс – американский писатель, отзывался о Тургеневе: «Он был благороднейший, добрейший, прелестнейший в мире человек; его сердце полнилось любовью к справедливости, но в нем было и все то, из чего создаются великие мира сего».
Альфонс Доде: «Я считал себя другом этого человека, я очень любил его. В течение многих лет Тургенев был моим любимым автором, его книги были удивительными, которые читаешь и перечитываешь беспрестанно. С тех пор мои предпочтения изменились, но мнение мое осталось прежнее».
М. Е. Салтыков-Щедрин: «В современной русской беллетристической литературе нет ни одного писателя (за исключением немногих сверстников покойного, одновременно с ним вступивших на литературное поприще), который не имел в Тургеневе учителя и для которого произведения этого писателя не послужили отправною точкою. В современном русском обществе едва ли найдется хоть одно крупное явление, к которому Тургенев не отнесся с изумительнейшею чуткостью, которого он не попытался истолковать. »
«Литературная деятельность Тургенева имела для нашего общества руководящее значение, наравне с деятельностью Некрасова, Белинского и Добролюбова. И как ни замечателен сам по себе художественный талант его, но не в нем заключается тайна той глубокой симпатии и сердечных привязанностей, которые он сумел пробудить к себе во всех мыслящих русских людях, а в том, что воспроизведённые им жизненные образы были полны глубоких поучений».
У. Рольстон в своих воспоминаниях писал о Тургеневе: «Я знал его близко в течение почти пятнадцати лет. Я посещал его в Бадене, в Париже, в Буживале; я прогостил дней десять в его русском поместье… не раз встречался с ним в Англии, в различных случаях и разных местах; и повсюду, во всякое время я находил его всё тем же очаровательным собеседником, добрейшим и скромнейшим из людей».
М. Стасюлевич: «Он никогда при жизни не был так красив, можно даже сказать, так величествен; следы страдания, бывшие ещё заметными вчера, на второй день исчезли совсем, распустились, и лицо приняло вид глубоко задумчивый, с отпечатком необыкновенной энергии, какой никогда не было заметно и тени при жизни, навечно добродушном, постоянно готовом к улыбке лице покойного». В Москве был открыт памятник Тургеневу и Виардо работы скульптора Григория Потоцкого. Торжественная церемония открытия монумента состоялась 14 октября 2004 года у здания Московского государственного института международных отношений. Памятник был создан к 120-летию со дня смерти великого русского писателя И. С. Тургенева. Скульптура представляет собой лист ясеня, на одной стороне которого – Тургенев, «вырастающий» из книг с пером в руке, на другой – Виардо, сидящая среди роз и играющая на лире. Лист пробит насквозь в том месте, где располагаются сердце писателя и лира в руках певицы.
Имя Тургенева носят улицы во многих российских городах, а также библиотеки, драматические театры.

Статья проиллюстрирована гравюрами, любезно предоставленными Новосибирским музеем погребальной культуры

Культура

Книги

Боль, инъекции и паранойя: как Тургенев умирал от рака

Почему Иван Тургенев не смог умереть в России

Писатель Иван Тургенев, автор сборника рассказов «Записки охотника», а также романов «Отцы и дети», «Дым» и «Накануне», послуживших топливом для революционных идей в середине XIX века, был вынужден из-за давления властей и разрыва с друзьями покинуть родину в 1863 году. Возрождение интереса к его творчеству в конце 1870-х годов давало писателю возможность триумфально вернуться, однако этим планам не суждено было сбыться из-за тяжелой болезни. «Газета.Ru» — о последних годах жизни русского классика.

Для Ивана Тургенева начало 1860-х годов в России было отмечено глубинными изменениями, которые происходили в обществе и в которых сам он принимал непосредственное участие — писатель публиковал обличительные статьи в эмигрантском журнале «Колокол», обсуждал подготовку крестьянской реформы, его творчество приобретало все более политизированный оттенок.

Выход в журнале «Современник» статьи Добролюбова «Когда же придет настоящий день», в которой тот в революционном духе проинтерпретировал роман Тургенева «Накануне», вызвал недовольство самого писателя, даже лично обращавшегося к Некрасову с просьбой не печатать материал. Тем не менее Некрасов, который руководил изданием вместе с Чернышевским, настоял на таком прочтении, что стало причиной разрыва «Современника» с Тургеневым. Тот даже в полемике с Герценом выражал скепсис относительно революционных идей, распространившихся в обществе.

«Эх, старый друг, поверь: единственная точка опоры для живой, революционной пропаганды — то меньшинство образованного класса в России, которое Бакунин называет и гнилыми и оторванными от почвы и изменниками. Во всяком случае, у тебя другой публики нет», — писал он Герцену в 1862 году.

Несмотря на критику Тургеневым социалистических идей, перехваченные третьим отделением письма Герцена, Бакунина и Огарева, в которых фигурировала его фамилия, стали причиной, по которой Тургенева привлекли к ответственности по делу «лиц, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами».

С 1863 года Тургенев переехал в Баден-Баден к семье своей возлюбленной Полины Виардо. Он начал сотрудничать с либерально-буржуазным «Вестником Европы», где с этого момента публиковались все его крупные тексты.

В 1870-х писатель перебрался во Францию, где сблизился с французскими писателями Флобером, Золя, Мопассаном и другими. Это поспособствовало как росту его собственной популярности, так и распространению среди западных читателей интереса к русской литературе и общественной мысли.

Параллельно с этим в России усиливалось революционное движение, в студенчестве сформировался круг разночинных интеллигентов. Имя Тургенева, утратившее авторитет после разрыва с «Современником», вновь стало актуальным. В феврале 1879 года писателя удалось уговорить приехать в Россию для участия в литературных вечерах, на которых он был главной знаменитостью. Столь радушный прием на родине заставил Тургенева задуматься о том, чтобы отказаться от эмиграции и вернуться в Россию, однако обстоятельства вынудили его остаться в Париже.

В 1882 году у него была диагностирована тяжелая болезнь — рак позвоночника, из-за которой Тургенев оказался обездвижен. В январе 1883 года болезнь обострилась, писателю провели операцию, однако после нее боли стали только усиливаться. В эти годы, жаловался он, ему удавалось спать только после инъекции морфина.

«К физическим мучениям присоединилось еще и психическое расстройство, выраженное смутными представлениями о преследовании, страстным враждебным отношением ко всем окружающим его лицам, систематическим недоверием к своим самым преданным друзьям. Время от времени у больного являются помыслы о самоубийстве и даже человекоубийстве», — писал в апреле один из лечивших Тургенева врачей, доктор Гирц.

В конце июля гостям Тургенева казалось, что в его состоянии наступило некоторое облегчение, однако сам писатель давал себе не больше трех месяцев. За две недели до смерти Виардо под диктовку записала его последний рассказ — «Une fin».

Через неделю после этого, во время посещения Мопассаном, Тургенев попросил у своего коллеги револьвер. В четверг, 18 августа, его речь стала бессвязной. В редкие моменты улучшения он тратил все силы на то, чтобы проститься с близкими. Его последними словами были: «Прощайте, мои милые, мои белесоватые».

«В понедельник утром опять появились признаки возбуждения, выражавшиеся уже не в речах, а в движениях и жестах больного: рот его часто косило влево, дыхание не приподнимало более груди, а отражалось в одной лишь диафрагме, пульс стал до того неровен, что никак нельзя было высчитать среднего биения, а по временам совсем упадал», — говорится во врачебных записях.

В районе двух часов дня 3 сентября 1883 года дыхание Тургенева участилось, он стал пытаться приподняться на кровати. Лицо писателя было искажено болью, он стонал от боли. В 14:00 он вздохнул в последний раз. Дочь Виардо вспоминала, что на смертном одре лицо писателя, похудевшее за время болезни, приобрело «выражение спокойствия и улыбки, как при жизни».

Источники:

https://russian7.ru/post/pokhorony-ivana-turgeneva-kak-yeto-bylo/
https://funeralportal.ru/library/1543/4107.html
https://www.gazeta.ru/culture/2019/09/03/a_12621655.shtml