Ужасный век, ужасные сердца! «Ужасный век, ужасные сердца!» (По произведению А. С

«Ужасный век, ужасные сердца!»

Живя в обществе, построенном на эксплуатации человека человеком, Пушкин не мог не замечать пороков этого общества. Деньги для людей становились главной ценностью в жизни, мерилом жизни, зависть запросто могла поднять руку на дружбу, миром правили обман, предательство и властолюбие. Современный век напоминает Пушкину демонскую пляску, бесовское кружение. Его душа неспокойна: поэта лишают творческой независимости, его сильно тяготит и угнетает обидное невнимание читателей, равнодушие публики. От всего этого лирику Пушкина начинают наполнять трагедийные мотивы, а его героям становятся присущи индивидуалистическое сознание и “ужасные сердца”. Так возник цикл трагедийных произведений под названием “Маленькие трагедии”.
Накаленный драматизм тревожных переживаний героев — властолюбия и скупости, честолюбия и зависти — предопределяют центральную тему “Маленьких трагедий”: трагическая судьба личности, жаждущей самоутверждения любой ценой. Неукротимое стремление к счастью, к завоеванию своего места под солнцем, утверждение своего превосходства и исключительности, возведение своих личных желаний в культ, в единственную и непреходящую ценность — вот что составляет драматическую основу небольших, но исключительно содержательных произведений. Герои этих трагедий идеализируют свой мир и себя, они убеждены в своем героическом предназначении. Но эта вера в собственную исключительность вступает в конфликт с реальным миром, проникнутом такими же индивидуалистическими настроениями, что неизбежно влечет героев к гибели. Лишь немногие из них отвергают себялюбивые жизненные принципы, но и их безжалостный “ужасный век” вовлекает в круговорот опасностей, тревоги, гибели.
Объективный конфликт, заключающийся во враждебном индивидуалистическому сознанию героев миропорядке, усугубляется субъективным — внутренними противоречиями, душевным надломом, борьбой- идеи-страсти с традиционными нравственными запретами. Напряженность и внутренний драматизм трагедий определяют решительные поступки героев, пограничное душевное состояние персонажей, когда решается вопрос жизни и смерти. Внутренний драматизм пронизывает всю атмосферу “Маленьких трагедий”, где впрямую сталкивается несопоставимое: скупость и рыцарство, прямодушие и коварство. Отец бросает вызов сыну, и тот его принимает с радостью, как тигренок легкую добычу. Друг убивает друга, поддавшись позыву уязвленного тщеславия. Страшная внутренняя борьба раздирает души героев. Пушкин исследует душевное состояние героев в момент выбора ими пути, все персонажи трагедий стоят на грани жизни и смерти. Обстоятельства, в которые поставлены действующие лица, накалены до предела.
Каждый образ, каждая деталь, каждая реплика ясны и определенны, и все они резко контрастируют между собой. Вот как говорит Альбер в “Скупом рыцаре”, обращаясь к ростовщику:

А, приятель!
Проклятый жид, почтенный Соломон,
Пожалуй-ка сюда.

В этих словах — и острая нужда в деньгах, и презрение к низкому по происхождению человеку. В “Моцарте и Сальери” слепой скрипач, не зная, кто стоит перед ним, фальшиво играет арию из Дон-Жуана, вызывая искреннее веселье Моцарта и столь же искреннее негодование Сальери.
Резко контрастируют друг с другом и целые эпизоды. В диалоге ростовщика с Альбером еврей хитро и настойчиво подводит разговор к главной теме — отравлению отца, а в диалоге барона и герцога отец так же хитро и настойчиво стремится уйти от угнетающей его темы — необходимости материально содержать сына.
Действие этих двух трагедий происходит в совершенно разные времена, главные герои относятся к совершенно различным социальным слоям. Но характеры и судьбы персонажей во многом схожи. Эгоистическое желание героев утвердить свою правду путем безжалостного подавления воли других сближает произведения.
Восклицание благородного герцога об ужасном веке тут же подхватывается вступительной фразой следующей трагедии:

Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет — и выше. Для меня
Все это ясно, как простая гамма.

Читать еще: Лев николаевич толстой какой человек. Каким был Толстой? Обращение в веру

Однако произнесший эти слова человек оказывается при ближайшем с ним знакомстве прямым потомком Скупого рыцаря.
Поменявший рыцарские привилегии на обладание сокровищами, ради которых пришлось подавить в себе все человеческие слабости, барон с ужасом и негодованием думает о сыне, которому все богатство достанется задаром:

Безумец, расточитель молодой.
Он разобьет священные сосуды,
Он грязь елеем царским напоит —
Он расточит. А по какому праву?

Столь же искренне возмущен жрец искусства Сальери, посвятивший всю жизнь без остатка служению музыке, он не может смириться с несправедливостью, которая озарила гениальностью не его, а легкомысленного, беспечного Моцарта:

Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений — не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца, Гуляки праздного.

Всем своим существом, всей силой оскорбленного самолюбия протестуют герои против посягательства на основы их представлений о высшей.справедливости, что и приводит одного из них к бесславной смерти, а другого — к подлому преступлению и бесславному продолжению жизни.
Погрязший в алчности, мелочной расчетливости барон, однако, в минуту отчаяния вспомнил о рыцарском достоинстве и схватился за меч как орудие честного разрешения спора. Сальери же, “постигший алгеброй гармонию”, оказался мелочнее и подлее: он пустил в ход яд и не ужаснулся, а только задумался над словами великодушного Моцарта:

Но ужель он прав, И я не гений?
Гений и злодейство
Две вещи несовместные.

Разными путями стремятся герои “Маленьких трагедий” достигнуть удовлетворения своих страстей, но все они неизбежно терпят поражение: жестокий век мстит каждому за эгоизм, жестокость, бесцеремонность. И положительные герои не в состоянии внести естественный правопорядок в век отчужденности, разрушения нормальных человеческих отношений и оказываются либо невинными жертвами, либо бессильными свидетелями низменных страстей.

Ужасный век, ужасные сердца

Ужасный век, ужасные сердца
Цитата из драмы А.С. Пушкина “Скупой рыцарь” (1836), сцена 3. Иногда цитируется неточно: вместо “ужасный” – “железный”.

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. — М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Словарь крылатых слов . Plutex . 2004 .

Смотреть что такое “Ужасный век, ужасные сердца” в других словарях:

Ужасный век, ужасные сердца — крыл. сл. Цитата из драмы А. С. Пушкина «Скупой рыцарь» (1836), сцена 3. Иногда цитируется неточно: вместо «ужасный» «железный» … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого

Скупой рыцарь — Жанр: пьеса Автор: Александр Сергеевич Пушкин Язык оригинала: русский Год написания: 1830 … Википедия

ПУШКИН А.С. — Великий русский писатель, родоначальник новой русской литературы, создатель русского литературного языка. Александр Сергеевич Пушкин родился в дворянской семье (см. дворянин*) 26 мая 1799 г., в Москве*, где провел детские годы. Прадедом Пушкина… … Лингвострановедческий словарь

Герцог (“Скупой рыцарь”) — Смотри также По словам барона, молод , и ему любы турниры, праздники . Уединенье и праздность губят молодых людей , говорит Г. об Альбере. Ему прилично в его летах и званьи быть при нас . Мы тотчас приучим его к весельям, к балам и турнирам .… … Словарь литературных типов

Динозавры — †Динозавры Скелеты различных динозавров … Википедия

Жуковский, Василий Андреевич — — знаменитый поэт. ?. ДЕТСТВО (1783—1797) Год рождения Жуковского определяется его биографами различно. Однако, несмотря на свидетельства П. А. Плетнева и Я. К. Грота, указывающих на рождение Ж. в 1784 г., нужно считать, как и сам Ж.… … Большая биографическая энциклопедия

Подотряд змеи — Важнейшим отличительным признаком змей является присущая им подвижность лицевых костей, которая способствует необычайному расширению рта. Многие другие пресмыкающиеся животные имеют, как мы видели, такую же внешнюю форму тела, как змеи.… … Жизнь животных

Читать еще: Биография мунка. Таинственный мир образов, чувств и переживаний эдварда мунка

Семейство полорогие — (Bovidae)** * * Семейство полорогих, или бычьих самая обширная и разнообразная группа парнокопытных, включает 45 50 современных родов и около 130 видов. Полорогие животные составляют естественную, ясно очерченную группу. Как ни… … Жизнь животных

Ужасный век, ужасные сердца!

О чём драма Пушкина? О порочной жадности, которая убивает родственные и общечеловеческие связи , а заодно и самого человека. И только?! Но тогда почем поэт в процессе написания именовал пьесу “Скупой”, а выпустил в свет с уточнением – рыцарь?
Разве рыцарь может быть скупым? Пушкин соединяет несоединимое, и словосочетание “Скупой рыцарь” превращается в оксиморон. Оксиморон (буквально – остроумно-глупое) это несовместимое сочетание слов, подобно “живому трупу” или “честному вору”. Он несет совершенно новый смысл
Рыцарь не может быть скупым – это нонсенс. В драме речь идёт о рыцарстве средневековом, а тогда скупость противоречила сословной рыцарской этике. Назвать рыцаря скупым значило примерно то же, что в наше время назвать человека изгоем. Если по нравам Мольеровского века богатый скупец – “чудовище, не понимающее смысла своего привилегированного положения и идущее против воли божьей”, то что за чудище должен быть скупой рыцарь!

Впечатление о Бароне как скупом до бессмысленности человеке, жалком в своём безумии накопительства мы получаем из уст его сына. И, соответственно представляем барона человеком ущербным, ограниченным,, полубезумного, лишённым намёка на здравы смысл
..как алжирский раб,
Как пес цепной. В нетопленой конуре
Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
Однако при ближайшем знакомстве с героем мы видим, что всё не так просто.
Барон, в прошлом вне всякого сомнения – храбрый и умелый воин ( его ценил сам герцог), он не чуждался общества, очевидно на правах дружбы с герцогом мог подать тому дельный совет и оказать важную услугу, он умён, решителен, начитан, наконец, – помните, как он говорит о накопительстве – “Читал я где-то, что царь однажды. ” – читал-то ведь античных авторов, у Барона слишком живое, даже поэтическое воображение. Как ярко представляет он себе и царя, и гордый холм, и море с кораблями!
И гордый холм возвысился – и царь
Мог с вышины с весельем озирать
И дол, покрытый белыми шатрами,
И море, где бежали корабли.
И тем не менее, перед нами всё же некое подобие человека – как же случилось такое превращение?
“В трагедии не уточняется, каковы источники доходов и накопления денег у Барона. Если ростовщичество, то мы не находим на это никаких указаний – ни прямых, ни даже косвенных” Неопределенность социальной характеристики Барона, получилась не по недосмотру Пушкина, а намеренно, Образ барона абстрактен – он не связи ни со страной, ни с эпохой ( время действия условно) ни с сословием ( барон практически порвал связь с обществом и привычками своего класса), ни с чем. Значит смысл пьесы не социальный, а иной.
Прежде чем его понять нам следует ответить на вопрос – безумен ли барон, Ну, если учесть, что жадность с медицинской точки зрения не считается безумием, то на первый взгляд поведение барона вполне адекватно. Он не утратил свойств своего характера и ума, ( в сцене с герцогом это ясно видно, так же как и то, с какой изобретательностью он хитрит, защищая свои богатства от «посягательств» сына) Но тогда как же понять вот эти слова?-
Нас уверяют медики: есть люди,
В убийстве находящие приятность.
Когда я ключ в замок влагаю, то же
Я чувствую, что чувствовать должны
Они, вонзая в жертву нож: приятно
И страшно вместе.
Убийца, который убивает ради убийства – такое сравнение приводит сам барон. Для маньяка-убийцы, с которым жестоко и бесстрашно он себя сравнивает, нож не оружие, с помощью которого тот добывает себе хлеб. Ножом маньяк добывает себе удовольствие, нож – живая часть его существа, орган наслаждения.
Центр удовольствия и центр боли, (а значит и агрессии) – они рядом в психике человека – произошло смешение, подмена, – поведение извратилось. Почему? Попробуем «раскрутить» цепочку превращения вспять. Итак, наслаждение – оно присутствует, но этому чувству предшествует жажда удовольствия Удовольствие – от еды, красивых вещей, предметов роскоши оружия обладания красивым домом или счётом в банке, …. И так до бесконечности. Это есть соприкосновение, и некое взаимодействие психики с материальными предметами – материя вокруг нас. При определённом стечении обстоятельств, воздействующих на психику человека, привязанность к материальной стороне бытия становится слишком сильной и постепенно, незаметно для человека превращается в доминирующюю программу сознания,
Что же это за обстоятельства? В любом случае – это сильное переживание ( потрясение). Похожие примеры мы находм в литературе. Вспомним Гоголевского Плюшкина – для него было потрясением стала смерть жены – с этого момента и начлось его падение. А ростовщик Морденко из «Петербургсих тайн», был смертельно осорблён и унижен женщиной которую он обожал…. Сильное переживание становится причиной программного сбоя сознания В данном контексте образно говоря – материальный мир, окружавший человека начинает его порабощать
Однако Пушкин нигде не говорит о роковых страстях барона в молодости, правда, доольно глухо звучит намёк на сильные перживания-
Что сердце у меня обросло мохом
. что у меня
И совесть никогда не грызла, совесть,
Когтистый зверь.
Совесть?! Но что-то не вяжется всё это с эпизодом со вдовой, которая молила на коленях под дождём, не взыскивать долг, не губить сирот. Борон говорит об этом эпизоде как о почти забавном случае, нет за страсть к стяжательству совесть его не мучает. Но ведь кроме накопительства были ещё деяния. Что подразумевает барон, упоминая о своих терзаниях? Этого мы не знаем, но то. что эти муки были – это факт
Ну, тогда по логике рассуждений, в результате смешения и подмены программ сознания, барон должен бы испытывать трепетное отношение к монетам, золоту. Вроде бы так и есть,
Он разобьет священные сосуды,
Он грязь елеем царским напоит .
Священные сосуды – это сундуки с золотом.
Однако как это ни странно звучит, истинная страсть барона – не золото, а власть. “Отселе править миром я могу”. «Сильна моя держава», ….Не стоит понимать в том духе, что Барон реально завоюет мир, или его золото способно это сделать, он говорит об иной власти, держава здесь понятие не географическое, а метафизическое, и значение золота преобретает некий магический смысл. “в основу накопления им положена не скаредность, но аскеза золото связано для него не с атрибутами власти реальной, но власти, пересекающейся со сферой сакральной Подвал Барона – не что иное, как недостроенный храм, где возможно свершения особого магического действия, дающее его адепту власть над миром.