Современное значение сравнительной мифологии. Сравнительная мифология
Сравнительная мифология как метод изучения далёкого прошлого
О чем говорили люди десять тысяч лет назад? Что волновало их? Сравнительная мифология позволяет реконструировать элементы картины мира наших далеких предков и выявить общие корни духовной культуры разных народов.
Наверное, каждый помнит – если божья коровка сядет на руку, ее надо попросить: “Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого”. Похожие присказки есть у разных народов. Например, английские дети говорят: «Божья коровка, лети домой, в твоем доме пожар, твои дети в беде. », а норвежцы просят ее: «Золотая коровка, лети на восток, лети на запад, лети на север, лети на юг, найди мою любовь». У голландцев божья коровка, севшая на руки или на одежду, считается хорошей приметой. Лингвист Владимир Топоров исследовал названия божьей коровки в разных языках и пришел к выводу, что ее образ связан с древними верованиями индоевропейцев и их мифом о боге-громовержце, который, заподозрив свою жену в измене, сбросил ее с неба. Если верно предположение о том, что миф существовал до распада единого праиндоевропейского языка на отдельные ветви, то этому поверью несколько тысяч лет. То есть каждый из нас в детстве,сам того не зная, воспроизводил традиционный текст, прошедшей через сотни поколений.
А много ли таких историй сохранилось? Как долго живут мифы в народной традиции? На протяжении тысячелетий они составляли важнейшую часть духовной культуры. Реконструкция древних мифологий позволила бы проникнуть в представления наших предков о мире и о себе. Конечно, изучение мифологических традиций прошлого возможно на основе письменных источников. Научной сенсацией XIX века стало открытие и расшифровка хранителем Британского музея Джорджем Смитом шумерской легенды о потопе, записанной иероглифами на глиняных табличках. Анализ текстов показал, что библейское предание о Ное детально (за исключением некоторых отличий) совпадает с более древним рассказом шумеров об Утнапиштиме. Но откуда этот миф пришел к шумерам? И когда он возник? Древнейшие египетские и шумерские мифологические тексты относятся к третьему, китайские . к первому тысячелетию до н. э., а создатели цивилизаций Перу вообще не имели письменности. Значит ли это, что мы никогда не узнаем, каким представляли свой мир люди прошлого? Могли ли сохраниться древние представления в дошедших до наших дней мифах?
Свои ответы на эти вопросы предлагает археолог Юрий Евгеньевич Березкин, доктор исторических наук, заведующий отделом Музея антропологии и этнографии РАН в Санкт-Петербурге. Он разработал метод реконструкций элементов духовной культуры. Идея его исследования достаточно проста.
Для того чтобы выявить древние мифы, надо сравнить мифологические традиции разных народов и выявить общие элементы. Например, мифы и предания американских индейцев и народов Евразии, не имевших контактов на протяжении тысяч лет. Некоторые общие для них сюжеты, которые аборигены никак не могли позаимствовать от недавних европейских переселенцев, были известны и ранее, но систематический, широкомасштабный поиск, который мог бы выявить очень древние связи, никто до Березкина не проводил. До появления компьютеров такая работа вряд ли была выполнима.
Юрий Евгеньевич Березкин проанализировал более 30 тысяч текстов из 3000 литературных источников на восьми языках, представляющих мифологические традиции народов Нового Света, Океании и части Евразии, и создал электронный каталог, описывающий эти тексты. Показательна история создания этого каталога. Березкин, археолог по образованию и по призванию, четверть века проведший в раскопах на границе Туркмении и Афганистана, в 90-х годах из-за изменения политической ситуациии финансирования отечественной науки, по его собственному выражению, «осиротел» – не имел возможности продолжать археологическую работу привычным образом. Тогда-то, чтобы не отрываться от любимого дела, он и начал собирать коллекцию мифологических текстов. Созданная им база данных не имеет аналогов в мире по объему и полноте описания материала. Для каждого текста в каталоге приведен краткий пересказ, и в отдельную базу данных занесено кодовое обозначение элементов мифа (мотивов) из выделенного исследователем списка. Это позволяет проводить статистическую обработку текстов и выявлять сходные мотивы между изучаемыми мифологическими традициями.
При этом следует принимать во внимание как возможность случайного совпадения, независимого возникновения сходных явлений у разных народов, так и высокую вероятность заимствований, многократного копирования элементов культуры от поколения к поколению и от одного народа к другому. Понятно, что заимствование более вероятно для родственных народов, живущих недалекодруг от друга, и менее вероятно для народов, друг от друга удаленных на большие расстояния. Тем не менее удалось выявить более дюжины общих мотивов.
Например, рассказ индейцев кайова о появлении бизонов. Герой рассказа Сендех, ловкач и обманщик, узнает, что Белый Ворон спрятал всех бизонов в своей пещере. Сендех хитростью проникает в пещеру, выпускает бизонов, а чтобы стоящий у входа Ворон не убил его, превращается в репей и прилипает к животу бизона. Замените Сендеха на Одиссея, Ворона на одноглазого великана Полифема, а бизонов – на коз и овец, и вы получите известную историю из греческой мифологии. Встречается она и у других народов (рис. 1). Казахский миф очень похож на греческий. Бурган-батыра и его товарища приводит в пещеру одноглазый старик, собиравшийся съесть их. Батыр выжигает единственный глаз людоеда и прячется в загоне для скота. Чтобы выбраться, он надевает на себя шкуру козла. Животные (не козы, а дикие олени и куланы) разбегаются из пещеры. С той поры по степи бродят копытные, на которых охотятся люди. Вероятно, в казахском и американском вариантах, объясняющих происхождение диких животных, сохранились элементы, возникшие до распространения скотоводства, то есть более древние, чем греческий миф. Интересно, что у народов Евразии, проживающих восточнее Монголии, данный миф отсутствует.
Этот пример, во-первых, иллюстрирует особенности воспроизведения мифологических текстов. Дело в том, что время жизни собственно мифологического текста в исторических масштабах не слишком велико. Но составляющие эти тексты элементы (некоторые особенности персонажей или определенные повороты сюжета) оказываются достаточно стабильными. Из этих элементов мы будем называть их мифологическими мотивами, в разных сочетаниях, как из мозаики, собираются новые тексты, смысл и детали которых могут различаться в разных традициях и даже в пределах одной традиции.
Во-вторых, он дает возможность обсудить три варианта объяснений сходства мифов у народов, столь отдаленных исторически и географически.
Первый – наличие универсальных форм мышления, подобных юнговским архетипам, которые отражаются в мифах. Но,как показал анализ огромного корпуса мифологических текстов, мотивы, которые могли бы отражать универсальные психологические особенности всех лю дей на всех континентах, характерны для одних территорий и совершенно не характерны для других.
Вторая возможность – это появление сходных мифов в похожих природных или социальных условиях. Рациональное зерно в подобном подходе, конечно, есть. Но в итоге как социальная, так и природная среда лишь задает некоторые ограничения, оставляя свободу для бесчисленных вариаций. Например, понятно, что только в низких широтах, там, где серп луны располагается горизонтально, он ассоциируется с лодкой, а в Арктике образа луны-лодки нет. Однако и в тропиках такой образ достаточно редок и притом встречается лишь в отдельных ареалах.
И наконец, третье объяснение – сходство обусловлено происхождением от общей предковой традиции, многократным копированием одних и тех же рассказов из поколения в поколение. Сейчас на основе археологических и популяционно-генетических данных считается, что Америка начала заселяться примерно 13-15 тысяч лет назад, хотя и позже люди наверняка проникали туда из Азии. Контакты между двумя континентами должны были быть особенно интенсивными до 10 тысяч лет назад, в тот период, когда ледники, преграждавшие путь из Аляски на юг, уже растаяли, а сухопутный мост между Чукоткой и Аляской еще сохранялся. Если сходство евразийских и американских историй о бегстве героя из пещеры объясняется происхождением от общих евразийскихтрадиций, то, уйдя в Америку, индейцы на протяжении примерно 500 поколений пересказывали историю о хозяине животных и его пещере, пока она не оказалась наконец зафиксирована этнографами. Возможно ли это? Ю.Е.Березкин приводит важный довод в пользу реальности исторических связей между американскими и евразийскими мифологическими традициями. Повествование о пещере хозяина стад – не единственный сюжет, распространенный в двух столь отдаленных регионах – в пределах степного пояса: в Евразии (и сопредельных с ним территорий) и в Северной Америке (к востоку от Скалистых гор). Удалось выявить более десятка сюжетов, имеющих аналогичное ареальное распространение. Так, рассказ о герое, который помогает птенцам гигантской птицы (обычно спасает их от змея), а благодарная птица помогает ему добраться до цели, есть в русских былинах и весьма популярен от Кавказа до Южной Сибири, а вне Евразии характерен для индейцев Великих равнин – ассинибойн, кроу и некоторых других.
Многие из сюжетов наверняка известны читателю, знакомому с русскими или любыми другими западноевразийскими волшебными сказками, а также с античной мифологией. Хотя сама волшебная сказка как фольклорный жанр вряд ли возникла ранее двух тысяч лет назад (ни в античных, ни в древневосточных источниках, ни в фольклоре аборигенов Америки его нет), она впитала в себямного древних мифологических сюжетов и образов. Выявленные мотивы имеют не только общие ареалы распространения. Их связывает и некая единая тема, поскольку речь в основном идет об эпизодах героического характера. Видимо, 10-12 тысяч лет назад в обществах Центральной Евразии были распространены повествования о героях – юношах, от рождения наделенных неуязвимостью и сверхъестественной силой, воинах и искателях приключений. Они живы до сих пор – не только в исчезающей традиционной культуре, но и на экранах телевизоров, в сериях «Звездных войн» и «Властелина колец».
Выявленная общность мифологических традиций, уходящая корнями в столь глубокое прошлое, показывает наиболее стабильно воспроизводящиеся элементы нематериальной культуры. Сравнительная мифология дополняет археологические, лингвистические и генетические реконструкции и дает возможность приподнять завесу, скрывающую наше прошлое. Хотя набор мотивов не отражает особенностей древней культуры во всем ее богатстве, это адекватно и потому бесценный источник сведений о том, каким представляли мир люди далекого прошлого, и он наглядно демонстрирует духовное родство народов.
Сравнительная мифология
Сравнительная мифология (компаративная мифология) — термин, введённый Максом Мюллером для обозначения науки, занимающейся сравнительным изучением мифических рассказов, а в связи с ними — и религиозных представлений различных народов. Сравнительная мифология входит в состав сравнительного изучения религий.
Смотри также
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое “Сравнительная мифология” в других словарях:
Сравнительная мифология — термин, введенный Максом Мюллером (см.) для обозначения науки, занимающейся сравнительным изучением мифических рассказов, а в связи с ними и религиозных представлений различных народов. В настоящее время С. мифология входит в состав… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
МИФОЛОГИЯ — МИФОЛОГИЯ, мифологии, жен. 1. Совокупность, система мифов. Греческая мифология. 2. только ед. Наука о мифах. Сравнительная мифология. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
Мифология — Пенелопа персонаж греческой ми … Википедия
Мифология (общая теория мифов) — см. Сравнительная мифология. См. также ст. Греческая, Индийская, Римская, Славянская и Северная мифология … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Мифология — (общая теория мифов) см. Сравнительная мифология. См. также ст. Греческая, Индийская, Римская, Славянская и Северная мифология … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Мифология — Содержание понятия. Происхождение М. Специфика М. История науки о мифах. Библиография. СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ. М. входящая в систему религии совокупность мифов, т. е. сказаний о богах и героях, о сверхъестественных существах и чудесных явлениях и… … Литературная энциклопедия
Дивы (мифология) — Миниатюра «Тахмурас побеждает дивов» из Шахнаме. Султан Мухаммед. 1526 год. Дивы, дэвы ( … Википедия
Ващенко, Александр Владимирович — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Ващенко. Александр Владимирович Ващенко Дата рождения: 1947 год(1947) Место рождения: Москва, РСФСР, СССР Страна … Википедия
Сравнительно-историческое языкознание — Сравнительно историческое языкознание область языкознания, объектом которой являются родственные, т. е. генетически связанные, языки. Конкретно в С.‑и. я. речь идёт об установлении соотношения между родственными языками и описании их эволюции во … Лингвистический энциклопедический словарь
Мюллер Фридрих Макс — (Mü ller, у англичан прямо Max M ü ller) знаменитый индианист и мифолог, сын поэта Вильгельма М. (см.), род. 6 декабря 1823 г. в Деосау в Германии, слушал лекции в Лейпцигском и Берлинском унив. В 1844 г. издал первый свой труд, перевод… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
FAQ: Сравнительная мифология
7 фактов о компаративном методе изучения мифологических традиций
Ajith U
Мифология интересовала людей еще с времен Гесиода, но стала предметом особого внимания в эпоху Возрождения и особенно с конца 18 века, когда начались попытки объяснить, откуда взялись мифологические тексты и какую информацию они несут. Было ясно, что древнегреческие, да и другие мифы содержат немало странных эпизодов, их герои сплошь и рядом нарушают моральные нормы, а порой действуют вопреки здравому смыслу. Большинство исследователей полагало, что непосредственно данное нам содержание текстов — это код; разгадав его, мы доберемся до истинного значения. Каждый предлагал свою дешифровку. Однако таких мифологов XIX–XX веков, как Макса Мюллера, Зигмунда Фрейда, Карла Юнга, Ольгу Фрейденберг, Клода Леви-Строса, подходивших к изучению мифов с очень разных позиций, объединяли два обстоятельства. Во-первых, их конкретные построения невозможно ни опровергнуть, ни доказать, так что некоторые работы этих, безусловно, великих людей относятся скорее к области философии или даже художественной литературы. Во-вторых, исследователи претендовали на универсальность своих подходов и не объясняли, почему фольклорно-мифологические тексты из разных регионов планеты содержат неодинаковые наборы мотивов — одни характерны для Африки южнее Сахары, другие — для Центральной Азии и Сибири, третьи — для Южной Америки и так далее. Делались следующие выводы: все люди обладают сходными эмоциями и интеллектом, так что, если мифы являются непосредственным продуктом разума и чувств, они должны быть по всему миру одинаковыми, а вариации распределяться хаотически.
Едва ли не единственным из ведущих специалистов конца XIX — начала XX века, который скептически относился к любым истолкованиям мифов, был Франц Боас, основоположник научной антропологии, по крайней мере, американской. Он обратил внимание на то, что одинаковые мифологические повествования или одинаковые изображения даже у соседних народов интерпретируются по-разному. Форма текстов или изображений устойчива и долговечна, а их истолкования могут быстро меняться. Вот знаменитый боасовский пример, касающийся искусства индейцев Нью-Мексико и Аризоны. Один и тот же треугольник с ресничками в росписях на сосудах в одной деревне означает «гора с ручьями», в другой — «туча, из которой идет дождь», а в третьей — «лапа медведя с когтями». Другими словами, ничего общего. Тот же разнобой в интерпретациях существует и в отношении повествовательных текстов.
Мифы заселяют Америку. Ареальное распределение фольклорных мотивов и ранние миграции Новый Свет. М.: Объединенное Гуманитарное Изд-во, 2007. 359 с.
Тексты, как и любые элементы человеческой культуры, сами по себе ничего не значат. Они лишь копируются, передаются от одного человека к другому, и в результате копирования в них постепенно и незаметно накапливаются изменения. Это касается в том числе и мифов, которые люди стремились пересказывать как можно точнее. Представители каждой культуры наделяют ее элементы определенным значением, ценностью, и обычно считают, что такое значение существует объективно, присуще самим элементам. На этом заблуждении основаны встречающиеся до сих пор наивные попытки понять, что значат те или иные знаки на стенах палеолитических пещер или на неолитической керамике. Что-то они, конечно, значили, но выяснить это значение можно было бы лишь расспросив древних художников, а это вряд ли осуществимо. Все эти вопросы достаточно ясно описывал французский социолог Эмиль Дюркгейм в конце XIX в., а 60 лет после него — американский антрополог Клиффорд Гирц.
Народная мифология, точнее мировосприятие, мироощущение, представляет собой весьма аморфное собрание верований, отраженное в рассказах, ритуалах и иногда в изобразительном искусстве. Как египетские или шумерские жрецы, так и современные этнографы пытались и пытаются осмыслить и обобщить этот материал, сделать его системным. Но при этом как жрец, так и исследователь, если он не выходит за пределы одной культурной традиции, строит свою систему из тех простых элементов, которые есть в самих народных верованиях. Современные исследователи могут добавить сюда элементы других традиций (и, к сожалению, часто это делают, мороча голову неискушенным читателям), но египетские жрецы о китайской или ацтекской мифологии ничего не знали, поэтому их построения, скорее всего, более или менее соответствуют подлинному содержанию древних мифов.
Напольских В. В. Древнейшие этапы происхождения народов уральской языковой семьи: данные мифологической реконструкции (прауральский космогонический миф). М.: Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, 1991. 189 с.
Благодаря большой базе текстовых данных (десятки тысяч повествований) сегодня удалось выяснить, что те мифологические мотивы, которые представлены в Центральной и Южной Америке, находят ближайшие параллели в Восточной и Юго-Восточной Азии. Те же, которые представлены в основном только в Северной Америке, находят параллели как в притихоокеанских, так и в континентальных районах Сибири. Объяснить эту картину можно следующим образом. Археологи и генетики полагают, что первые группы людей проникли из Азии в Новый свет 15-17 тысяч лет назад. Сперва они жили в Берингии — ныне затопленной акватории Берингова моря с прилегающими районами Чукотки и Аляски. Затем, используя лодки, люди начали продвигаться по островам вдоль побережья Аляски и Британской Колумбии. Многие внутренние районы Северной Америки в то время были еще заняты ледниками, поэтому первые мигранты в основном направились дальше на юг, где и сохранились элементы их духовного наследия. 12-13 тысяч лет назад ледники стали быстро таять, а Берингия — уходить под воду. Началось подтягивание новых групп из Сибири с несколько отличной культурой. Поскольку Центральная и Южная Америка в это время уже были заселены, новые мигранты остались преимущественно в Северной Америке, где смешались с более ранними группами и начали заселять северные территории, освобождавшиеся из-подо льда.
Зная время заселения Нового Света и выделяя фольклорно-мифологические мотивы, которые предки индейцев принесли в Новый Свет из Сибири, мы можем определить, какие мотивы были известны в Сибири или Восточной Азии 15-17 или 10-12 тысяч лет назад. Например, выясняется, что мотивы, лежащие в основе рассказов о героических приключениях (таких эпизодов много в сказках и эпосе народов, живущих от Монголии до Кавказа), 10-12 тысяч лет назад уже определенно существовали. Никакими другими способами, кроме как сравнивая мифы индейцев и азиатских народов, подобную информацию об отдаленном прошлом получить невозможно.
Зачем нужно исследовать сравнительную мифологию? Не ради того, чтобы понять, о чем думали наши предки, а для того, чтобы, анализируя тексты, проследить распространение одинаковых образов и повествовательных эпизодов (то есть мотивов) по разным континентам, определить культурные связи и древние миграции. За последние 30-40 лет науки, изучающие древнейшее прошлое человечества, добились огромных успехов. Это касается прежде всего археологии и популяционной генетики. Хотелось бы сказать «и лингвистики», но она, к сожалению, глубже, чем на 5-6, редко на 8-10, не проникает в прошлое.
Березкин Ю. Е. Мифы Старого и Нового Света. М.: Астрель, 2009. [Кол-во стр. посмотрите в интернете; точно тот же текст в АСТ под названием «Из Старого Света в Новый»]
Напольских В. В. Как Вукузё стал создателем суши. Удмуртский миф о сотворении земли и древнейшая история народов Евразии. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1993. 159 с.
Те истории о создании человека, которые записаны у народов языковой семьи мунда в Индии, у дардов (группы индоевропейских народов в восточном Гиндукуше) и у абхазов, очень схожи между собой. В этих мифах рассказывается о том, как человек был вылеплен из глины, а лошади (видимо, пара крылатых коней) пришли его уничтожить, поскольку боялись, что человек их запряжет. Чтобы отогнать лошадей, создатель поставил собаку-сторожа, либо собака возникла сама из комков той же глины, их которой сделали человека. У ойратов в западной Монголии есть похожий миф, но в нем фигурирует не конь, а корова, потому что конь у монголов и тюрков не может вызывать никаких отрицательных ассоциаций, это идеал совершенства и чистоты, а вот корова, бык иногда такие ассоциации вызывают. Каким образом весьма сложный сюжет оказался знаком обитателям Средней Индии, Гиндукуша, Кавказа и Монголии, а его отголоски попали даже к таймырским нганасанам? Объяснение может быть только одно: этот миф существовал у каких-то групп индоевропейцев, населявших евразийские степи в Бронзовом веке. В степи он не сохранился, поскольку за прошедшие 3,5 тысячи лет там многократно менялось население, но сюжет удалось восстановить, опираясь на данные по мифологии различных народов Евразии, с которыми индоевропейцы вступали в контакт. Почему это так, не вполне ясно, но это обстоятельство следует учитывать, определяя прародину носителей индоевропейских языков или же выясняя, где и кем была одомашнена лошадь.
Во времена Франца Боаса также были попытки сравнивать мифы, чтобы реконструировать на этой основе дописьменную историю. Однако эти попытки были оставлены, поскольку стало ясно, что, опираясь на материалы одной лишь современной культуры (а большинство фольклорных повествований зафиксированы недавно — в XIX–XX веках), реконструировать прошлое невозможно. Теперь же, благодаря усилиям археологов и генетиков, мы прошлое человечества в общих чертах представляем. И вот тут сравнительная мифология готова сказать свое слово. Она хоть и опирается на достижения других наук, но позволяет узнать о древних культурах такие подробности, о которых археология и генетика информации не содержат.
Источники:
https://antropogenez.ru/article/165/
https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/130093
https://postnauka.ru/faq/2940
