Ван гог картины море. О Винсенте Ван Гоге и его картине «Море в Сент-Мари

Ван Гог — Море в Сент-Марье

Живописная картина Ван Гога «Море в Сент-Марье» представляет собой пейзаж довольно напряжённый и порывистый. Большую часть полотна занимает изображение пространства моря. Водная поверхность вырисована как неспокойный, бурливый поток водной энергии, морской стихии. Мазки, изображающие волны, нанесены густым слоем масляной краски, холст перегружен, а динамика картины предельна.

Картинная плоскость максимально точно передаёт разнонаправленное и непримиримое движение воды. Море неспокойно, энергия его глубин вышла на поверхность и тревожит небольшие и, можно сказать, крохотные парусные лодки, крохотные в сравнении с общим водным пространством.

Море выступает центральным образом и захватывает зрителя своим неустанным движением, в котором чувствуется внутренняя жизнь, порыв, усиленное дыхание и стремление существовать. Море являет собой силу, бесконечное возвращение, бесконечный тихий поток, сродни потоку сознания.

Море в Сент-Марье многоцветно и многогранно. Небо почти столь же изменчиво и колористически неоднозначно. Два пространства как будто сливаются одно с другим: небо отражает импульсы моря, а водная стихия вздымается ввысь, пытаясь достичь и пронзить небо, насытить воздух влагой и разбудить ненастье, растревожить окружающий мир и вызвать бурю. Белоснежные паруса многочисленных лодок оживляют картину, насыщают её правдой момента, неподдельностью переживаемого.

Красочные штрихи нанесены так, как будто их изобразил сам ветер: порывисто и скоро. Основной образ моря смотрится одновременно раздробленно и цельно. Это не игра, не просто картина — это воздух, это часть самой жизни, ради которого ты, возможно, и существуешь, живёшь, чтобы увидеть это море, эти краски, эту сиюминутность жизни. Отчаянно быстро, отчаянно скоро проносится время, проходит жизнь. Окружающая действительность и расцвечивающие её краски – всё изменяется прямо на глазах. Море, как и время, смешивает краски, сталкивает свет и тень, извлекая из этого новые образы и пространства. Море — это пространство неустойчивости, вечного движения, вечного перерождения. Изображение словно рвётся вовне, ему недостаточно размеров холста. Море оказывается невозможным замкнуть в какие-то строго определённые рамки, оно неудержимо рвётся за пределы сковывающих его границ. Макушки парусов упираются в края картины так, словно бы ощущая тесноту холста. Подобное изображение напоминает фотоснимок, который захватил главное, не фокусируясь на чрезмерной детализации.

Море в Сент-Мари

1888 г., х., м., 44 x 53 см. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва

художник: Винсент Виллем Ван Гог ( Голандия )

Винсент Ван Гог «Море в Сент-Мари», описание картины

Картины станковой живописи, какого бы жанра они не были, передают состояние художника через сюжет, цвет, композицию и технику картины. Особенно это ярко отражено в стиле импрессионизма и постимпрессионизма. Иногда это связывают с авторским стилем художника, но всё же авторский почерк формируется даже не один год и связан с душевными и творческими исканиями художника. Именно выработанная с годами манера письма делает из художника яркую личность, которой и являлся Винсент Ван Гог.

Создавая каждое свое произведение Ван Гог погружался в отстранённое сознание полное интеллектуальных усилий. Поэтому каждое вдумчивое погружение в его произведения становятся испытанием для обычного человеческого сознания. Картины Ван Гога захватывают дух своим настроением и исполнением. Таковым произведение является картина «Море в Сент-Мари».

Морские пейзажи встречаются только на раннем и позднем этапе творчества художника, и это связано с радостными и спокойными месяцами в жизни художника, наполненной драматическими событиями. В рыбацкой деревушке Сен-Мари-де-ла-Мер на берегу Средиземного моря Ван Гог и пишет этот пейзаж. Для художника изображение бурной морской стихии близко его характеру и темпераменту. Картина наполнена вольностью изобразительного языка, зрительной иллюзией и декоративной зрелищностью. При близком рассмотрении картины она кажется абстрактным буйством красок. Но всё же это образ романтического пейзажа, подчёркнутого гибкостью линий парусных лодок, которые словно акульи плавники прорезают морское пространство. Это метафора противостояния человека бушующей стихии.

Может показаться, что эта картина близка живописи импрессионистов, но в этой картине присутствует такая сила, мощь и энергия, которая отсутствовала у импрессионистов. В картине нет, характерных вангоговских вибрирующих мазков. Она выполнена пастозными широкими мазками, будто художник выдавливал краску сразу на поверхность холста, а затем кистью распределял её на нужные места. Художник работал не только кистью, но и пальцами создавал нужные мазки. Пейзаж на дальнем плане наполнен мечтательностью, а парусники выполнены лёгким касанием кисти. Море – это поле деятельности рыбаков, которые, несмотря на накатывающие волны, занимаются своим делом.

Художник вложил в картину свою жизненную энергию. Она настолько выразительна, что её невозможно подделать, так как подделать энергию и мощь художника невозможно.

автор рецензии: Бахарева Дарья © wm-painting.ru

Море, изображенное на полотне, покрыто волнами, оно неспокойно, и это настроение сразу передается зрителю, в душе рождается волнение и беспокойство. Вероятно, и автор, переживал некий драматический момент в жизни в перод создания картины. Поверхность воды написана множеством мазков, которые контрастируют по цвету, такой “неровностью” палитры и воссоздаются волны, завихрения и бурление воды. О сильном ветре говорят о наклоненные мачты кораблей, которые, несмотря на непогоду, находятся в море и борются [Развернуть]

Море волнуется, начинаешь думать о том корабле. Полная волнения, тревоги картина. Жизненная!

Обожаю морскую тематику! Волны отливают золотом – это очень красивый ход. Художнику браво!

Заметки искусство_еда

Page Summary

О Винсенте Ван Гоге и его картине «Море в Сент-Мари»

« previous entry | next entry »
Aug. 11th, 2008 | 07:20 pm

Винсент Ван Гог. Море в Сент-Мари. 1888. Холст, масло. 44х53. Москва, ГМИИ им. А.С.Пушкина

Многие произведения станковой живописи являют нам не только собственный образ, но так или иначе отражают образ своего создателя. В автопортрете непосредственно виден его внешний облик, то раскрывающий, то заслоняющий собою внутренний мир, но всегда намеренно представленный зрителю. Однако чаще художник проявляется в произведениях не столь явно. Его может обнаружить выбор сюжетов, характеристика персонажей, какой-то иной ракурс авторской точки зрения. В ряду этих зримых, но неявных присутствий особенно заметно личность художника может выразить его обостренная чувствительность к форме.

Это редкое качество подчас ошибочно смешивают с так называемым «авторским почерком», которым обладают многие мастера и который, как правило, отражает лишь сложившуюся художественную манеру автора. Однако, сверхчувствительность к форме, и прежде всего, когда это качество начинает доминировать в художнике, превращает его неповторимо-индивидуальную выразительность в одно из основных содержаний картины. И это уже не почерк, не привычная авторская позиция или поза. Это какое-то предельное погружение в форму, в язык искусства и выражение своего восприятия жизни в этом, по сути, экстремальном состоянии.

Наверное, самым поразительным примером такого самовоплощения в живописи стало творчество Винсента Ван Гога. Известно, как полно и глубоко свидетельствуют о жизни этого художника его знаменитые письма. Но даже если бы они не дошли до нас, всеобъемлющий портрет Ван Гога остался бы запечатленным в его картинах. Всматриваясь в них сегодня и представляя себе тот путь формального экспериментаторства, на который изобразительное искусство устремилось в самом начале 20 века, можно ясно увидеть, насколько живопись Ван Гога оставалась в рамках натурной традиции. И дело даже не в том, что основным мотивом его картин была жизнь природы и человека. Главное, что каждая из них переполнена непосредственными впечатлениями от натуры.

Два подсолнуха. 1887. Музей Метрополитан, Нью-Йорк

Но, в отличие от импрессионистов, его восприятие явно не было настроено на объективно-описательный лад. С самых ранних работ Ван Гог драматизирует натуру, наделяет ее какой-то внутренней сюжетностью, характерностью. Можно сказать, что зримая реальность одушевляется в мировосприятии Ван Гога. И в его живописи это находит не внешнее символическое выражение, а прежде всего изменяет структуру изобразительной формы, именно ее наполняя метафоричностью. Метафоры здесь рождаются в усилении цветовых контрастов, нагнетаются форсированной пластикой и арабесками линий, становятся почти осязаемыми в необычайно динамичной разработке фактуры.

Терраса кафе на площади Форум в Арле ночью. 1888. Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло

При этом Ван Гог не «размышляет с кистью в руке» подобно Сезанну, который длительно, шаг за шагом исследовал пути гармонии в композиции. Ван Гог стремительно атакует натуру на полном накале поэтического вдохновения и выражает ее «в соответствии со своим собственным характером и темпераментом». Так возникает на его холстах сплав натуры природной и натуры самого Ван Гога. Сплав, рожденный необузданностью романтического мироощущения и предельным обострением его художественных способностей – чувствительности к форме и воли к ее организации.

Последнее качество в наибольшей степени отражает интеллект живописца. Удивительно, но Ван Гога в этом аспекте обычно не рассматривают, хотя и отдают дань широте его взглядов и интересов в общечеловеческом плане. Наверное, это объясняется тем, что традиционно всякого художника воспринимают и осознают по «основному» содержанию его произведений. Если он создает образы, уже на первый взгляд отстраненные, аналитические, как тот же Сезанн, – его определяют в художники-интеллектуалы, зачастую проходя мимо напряженной эмоциональности, которая остается в глубине его живописи. С Ван Гогом происходит ровно наоборот. Здесь зрителя захватывает авторская страстность, и потому он уже не обращает внимания на то, как Ван Гогу удается добиться чисто живописной гармонии, композиционно уравновесить всю эту безудержную динамику форм, сохранить декоративную целостность картины. Но все это, конечно, реализуется не само собой и не за счет какой-то всеобъемлющей интуиции. Собирает произведение разум мастера. И чем более выразительны малейшие оттенки его изобразительного языка, тем больше интеллектуальных усилий требует их организация. Осознать это можно, лишь погружаясь вслед за создателем произведения в глубины формотворчества. Только тогда проявляются и подлинный масштаб его личности, и вся полнота художественного образа.

Но каждое такое погружение становится испытанием для нашего восприятия. По-существу, здесь нет установленных правил и четких ориентиров. Можно опираться лишь на собственный зрительный опыт, который никогда не бывает достаточным при встрече с серьезным произведением и всегда готов превратиться в инерцию старых впечатлений.

Порой картина просто захватывает нас своим настроением, как вангоговское «Море в Сент-Мари». Однако восприятие рано или поздно пресыщается подобным состоянием безотчетного наслаждения и начинает «проскальзывать» по поверхности образа. Движение вглубь требует отстраненности от этих первых впечатлений. Мы еще вернемся к ним, но пока лучше немного отступить и взглянуть на картину более широким взглядом.

Берег Шевенингена в шторм. 1882. Музей Ван Гога, Амстердам

К примеру, можно обнаружить, что среди многочисленных пейзажей Ван Гога крайне редко встречаются морские виды. Первые из них относятся к совсем раннему этапу его творческого развития, а в период расцвета он лишь однажды обратился к этой теме, в июне 1888 года, спустя несколько месяцев после переезда из Парижа в Арль. Это были, наверное, самые многообещающие и счастливые месяцы в драматической жизни Ван Гога. Свершилось то, к чему он стремился все последние годы: в Париже он окончательно сформировался как художник и попал в среду настоящего, хотя пока и далекого от признания искусства. Материальная поддержка брата дает ему теперь возможность переехать сюда, на юг Франции и писать ослепительную природу Прованса. Как-то раз Ван Гог выбирается в рыбацкую деревушку Сент-Мари-де-ла-Мер, чтобы увидеть Средиземное море и пишет здесь несколько пейзажей, в том числе и рассматриваемый сейчас нами.

С первого взгляда на «Море в Сент-Мари» может показаться, что морская стихия – это идеальная тема для живописи Ван Гога с ее бурной выразительностью и романтическим одушевлением натуры. И тем интереснее становится тот факт, что морской мотив остался лишь кратким эпизодом в его пейзажном творчестве. Объясним ли он только стечением жизненных обстоятельств, или за ним открывается нечто, уточняющее художественную позицию Ван Гога? Последний вопрос особенно важен, хотя и требует некоторого возврата в русло общих рассуждений.

Как уже отмечалось, несмотря на всю вольность его изобразительного языка, это был язык предметной живописи, который не только отражал или преображал натуру, но и во многом развивался из ее форм. Как истинный голландец, Ван Гог видит и мыслит предметно, а потому он не склонен ни к существенному абстрагированию от натуры, ни тем более к полному отрыву от нее. И именно в этом отношении «Море в Сент-Мари» отличается особенным для него сочетанием зрительной иллюзии и декоративной зрелищности: краски то пропадают «в белой рьяности волн», то проявляются в какой-то роскошной вещественной хаотичности. Вблизи, на переднем плане (который охватывает больше половины холста) море, как будто, само затягивает взгляд в пучину беспредметного, и из нее выступает отвлеченное, почти абстрактное красочное месиво. В этом ощущаются какие-то необычные для Ван Гога безмятежность и эстетство.

Контрастом для подобных декоративных «вольностей», их художественной компенсацией в этом пейзаже становится усиление внешней романтизации образа. Гибкие, упругие линии ближайших лодок, их заостренные, словно акульи плавники режущие пространство паруса – вся эта небольшая, но очень собранная, жесткая форма создает противостояние грандиозной и аморфной массе моря. И в образе этого смелого противостояния человеческого дела бессознательному движению стихии присутствует столь явный романтический пафос, что на память приходят сюжеты так восхищавшего Ван Гога Делакруа.

Конечно, рассмотренным сопоставлением данный пейзаж далеко не исчерпывается. В нем есть и совсем иная по характеру череда парусников, растянувшаяся по всей линии горизонта. Она написана легкими, почти бесплотными касаниями кисти по неподвижной синеве морских далей. Этот план утончен и мечтателен, но такое состояние достигается уже не с помощью внутренних или внешних живописных метафор, а средствами прямого предметного повествования.

Так или несколько иначе может быть увиден этот морской пейзаж. Он не просто сюжетно исключителен для творчества Ван Гога. Он очень интересен своим художественным разнообразием, что, несомненно, говорит о его экспериментальном характере. Своеобразие натуры, состояние душевного подъема и свободы не могли не отразиться на холсте. «Море в Сент-Мари» стало одной из самых внутренне безмятежных и романтически-мечтательных картин художника и, кроме всего, очень близко подвело его к границам беспредметной живописи. Но ни тот, ни другой путь не соответствовали магистральным направлениям развития его искусства. По-видимому, и морской мотив как таковой не вызвал продолжительного интереса у Ван Гога, который в ином случае мог бы им воспользоваться по памяти (как он это делал не раз). Можно предполагать, что безбрежная масса воды показалась ему слишком податливым, неопределенным материалом. Что для его динамичной разработки формы нужна была более устойчивая, архитектоничная среда. Или, быть может, он увидел предметно-повествовательную ограниченность морского пейзажа… И каждое из этих предположений даст нашему взгляду какую-то новую, дополнительную точку зрения на творчество художника, а поиски ответов расширят восприятие формы и образа его картины, все далее углубляя нас в познание живописи.

Источники:

https://painteropedia.ru/van-gogh-more-v-sent-marje/
https://www.wm-painting.ru/MasterPieces/p19_sectionid/18/p19_imageid/967
https://1-9-6-3.livejournal.com/101265.html