Федор крюков – запрещенный классик. Никто не делал более кровавой
Шолохов или Крюков. Интрига Тихого Дона
Перепубликация с правками и дополнениями своей статьи:
Кто написал Тихий Дон? Интрига века
Зера Черкесова 2
https://www.stihi.ru/2011/09/04/8741
Так кто же написал эпохальный роман? Значение этого произведения выходит даже за рамки Нобелевской премии по литературе, которой удостоено это единственное литературное произведение в жанре «социалистического реализма».
Вот что писал известный литературовед :
“Тихий Дон”, явление в мировой литературе удивительное. Мы убеждены, что со времен “Илиады” не создавалось ничего подобного (пусть наше мнение спорно, но многие согласятся)».
Это, повторимся, не восторженное суждение любителя литературы, но-оценка специалиста в сфере литературоведения, то есть объективной (сколь объективность возможна для гуманитарной области)науки, о литературе, ее истории, критериях оценки и анализа произведений и т.д.
Выражаясь на современном сленге – «неслабое» сравнение! – Со времен «Илиады» – ничего подобного!
Даже если кому-то эта оценка покажется преувеличенной-она, по всей видимости, не лишена известных оснований. Если даже отвлечься от столь сильных суждений-факты говорят сами за себя: роман переведен на массу иностранных языков, а один из самых ранних переводов-на английский. Русская эмиграция в 30-е зачитывалась романом, бурно обсуждая его (не похоже это на «соцреализм», однако!). В 1965 году Нобелевская премия по литературе присуждена М.А.Шолохову за роман »Тихий Дон» с формулировкой:»За художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время».
Три экранизации на протяжении 20 века:1930, 1958, 1992гг. И, кажется, муссируются разговоры о новой экранизации уже в веке 21, и это закономерно:великие произведения экранизируются многократно, затем киноведы и киноманы спорят о достоинствах и недостатках каждой из версий.
Общее сравнение по уровню и значению «Тихого Дона» – только с «Войной и миром» Л.Н.Толстого.
Обсуждение художественных достоинств этого, по оценке нобелевского комитета, эпического по размаху произведения о России в переломное для нее время, – выходит за рамки нашей статьи. На эту тему существует обширная литературоведческая литература: статьи, монографии, прочтение ряда которых обогатит любого умением ч и т а т ь большую литературу.
Мы же попробуем разобраться в тайне, которая буквально со дня публикации первой части романа в конце 20-х гг. 20 в. – многим и многим не дает покоя-в СССР, в эмиграции, в зарубежных кругах читателей и исследователей,в сегодняшней России.Не разрешена эта тайна века и по сей день. Кто написал »Тихий Дон»? – вновь и вновь задаются вопросом тысячи читателей и исследователей. Последних сонм, и они предпринимают самые разнообразные и все более изощренные методы,включая новейшие технологии компьютерного анализа текстов – в попытках установления подлинного авторства. Сама эта история подозрений в плагиате и попыток разрешить тайну-полна самых драматических и увлекательных коллизий, достойна описания в отдельной книге: история попыток установления подлинного авторства »Тихого Дона».
Но чем же »не угодил» сам Михаил Шолохов, как единственный официальный автор романа?В чем его подозревают? Как ни покажется смешно и грустно: в чрезмерной молодости. Не мог двадцатичетырехлетний человек создать такое грандиозное полотно эпохи. Ведь даже гении литературы в столь ранние лета создавали в лучшем случае- поэтические шедевры, романтические повести, рассказы о любви. Яркие произведения, дышащие юностью, свежестью чувств-но не жизненным опытом, тонким психологизмом в воссоздании человеческих характеров,наконец, владением массивом специальных сведений,в изобилии, рассыпанных в этом социально-психологическом романе-хронике. Конечно, при определенной эрудиции несложно привести примеры, когда и почти столь же молодые авторы создавали подобные по размаху прозаические произведения. Романы »Герой нашего времени» Михаила Лермонтова и «Будденброки» Томаса Манна (также нобелевский роман).Это лишь иллюстрация мысли, примеров гораздо больше. Это не доказательный критерий.
Но есть куда более существенный критерий, ставящий под сомнение авторство Шолохова:образовательный уровень. При наличии большого дарования можно создавать шедевры и в ранней юности, и тому примеров в истории немало. Как и обратных: когда преклонные лета нисколько не гасили творческой мощи писателей, художников, композиторов, ученых.
Но и самое великое дарование не раскроется в полной мере-без соответствующей подготовленности, уровня образования, специального мастерства, среды обитания-да мало ли что влияет на профессиональное и творческое становление и развитие!
Сергей Есенин мог придти со своим нехитрым образовательным багажом, но природным талантом стихотворца,-прямо на порог с трудом найденного им дома, где жил Александр Блок- и поразить признанного классика самобытностью таланта» крестьянского поэта».
А мог ли Михаил Шолохов со своим четырехклассным образованием, недолгой работой собкора, занятостью в комсомольской работе-все это едва ли оставляло так уж много времени на глубокое общее и литературное самообразование, которое могло бы с лихвой компенсировать недостаток полученного официального, – создать, да еще в кратчайшие сроки, «Тихий Дон»?
Роман-эпопея высочайшего художественного уровня.
Зрелость пера даже для большого мастера.
Автор, демонстрирующий владение материалами военных архивов.
Глубокое знание тонкостей межпартийных и межфракционных баталий и контекста жизни Государственной Думы начала 20 века в России.
Со следами в тексте личного участия автора в событиях гражданской войны на Юге, причем на стороне Белой Армии?!
На эти закономерно возникающие вопросы ни сам Михаил Александрович Шолохов, ни партия его защитников и апологетов-сколько-нибудь убедительных ответов так и не дали.
Последующая пятидесятилетняя литературная каръера М.А.Шолохова была увенчана всевозможными наградами официального признания, высокими должностями в литературной и партийной сферах, ранга первого классика советской литературы с изучением в школьной программе. Переводами, переизданиями, экранизациями, переложениями сюжетов произведений на язык драмы и оперы. Не было только главного: произведения равного по уровню «Тихому Дону». Даже количественно Шолохов за долгую литературную жизнь, в которой ему никто не стал бы чинить препятствий с публикациями и апологетикой, написал совсем немного произведений.
Помимо ранних, и по собственному признанию автора, еще очень неумелых, хотя и не лишенных обаяния, «Донских рассказов» (до «Тихого Дона») – роман» Поднятая целина», интересный, но по оценке литературоведов, не идущий в сравнение с «Тихим Доном». Пронзительнейший рассказ «Судьба человека». Незаконченный роман «Они сражались за Родину». Еще ряд рассказов. Вот, пожалуй, и все. Как ни оценивать эти произведения, уже, несомненно, принадлежащие перу М.А.Шолохова-им далеко до «Тихого Дона». Да и сам Шолохов на склоне лет с горечью признавал в частных беседах, что ему так и не удалось написать что-то хоть отчасти равное по Я думаю, что не только в «угасании таланта» дело-но в донельзя приторной захваленности свыше и отсутствия у критиков права хоть на тень…собственно, нормальной профессиональной критики, а у читателей-естественной разноголосицы суждений. Художник должен творить в гораздо более суровых условиях, чтобы не снижать своего уровня.
И все же: если Шолохов не автор-то кто?! И каким образом Шолохову удалось присвоить авторство великого романа (если списал с кого-то)? Существует давняя и многажды оспариваемая и вновь выдвигаемая версия авторства: Федор Крюков.
Самое, на наш взгляд, интересное в этой небесспорной версии: это наличие гораздо большего числа психологических пунктов, по которым с версией авторства Крюкова согласиться легче, чем – Шолохова. Не доказательства сами по себе, необходимые и достаточные, но все же…Сегодня уже Федора Крюкова называют «запрещенным классиком», стоящим в ряду с Федором Достоевским.
Скрупулезное многолетнее исследование провела Ирина Медведева-Томашевская в 60-е, причем с немалым риском. Монография ее впоследствии была опубликована в 1974г.в Париже-«Стремя Тихого Дона» с предисловием А.Солженицына.В ней она дает обоснование версии авторства в пользу Федора Дмитриевича Крюкова.
Проследим кратчайшим образом биографическую канву этого известного в свое время донского писателя: родился 2(14)февраля 1870г. в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа земли войска Донского в семье казачьего атамана. Зажиточное происхождение дало возможности получить отличное образование:окончил Петербургский историко-филологический институт. Статский советник в табели о рангах Российской империи. Депутат Первой Государственной Думы (вспомним знание партийно-фракционной борьбы в романе, деталей деятельности Российской Думы!). Заведующий отделом литературы и искусства журнала «Русское богатство» – одного из лучших и передовых литературных журналов в дореволюционной России, выходивший под редактированием В.Г.Короленко, печататься в котором считали престижным лучшие литераторы России. Один из создателей партии «народных социалистов». Преподавал русскую словесность и историю в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Среди его учеников был поэт Александр Теняков.
И, наконец, в Гражданскую войну был участником Добровольческого Белого движения. Секретарь Войскового круга. Один из тех, кого называют »идеологами Белого движения». Не отсюда ли ошеломившее многих знание изнутри мельчайших деталей быта и нюансов, через которые надо пройти самому, и которые Шолохов знать точно не мог, не будучи даже в Красной Армии. Впоследствии сам Шолохов пытался объяснить, что это-де была поставлена такая художественная задача: писать во многом «от белых», проникнуть во всей глубине во внутренний мир главного героя романа Григория Мелехова, раздираемого противоречиями.
В 1920 г., отступая с остатками армии Деникина к Новороссийску, в дороге Ф.Крюков заболел сыпным тифом и вскоре скончался. Что сталось с полевой сумкой, где были рукописи, которые Крюков намеревался издать за рубежом, в белой эмиграции? – Есть недоказанная версия, что полевая сумка с рукописями Крюкова перешла в руки сослуживца-белогвардейца и также литератора П.Я Громославского. Последний же был тестем Михаила Шолохова. Последний факт неопровержим, прочие-на уровне слухов.
Возможно ли доказать авторство Крюкова или Шолохова объективно, с применением компьютерного анализа стилевых особенностей, частоты повторяемости тем, мотивов, даже отдельных слов и оборотов речи и пр., и пр. Да, такая работа проводилась, причем за рубежом.
«Тихий Дон» – не анонимное произведение. Оно было опубликовано Михаилом Шолоховым, и соответственно его следует считать единственным автором до тех пор, пока не будет доказано обратное» – резюмировали компьютерное исследование норвежские авторы Г.Хьетсо и др. в монографии »Кто написал «Тихий Дон»?». Лично я, автор этих строк, читала эту работу с обилием цифровой статистики ЭВМ по сопоставлению текстов Крюкова и Шолохова. ЭВМ, когда проводилось исследование, выдало: автор в большей долей вероятия-Шолохов.
Может ли умный компьютер выдать очевидный абсурд? Верить ли бесстрастной машине, когда психологически подобный вывод принять почти невозможно? Хьетсо и др.потом упрекали в открытых симпатиях к Шолохову и, следовательно, в тенденциозности и необъективности в построении программы расчетов.
Однако, методология не столь уж тенденциозна, а компьютер, проведший по этой программе исследование, не так уж и врет. Громадная работа по сопоставлению текстов Крюкова и Шолохова, по анализу несоответствий друг другу по стилевым особенностям частей романа, проделанная множеством других исследователей, показала: наличествует своеобразная амальгама, смешение литературных почерков обоих писателей! Час от часу не легче! В конце концов, стала утверждаться точка зрения (Мариэтта Чудакова и др.),что «за основу» романа положены черновики Крюкова, но текст существенно дополнен, переписан, переработан, местами искажен-рукою Шолохова или тех, кто правил оригинальный текст за него.
Это не оговорка: существует еще более эксцентричная версия о том, что Шолохов вообще не написал ни одного из приписываемых ему произведений, а был нобелевским «проектом» КГБ, а за него писали разные другие писатели.(Сейчас такие теневые авторы успешных «брендов« называются «неграми»).
Все же нам эта гипотеза:про то, что Шолохов «вообще ничего не написал из приписываемых ему сочинений» представляется сомнительной, по меньшей мере. Невозможно всю жизнь прожить в такой чудовищной лжи. А «Тихий Дон»…Я полагаю, это была драма всей жизни Шолохова, когда он просто физически был не в силах открыть всю правду о создании величайшего романа. Да и не позволили бы: в 30-е «Комиссия Марии Ульяновой» по расследованию »лживых измышлений о плагиате» пригрозила самым недвусмысленным образом в печати репрессиями тем, кто усомниться в авторстве М.Шолохова. Он уже просто не принадлежал самому себе.
Есть еще версии, и еще…Но все равно-недоказательные.
В истории литературы есть случаи анонимности и неустановленности на уровне строгих доказательств авторства великих произведений. В числе прочих называл »Слово о полку Игореве». Так вот, выходит, не только толща столетий, но и современность могут оставлять неразрешимые загадки.
. А все же симвлично:за самое известное эпическое полотно о Гражданской войне, о противостоянии миров борятся партии белогвардейского писателя и красногогвардейского-как и роман о Великом расколе русского народа.
Фёдор Крюков: кем на самом деле был автор романа «Тихий Дон»? (5 фото)
В 1929 году комиссия по плагиату запросила у Шолохова черновики его великой рукописи. Однако предъявил писатель записи, которые были сделаны тремя разными почерками: своим, рукой жены Марии и ее сестрой. Интересно, что Крюков писал все произведения при помощи старой орфографии. А в черновиках Нобелевского лауреата не вооруженным глазом была заметна борьба с непонятными ему буквенными рудиментами и оборотами. Однако газета “Правда” написала, что сомневаться в авторстве Шолохова могут только враги большевизма.
Так один из его коллег (профессор Александр Логвинович Ильский) по газете “Роман-газета” (издание первым напечатало “Тихий Дон”) рассказывал следующее: «Не только я, но и все в нашей редакции знали, что первые четыре части романа «Тихий Дон» Шолохов никогда не писал». Ильский навсегда запомнит, как им объяснила эту абсурдную ситуацию редактор Анна Грудская: о “Тихом Доне” принято решение “на верху”, поэтому больше не стоит задавать вопросов.
В тот момент молодой стране был необходим эпохальный роман не хуже “Войны и мира”, автором которого должен был стать самый простой выходец из народа. У молодого Шолохова была отличная анкета и соответствующая родословная, но отсутствовало образование, а также жизненный опыт.
За несколько лет до своей смерти Крюков стал работать над произведением, которое стало подлинным смыслом его жизни – роман, основанный на воспоминаниях участников войны и бесценном жизненном опыте. «Большая вещь» – так называл свой труд предполагаемый автор первоначального текста «Тихого Дона». Свое детище Крюков всегда носил с собой в полевой сумке, которая пропала после его смерти от тифа в 1920 году. Однако есть сведения, что Федор Крюков был расстрелян, а его рукописью завладел старый знакомый – Громославский. Будущий тесть Шолохова ненавидел талантливого писателя из-за неприятного инцидента, в свое время Крюков разоблачил его финансовые махинации.
Фёдор Крюков (слева) со своим братом Александром
И если юный Михаил Шолохов совершенно не знал, что такое настоящий казачий быт и война, то Фёдор Крюков был знаком с этими явлениями не понаслышке. Родился Крюков (02.02.1870–04.03.1920) в станице Глазуновской в семье атамана, его матерью была потомственная донская дворянка. Он окончил с серебряной медалью Усть-Медведицкую гимназию, где его сокурсниками стали А. Попов (впоследствии – писатель А.С. Серафимович) и тот самый Петр Громославский (будущий тесть М.А. Шолохова). С 1888 года Фёдор продолжил обучение в Императорском Санкт-Петербургском историко-философском институте. Во главе своего творчества он поставил жизнь родного края, чьи обычаи знал, как никто другой. Уже к 1914 году писатель приобрел широкую известность благодаря повестям и рассказам о жизни Дона. А с 1911 года Крюков начинает работу над «Большой вещью» – романе о жизни донского казачества. Во время Первой мировой войны Крюков работает военным корреспондентом и заведующим отрядом Красного Креста Государственной думы на Кавказе, с 1915 года находился на Галицийском фронте. Сделанные в то время очерки из быта военного госпиталя перекликаются с событиями романа “Тихий Дон”. О Февральской революции Крюков пишет в других своих очерках: “Обвал”, “Новое” и “Новый строй. В 1918 году казачий писатель возвращается в родные места, где становится активным участником Белого движения. А уже в 1920 году Федора Крюкова не стало, считается, что его смерть стала результатом эпидемии тифа.
Рабочие черновики Шолохова оказались лишь переписью текстов Крюкова.
В 1927 году 22-летний М.А. Шолохов впервые являет миру «свой» роман «Тихий Дон», за который ему впоследствии присудят Нобелевскую премию. И сразу же на самоучку обрушивается волна обоснованной критики в литературных кругах. Уже позже Солженицын назовет его вором, подробно аргументируя свои слова в книге “Бодался теленок с дубом”. Отечественные и зарубежные филологи тоже выдвигали свои версии, объясняя почему Шолохов не мог написать столь великий шедевр. В романе досконально описывается жизнь донского казачества и других слоев дореволюционного общества России. То, как автор описывает многие жизненные ситуации, взаимоотношения с женщинами и детьми не может передать «зеленый» юнец без богатого жизненного опыта, а ведь работа над романом должна была начаться задолго до 22-летия Михаила Шолохова.
По мнению многих литературоведов, все образы в романе описаны с фотографической точностью, а значит автор должен был быть знаком и с участниками тех событий. Но это просто невозможно, ведь Шолохов тогда был еще ребенком. Нельзя не заметить и внезапно возникшие идеологические вставки в романе. Кроме того, произведение изобилует старинными казачьими песнями, которые Шолохов якобы позаимствовал (заявил об этом самолично) из сборников донских песен Пивоварова и Листопадова. Однако в этих замечательных сборниках такие тексты попросту отсутствуют…
Зато точно известно, что Крюков являлся подлинным знатоком песенного творчества своих предков, много лет он «коллекционировал» старинные казачьи песни и прекрасно их исполнял. В донских рассказах Крюкова можно встретить массу выражений, которые потом всплывут в романе Шолохова «Тихий Дон»: задумавшейся курицей», «белый лопух головного убора», «зубчатая спина облаков», «Лицо как голенище сапога», «арбуз, как остриженная голова», «диковинные облака». А вы помните, как вообще начинается сам роман?
Не сохами-то славная землюшка наша распахана.
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими,
материнскими слезами.
Ой ты, наш батюшка тихий Дон!
Ой, что же ты, тихий Дон, мутнехонек течешь?
Ах, как мне, тихому Дону, не мутну течи!
Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют,
Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит.
Федор Крюков с учениками. В свое время писатель преподавал историю и географию в гимназии
Однако эту песню можно встретить и в очерке Федора Крюкова «Булавинский бунт», написанном задолго до «Тихого Дона».
Александр Солженицын писал: «. что не Шолохов писал «Тихий Дон» – доступно доказать основательному литературоведу, и не очень много положив труда: только сравнить стиль, язык, все художественные приемы «Тихого Дона» и «Поднятой целины. »
Со своей походной сумкой Крюков (внизу слева) не расставался никогда
Из книги Кувалдина Юрия Александровича “Тихий Дон” авторство: “Федор Крюков, донской казак. Сегодняшние читатели едва ли знают писателя Федора Крюкова. Ни в Советском энциклопедическом словаре, ни в Энциклопедическом литературном словаре мы не найдем даже упоминания о нем. Правда, сейчас это незаслуженно забытое имя начали вспоминать, но в основном в связи с так называемой проблемой авторства “Тихого Дона”. Как известно, некоторыми исследователями была выдвинута версия о том, что роман о переломных событиях в судьбе донского казачества был написан или, во всяком случае, начат именно Ф. Д. Крюковым. При этом М. А. Шолохову отводится в лучшем случае роль соавтора выдающегося произведения XX века. Не будем сейчас касаться данной версии, которая имеет и своих сторонников, и своих оппонентов. Однако полемика вокруг авторства “Тихого Дона” выявила тот несомненный факт, что биография Шолохова недостаточно изучена и что еще беднее сведения о жизни и творчестве Ф. Д. Крюкова. Только недавно в нашей печати появились работы зарубежных авторов, из которых можно узнать некоторые подробности его биографии. (Ермолаев Г. (США). О книге Р. А. Медведева “Кто написал “Тихий Дон”?” – “Вопросы литературы”, 1989, 8. Хьетсо Г., Густавссон С., Бекман Б., Гил С. “Кто написал “Тихий Дон”?” М., “Книга”, 1989). С первых дней февральского переворота Федор Крюков с тревогой наблюдал за развитием событий: за нарастающей анархией, злобой и волной насилия, захлестывавшими русскую жизнь. Первое появление “большевиков” на Дону, в его родных местах, окончательно определило его дальнейший путь, он встал в ряды бойцов – защитников родины от той массы “просвещенных революционным сознанием”, которая, как писал Крюков в 1919 г., “. обрела лик звериный. И с этим ликом быстро дошла до логического конца – и вот, мы видим воочию воскресение пещерного периода человеческой истории: люди простые, трудящиеся, мирные скрываются в пещерах, степных пустырях, лесах, на островках; цветущие степи окутаны дымом пожарищ; вернулись преступные муки, пытки, сожжения детей и женщин. Стон и вопль отчаяния оглашает знакомую ширь родного края. “
Федор Крюков – Офицерша
— Я ей платок суконный под залог заложу, — сказала Варвара успокоенным голосом, завязывая в узелок пожертвованные рубли. И опять почувствовала себя весело, легко и беззаботно.
Варвара знала Ильинишну, как знала всех живущих в станице, — в лицо: круглая, маштаковатая старуха, чернокожая, словно прокопченная. Ходит с костылем, а проворно. Иной раз и ковыляет из стороны в сторону: по своей акушерской практике имеет случаи выпить… Всех детишек в станице знает, — все при немалом ее содействии появились на свет.
— Деточки мои все, куда ни плюнь… деточки… — ласково, расслабленным, пьяненьким голосом бормочет она иногда.
С игры отправилась к ней Варвара, — еще не расходился с улицы народ и стоял спутанный гомон над степью. Шла Варвара, оглядывалась с опаской: не увидал бы кто, что к Ильинишне идет… Казалось ей: увидят, догадаются сразу, зачем в такой поздний час баба к лекарке пошла.
Улицу прошла благополучно, а во дворе наткнулась-таки на постороннее лицо: Паранька, Гаврилы плотника жена, с чашкой квасной гущи вышла от Ильинишны.
Смутилась, смешалась Варвара. Не сразу ответила:
— Про тарань спросить, — тарань продают будто у них, говорят… К Петровке тарани надо. Да вот опозднилась с улицей…
Прасковья взяла чашку из одной руки в другую и сказала равнодушным голосом, в котором послышалось Варваре спокойное понимание и недоверие к ее ответу:
— Тетки-то нет… Федот один в хате… Ну, да она придет зараз…
В чулане встретил Варвару старик с лохматой бородой, начинающейся почти из-под самых глаз, босой, в рубахе и подштанниках. Должно быть, спать собирался.
— Дядюшка, тетка Ильинишна дома аи нет? — робко спросила Варвара.
— Нету… В соседи ушла.
— Мне бы насчет тарани…
— Да ты иди в хату, — сказал старик понимающим голосом, — она придет. В хату зайди, а то увидит кто. В горницу пройди…
Видно было, что он уже привык к поздним посетительницам и знает, зачем они ходят к его старухе, — потому и не расспрашивает ни о чем.
Она вошла в избу. В избе стоял старый запах опары и овчинных шуб. В окно падал свет месяца и белым пятном лежал на полу. Звенел сверчок под печью. И из черных углов, притаившись, тихо дыша, изумленно и хитро глядел чужой дух, домовой. Не видно было его, но ясно чувствовалось его сдержанное дыхание, и жуть проникала в душу.
Прошла в горницу Варвара, села на кровать. Кровать, с твердою постелью, покрыта была самодельным полосатым ковром, сплетенным из старых лоскутьев. За кроватью, в угрубке, стоял прислоненный к стене мешок — должно быть, с шерстью. Свет из окон ровными белыми полосами, перечерченными черным переплетом, тянулся по полу, взбирался на кровать и на мешок. И мешок минутами до того походил на притаившегося коротконогого портного Агафошку, что, казалось, дышит, пыхтит и беззвучно смеется… И отставала кожа от страха у Варвары…
Кто-то вошел в избу и густым полушепотом пробормотал:
— Господи Исусе Христе…
Потом в дверях горницы показалась черная, круглая фигура.
— Ну, здорово, молодая! — сказала она, подойдя к кровати и заглядывая в лицо Варваре.
— Слава Богу, тетушка.
— Из чего хорошенького?
Варвара глядела на ее круглый, перетянутый вверху поясом занавески живот и молчала. Не хватало духу сказать правду и соврать не умела.
— Ты чья? Никак, Макарова сноха?
Ложь была бесцельна, смешна, не нужна, но инстинктивно хваталась за нее робкая мысль.
Старуха шумно вздохнула — вздрогнул круглый живот ее и прошел по горнице запах луку.
— Греха мне с вами, — сказала она, — то одна прибежит, то другая. Вот Горбачева Танька чуть не каждый месяц… Возьми, тетенька, три рубля, помоги… Ну, за три рубля я душу ронить не согласна…
«Не согласна!» — с ужасом подумала Варвара и сидела не шевелясь перед Ильинишной, которая вздрагивала перед ней своим круглым, перетянутым животом.
— Вот Понапольщикова сестра пятерку дала, — энто стоит дело похлопотать…
— Тетушка, да ты уважь! — сказала Варвара жалобным голосом.
— Уважь! А греха-то сколько. Душу ведь губишь…
Старуха помолчала, словно соображая, уважить или нет. Вздохнула шумно, и опять запахло луком.
— Сколько же ты дашь?
— Да рубля два наберу…
— Нет, за два рубля душу губить не стану. Как знаешь…
— Да кабы были… — жалобным голосом сказала Варвара, — а то взять-то негде…
— А ты с него и бери! С чернобрового-то своего… «Что ж ты, мол, распроделать тебя в кадык, — шить умел, а расшивать не хошь. » Небось, найдет…
— Я тебе платок суконный заложу. Уважь, сделай милость… Опять вздохнула Ильинишна, и дрогнул круглый живот.
— И глупые мы, бабы… Прямо — овца! И на что заримся? Я сама молодая была… Бывало, за какой-нибудь оловяной двугривенный всю ночь не спишь… А теперь вот за стариком сплю — и горюшки мало.
— Уважь, тетушка, сделай милость, — жалобно повторила Варвара…
— Ну, да уж чего ж делать, — развела руками старуха, — не пропадать же за ошибку… Помогу…
Не зажигая огня, чтобы не привлечь чьего-нибудь постороннего внимания, Ильинишна ощупью стала исследовать живот у Варвары. Нашла нужное ей место в левом боку и с силой надавила на него большим пальцем. Варвара вскрикнула от боли.
— Ну, ну! — грозно зашипела старуха. — Нежная какая. Маленький еще, — прибавила она деловым тоном, — недель восьми, не больше…
Потом опять начала давить без милосердия, и, стиснув зубы, мычала от боли Варвара…
— Цыц! цыц! — дыша на нее луком, шипела старуха. И мучила ее, с короткими перерывами, часа два такими пытками, которых Варвара никогда и не воображала. Потом села и, громко сопя носом, сказала:
— Ну, теперь денька через три зайдешь, там поглядим. Прихвати водочки с бутылку — нужна будет… Ох, грехи, грехи. Платок- то не забудь, принеси, а то и хлопотать не стану…
Согнувшись от боли, измученная, разбитая, Варвара проговорила умоляющим голосом:
— Ты уж помоги ради Христа, тетушка, — мне ничего не жалко…
— Иде ж ты раньше-то была? Я бы тебе на два года сделала… На яичных шкорках… самое плевое дело! Другие делают на зернах житных. Наговаривают и в огонь бросают. Да энто дюже уж грубо: кричат дети в огне… А я на яичной шкорлупе — без крику…
Вернулась домой уже перед самой зарей Варвара. Двери были заложены. Стучать не хотелось: услышат свекор или свекровь — поздно вернулась — ругать будут. Самый безопасный путь — в окно. Не в первый раз: через окно уходила, бывало, через окно возвращалась.
Она тихонько подняла окошко в горнице, полезла. В горнице, кроме Мотьки с Аришкой да Марьиных девчат, никто не спал. Никто не услышит.
— Гляди, не убейся, а то дружок на энту ночь сиротой останется, — послышался с полу голос свекрови. Варвара едва-едва не шарахнулась назад от неожиданности. — Ишь иде ворота сделала, шалава бесстыжая. Вот разбей когда-нибудь глазок, он тебе, старик-то, всыпет…
— Я к маме заходила… — робко, чуть слышно сказала Варвара, — мама захворала…
— Будя уж — к маме! В гумнах иде-нибудь мама-то эта. Девчонка тут кричит — Я: «Варька! Варька!» — а Варьки и бай-дюже… Шалава!! Костыля вот нет, а то бы он по тебе походил. Да детей булгачить жалко… Ну погоди, милая! придет Гаврюша, хор-рошую плеть принесет…
Может быть, оттого, что свекрови хотелось спать, она утихла скорей, чем ждала Варвара. И ничего, кажется, не сказала неожиданного или более обидного, чем говорила обычно, когда бранилась, а Варвара залилась вдруг слезами. Не обида, а боль отчаяния и глубокого несчастия прошла по ее сердцу, — и острая боль физическая прокатилась по груди и по животу, погнула ее к земле, — чуть голосом не закричала Варвара…
Едва сдержалась и, тихо всхлипывая, утиралась концом платка.
— Ну, цыц! — испуганным шепотом зашипела свекровь. — Какая амбиционная! Слова не скажи…
— Мама, ты сама-то не была, что ль, молодая. Ты знаешь… — всхлипывая, сказала Варвара.
— Ну и была… Дура ты набитая! Была! Так уж и слова не сказать! А если тебя оборвет кто или ворота вымажут? Как тогда моргать глазами-то.
— Ничего дурного не будет, мама…
В темноте слышно было лишь, как фукнула недоверчиво Филипповна на эти слова и пошла из горницы.
— Ложись уж, дрыхни… Всю ночь прошлялась, дурина.
Через три дня опять пошла Варвара к Ильинишне. Дома сказала, что к матери идет: мама хворает, наказывала прийти ночевать. Взяла платок большой, теплый. В платке бутылку водки спрятала.
Шла, а ноги еле несли ее. При одном воспоминании о том, как Ильинишна, громко сопя носом, кряхтя и рыча, давила ей живот, при этом воспоминании как будто чьи-то пальцы медленно, с болью отдирали кожу на голове и на спине, и боль останавливалась в ушах… Подкашивались ноги… Хотелось бросить и платок, и водку, лечь ничком посреди улицы и выть отчаянным голосом: мамунюшка родимая! зачем ты меня на свет пустила, бессчастную.
Источники:
https://www.stihi.ru/2015/07/17/7930
https://fishki.net/2983038-fyodor-krjukov-kem-na-samom-dele-byl-avtor-romana-tihijdon.html
https://nice-books.ru/books/proza/russkaja-klassicheskaja-proza/page-4-171596-fedor-kryukov-oficersha.html
