Максим каммерер стругацкие волны гасят ветер. Волны гасят ветер (роман)

Меня зовут Максим Каммерер. Мне восемьдесят девять лет.

Когда-то давным-давно я прочитал старинную повесть, которая начиналась таким вот манером. Помнится, я подумал тогда, что если придется мне в будущем писать мемуар, то начну я его именно так. Впрочем, предлагаемый текст нельзя, строго говоря, считать мемуаром, а начать его следовало бы с одного письма, которое я получил примерно год назад.

Вы, разумеется, прочли пресловутые «Пять биографий века». Прошу Вас, помогите мне установить, кто именно скрывается под псевдонимами П. Сорока и Э. Браун. Полагаю, Вам это будет легче, чем мне.

13 июня 225 года. Новгород.

Я не ответил на это письмо, потому что мне не удалось выяснить настоящие имена авторов «Пяти биографий века». Я установил только, что, как и следовало ожидать, П. Сорока и Э. Браун являются видными сотрудниками группы «Людены» Института исследования космической истории (ИИКИ).

Я без труда представлял себе чувства, которые испытывала Майя Тойвовна Глумова, читая биографию своего сына в изложении П. Сороки и Э. Брауна. И я понял, что обязан высказаться.

Я написал этот мемуар.

С точки зрения непредубежденного, а в особенности – молодого читателя, речь в нем пойдет о событиях, которые положили конец целой эпохе в космическом самосознании человечества и, как сначала казалось, открыли совершенно новые перспективы, рассматривавшиеся ранее только теоретически. Я был свидетелем, участником, а в каком-то смысле даже и инициатором этих событий, и поэтому неудивительно, что группа «Людены» на протяжении последних лет бомбардирует меня соответствующими запросами, официальными и неофициальными просьбами споспешествовать и напоминаниями о гражданском долге. Я изначально относился к целям и задачам группы «Людены» с пониманием и сочувствием, но никогда не скрывал от них своего скептицизма относительно их шансов на успех. Кроме того, мне было совершенно ясно, что материалы и сведения, которыми располагаю лично я, никакой пользы группе «Людены» принести не могут, а потому до сих пор всячески уклонялся от участия в их работе.

Но вот сейчас, по причинам, носящим характер скорее личный, я испытал настоятельную потребность все-таки собрать воедино и предложить вниманию каждого, кто пожелает этим заинтересоваться, все, что мне известно о первых днях Большого Откровения, о событиях, в сущности, явившихся причиной той бури дискуссий, опасений, волнений, несогласий, возмущений, а главное – огромного удивления – всего того, что принято называть Большим Откровением.

Я перечитал последний абзац и вынужден тут же поправить самого себя. Во-первых, я предлагаю, разумеется, далеко не все, что мне известно. Некоторые материалы носят слишком специальный характер, чтобы их здесь излагать. Некоторые имена я не назову по причинам чисто этического порядка. Воздержусь я и от упоминания некоторых специфических методов тогдашней своей деятельности в качестве руководителя отдела Чрезвычайных Происшествий (ЧП) Комиссии по Контролю (КОМКОНа-2).

Во-вторых, события 99 года были, строго говоря, не первыми днями Большого Откровения, а, напротив, последними его днями. Именно поэтому оно (Большое Откровение) осталось ныне лишь предметом чисто исторических исследований. Но именно этого, как мне кажется, не понимают, а вернее – не желают принять сотрудники группы «Людены», несмотря на все мои старания быть убедительным. Впрочем, возможно, я не был достаточно настойчив. Годы уже не те.

Личность Тойво Глумова вызывает, естественно, особый, я бы сказал, специальный интерес сотрудников группы «Людены». Я их понимаю и поэтому сделал эту фигуру центральной в своем мемуаре.

Конечно, не только поэтому и не столько поэтому. По какому бы поводу я ни вспоминал о тех днях и что бы я о тех днях ни вспомнил, в памяти моей тотчас встает Тойво Глумов – я вижу его худощавое, всегда серьезное молодое лицо, вечно приспущенные над серыми прозрачными глазами белые его, длинные ресницы, слышу его как бы нарочито медлительную речь, вновь ощущаю исходящий от него безмолвный, беспомощный, но неумолимый напор, словно беззвучный крик: «Ну что же ты? Почему бездействуешь? Приказывай!» И наоборот, стоит мне вспомнить его по какому-либо поводу, и тотчас же, словно их разбудили грубым пинком, просыпаются «злобные псы воспоминаний» – весь ужас тех дней, все отчаяние тех дней, все бессилие тех дней – ужас, отчаяние, бессилие, которые испытывал я тогда один, потому что мне не с кем было ими поделиться.

Основу предлагаемого мемуара составляют документы. Как правило, это стандартные рапорты-доклады моих инспекторов, а также кое-какая официальная переписка, которую я привожу для того, главным образом, чтобы попытаться воспроизвести атмосферу того времени. Вообще-то придирчивый и компетентный исследователь без труда заметит, что целый ряд документов, имеющих отношение к делу, в мемуар не включен, в то время как без некоторых включенных документов можно было бы, казалось, и обойтись. Отвечая на такой упрек заранее, замечу, что материалы подбирались мною в соответствии с определенными принципами, в суть которых вдаваться у меня нет ни желания, ни особой необходимости.

Далее, значительную часть текста составляют главы-реконструкции. Эти главы написаны мною, лично, и на самом деле представляют собой реконструкцию сцен и событий, свидетелем которых я не был. Реконструирование производилось на основании рассказов, фонозаписей и позднейших воспоминаний людей, в этих сценах и событиях участвовавших, как-то: Ася, жена Тойво Глумова, его коллеги, его знакомые и т.д. Я сознаю, что ценность этих глав для сотрудников группы «Людены» невелика, но – что делать! – она велика для меня.

Читать еще: Как нарисовать руки за спиной. Как рисовать кисть руки? Анатомия для художника

Наконец, я позволил себе слегка разбавить текст мемуара собственными реминисценциями, несущими информацию не столько о тогдашних событиях, сколько о тогдашнем Максиме Каммерере пятидесяти восьми лет. Поведение этого человека в изображенных обстоятельствах даже мне представляется сейчас, спустя тридцать один год, не лишенным интереса…

Волны гасят ветер (роман)

«Волны гасят ветер» — фантастический детектив, принадлежащий перу Аркадия и Бориса Стругацких, являющийся продолжением произведения «Жук в муравейнике».

Заключительная повесть о Мире Полудня. Описывает «Большое Откровение» и эволюцию части людей в люденов.

Содержание

Публикации

Повесть впервые опубликована в журнале «Знание-сила» в №№ 6-12 за 1985 и №№ 1, 3 за 1986. Первое книжное издание – в альманахе научной фантастики московского издательства «Знание», выпуск 32.

Сюжет

Эпиграф: «Понять — значит упростить» (Д. Строгов).

Повесть «Волны гасят ветер» написана в стиле дневника-воспоминаний 89-летнего Максима Каммерера. Максим Каммерер вспоминает те свои моменты жизни, которые были связаны с Тойво Глумовым (сыном Майи Глумовой) и их общей работой с марта 199 по декабрь 201 года.

В мае 93-го года на Тиссе (планета у звезды ЕН 63061) происходит нечто странное, трое людей высадившихся на планету вдруг начинают считать, что «связь с центральной базой утрачена и вообще утрачена связь с кем бы то ни было, кроме орбитального корабля-матки, а с корабля-матки автомат ведет непрерывно повторяющееся сообщение о том, что Земля погибла в результате некоего космического катаклизма, а все население Периферии вымерло от каких-то необъяснимых эпидемий.» Двое из команды сначало пытаются покончить жизнь самоубийством, а потом в отчаяние уходят в пустыню и только командир группы берет себя в руки и продолжает работать, так словно ничего не случилось. По словам этого командира на 14 день к нему пришел кто-то в белых одеждах и сообщил, что первое испытание пройдено и он принят кандидатом в ряды Странников.

Это сообщение насторожило Каммерера, заставив вспомнить слова Сикорски о работе в КОМКОН-е 2, а именно: «Мы – работники КОМКОНа-2. Нам разрешается слыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одно не разрешается: недооценить опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах». Отправив запросы по разным каналам на расследование фактов имевших место на Тиссе, Максим находит одобрение у своего непосредственного начальника Атоса-Сидорова и получает возможность собрать группу для разработки темы, которой было дано кодовое название “Визит старой дамы”.

Организовав экспертный опрос специалистов по теме предполагаемой прогрессорской работе Странников на Земле, Каммерер отправил все собранные результаты Бромбергу, в результате получив от ученого документ, в последствии названный “Меморандум Бронберга”.

Максим и Тойво начинают работать над исследованием «гипотезы Бромберга», которую выдвинул знаменитый представитель “запрещённой” науки в ответ на вопрос: «если на Земле действуют прогрессоры значительно более развитых неземных рас, то в чём будут, скорее всего, состоять эти действия?».

Ответ Бромберга выглядел так: человечество будет разделено на неравные части, по неизвестному нам параметру, после чего меньшей части помогут развиться, и она навсегда и сильно обгонит большую, и всё это будет сделано совершенно чуждым нам, нечеловеческим разумом.

Для проверки этой теории Каммерер распорядился собирать статистику по всем случаям с группами людей, которые можно было бы трактовать как наложение «отбирающего» воздействия, дающего разный результат по разным людям. Также было решено попытаться найти статистические корреляции между этими эпизодами и реакциями конкретных людей.

Случаи, о которых пошла речь:

Люди отказываются от фукамизации;
Видят странные и пугающие сны после полета в космос, причем только при пролёте конкретных регионов космоса, и случается это не со всеми;
В одном из домов отдыха появляются непонятные существа, которых одни люди панически боятся, а другие испытывают к этим существам жалость и даже считают их симпатичными. Налицо разная реакция на раздражитель у разных людей.

Расследование этих непонятных происшествий приводит Максима и Тойво в исследовательский центр, где все эти случаи регистрируются и изучаются.

Сам центр вызывает у Максима Каммерера много вопросов, и он посылает туда Тойво.

Оказывается, что всё было иначе, что речь шла вовсе не о деятельности внеземных прогрессоров на Земле, а о деятельности Люденов — в каком-то смысле нового вида человека — по отбору пополнения в свои ряды. Превратиться в Людена мог только человек с «третьей импульсной» системой в мозге, превращение состояло в ее активации. Для отбора людей с «третьей импульсной» применялись как косвенные методы (эмоциональная реакция на существ), так и прямое снятие энцефалограммы, которое и делалось в исследовательском центре — так называемом «Институте Чудаков».

Понятие третьей импульсной системы по смыслу может быть связано с такими известными в физиологии понятиями, как первая и вторая сигнальные системы человека.

Читать еще: Живопись рубенса эпоха. Стиль живописи Барокко в творчестве Рубенса

Одного из люденов — Альберта Оскаровича Тууля — группе Каммерера удалось вычислить по статистической корреляции между несколькими странными, возможно, отбирающими, случаями. Попытка с ним пообщаться кончилась неудачно.

Тойво просит Максима не посылать его больше к Люденам, но в результате выясняется, что он сам способен стать люденом — у него оказался тот зубец-Т на ментограмме, что показывает наличие «третьей импульсной». Первоначально Тойво отказывается от этой возможности и намеревается покинуть Землю, но в конце концов принимает предложение директора Института Логовенко и присоединяется к ним. С этого момента Тойво постепенно утрачивает интерес к прежней жизни и к людям, с которыми он был связан.

Людены до такой степени превосходят людей своими способностями, что 90 % люденов просто не интересуются обычными людьми. У люденов есть несколько уровней с разным физическим обликом, физиологией, психикой; по всей видимости, для них нет ограничений, связанных с телесной оболочкой.(источник – Документ 19, запись собеседования, состоявшегося в «Доме Леонида» (Краслава, Латвия) 14 мая 99 года. https://www.rusf.ru/abs/books/vgv06.htm) Человечество в старом понимании является только детским садом, где появляются на свет и проходят начальную инициацию людены. Дальше пути люденов и людей, как правило, навсегда расходятся.

Большое Откровение о существовании Люденов, до такой степени превосходящих людей, было шоком для человечества. Пророчество Бромберга исполнилось.

Аркадий Стругацкий – Волны гасят ветер

Аркадий Стругацкий – Волны гасят ветер краткое содержание

Волны гасят ветер читать онлайн бесплатно

Волны гасят ветер

Понять — значит упростить.

Д. С т р о г о в

Меня зовут Максим Каммерер. Мне восемьдесят девять лет.

Каммерер, Вы, разумеется, прочли пресловутые «Пять биографий века».

Прошу Вас, помогите мне установить, кто именно скрывается под псевдонимами П. Сорока и Э. Браун. Полагаю, Вам это будет легче чем мне.

13 июня 125 года. Новгород.

Я не ответил на это письмо, потому что мне не удалось выяснить настоящие имена авторов «Пяти биографий века». Я установил только, что, как и следовало ожидать, П. Сорока и Э. Браун являются видными сотрудниками группы «Людены» Института Исследования Космической Истории (ИИКИ).

Я написал этот мемуар.

С точки зрения непредубежденного, а в особенности — молодого читателя, речь в нем пойдет о событиях, которые положили конец целой эпохе в космическом самосознании человечества и, как сначала казалось, открыли совершенно новые перспективы, рассматривавшиеся только теоретически. Я был свидетелем, участником, а в каком-то смысле даже инициатором этих событий, и поэтому неудивительно, что группа «Людены» на протяжении последних лет бомбардирует меня соответствующими запросами, официальными и неофициальными просьбами споспешествовать и напоминаниями о гражданском долге. Я изначально относился к целям и задачам группы «Людены» с пониманием и сочувствием, но никогда не скрывал от них своего скептицизма относительно их шансов на успех. Кроме того, мне было совершенно ясно, что материалы и сведения, которыми располагаю лично я, никакой пользы группе «Людены» принести не могут, а потому до сих пор я всячески уклонялся от участия в их работе.

Но вот сейчас, по причинам, носящим характер скорее личный, я испытал настоятельную потребность все-таки собрать воедино и предложить вниманию каждого, кто пожелает этим заинтересоваться, все, что мне известно о первых днях большого откровения, о событиях, в сущности, явившихся причиной той бури дискуссий, опасений, волнений, несогласий, возмущений, а главное — огромного удивления — всего того, что принято большим откровением называть.

Я перечитал последний абзац и вынужден тут же поправить самого себя. Во-первых, я предлагаю, разумеется, далеко не все, что мне известно. Некоторые материалы носят слишком специальный характер, чтобы их здесь излагать. Некоторые имена я не назову по причинам чисто этического порядка. Воздержусь я и от упоминания некоторых специфических методов тогдашней своей деятельности в качестве руководителя отдела Чрезвычайных Происшествий (ЧП) комиссии по Контролю (КОМКОН-2).

Во-вторых, события 99 года были, строго говоря, не первыми днями большого откровения, а, напротив, последними его днями. Именно поэтому оно осталось ныне лишь предметом чисто исторических исследований. Но именно этого, как мне кажется, не понимают, а вернее — не желают принять сотрудники группы «Людены», несмотря на все мои старания быть убедительным. Впрочем, возможно, я не был достаточно настойчив. Годы уже не те.

Конечно, не только поэтому и не столько поэтому. По какому бы поводу я не вспоминал о тех днях и что бы я о тех днях ни вспомнил, в памяти моей тотчас встает Тойво Глумов — я вижу его худощавое, всегда серьезное молодое лицо, вечно приспущенные над серыми прозрачными глазами белые его, длинные ресницы, слышу его как-бы нарочито медлительную речь, вновь ощущаю исходящий от него безмолвный, беспомощный, но неумолимый напор словно беззвучный крик: «Ну, что же ты? Почему бездействуешь? Приказывай!», и наоборот, стоит мне вспомнить его по какому-либо поводу, и тотчас же, словно их разбудили грубым пинком, просыпаются «злобные псы воспоминаний» — весь ужас тех дней, все отчаяние тех дней, все бессилие тех дней, ужас, отчаяние, бессилие, которое испытывал тогда я один, потому что мне не с кем было ими поделиться.

Читать еще: Crossover музыкальный стиль. Classical crossover – музыкальные жанры и направления

Основу предлагаемого мемуара составляют документы. Как правило, это стандартные рапорты — доклады моих инспекторов, а также кое-какая официальная переписка, которую я привожу для того главным образом, чтобы попытаться воспроизвести атмосферу того времени. Вообще-то придирчивый и компетентный исследователь без труда заметит, что целый ряд документов, имеющих отношение к делу, в мемуар не включен, в то время как без некоторых включенных документов можно было бы, казалось, и обойтись. Отвечая на такой упрек заранее, замечу, что материалы подбирались мною в соответствии с определенными принципами, в суть которых вдаваться у меня нет ни желания, ни особой необходимости.

Далее, значительную часть текста составляют главы — реконструкции. Эти главы написаны мною и на самом деле представляют собой реконструкцию сцен и событий, свидетелем которых я не был. Реконструирование производилось на основании рассказов, фонозаписей и позднейших воспоминаний людей, в этих сценах и событиях участвовавших, как-то: Ася, жена Тойво Глумова, его коллеги, его знакомые и т. д. Я сознаю, что ценность этих глав для сотрудников группы «Людены» невелика, но что делать, она велика для меня.

Наконец, я позволил себе слегка разбавить текст мемуара, несущий информацию, собственными реминисценциями, несущими информацию не столько о тогдашних событиях, сколько о тогдашнем Максиме Каммерере пятидесяти восьми лет. Поведение этого человека в изображенных обстоятельствах даже мне представляется сейчас, спустя тридцать один год, не лишенным интереса…

Принявши окончательное решение писать мемуар, я оказался перед вопросом: с чего мне начать? Когда и что положило начало большому откровению?

Строго говоря, все это началось два века назад, когда в недрах Марса был вдруг обнаружен пустой тоннельный город из янтарина: тогда впервые было произнесено слово «странники».

Это верно. Но слишком общо. С тем же успехом можно было бы сказать, что большое откровение началось в момент большого взрыва.

Тогда, может быть, пятьдесят лет назад? Дело «подкидышей»? Когда впервые проблема странников приобрела трагический привкус, когда родился и пошел гулять из уст в уста ядовитый термин — упрек «синдром Сикорски»? Комплекс неуправляемого страха перед возможным вторжением странников? Тоже верно. И гораздо ближе к делу… Но я тогда еще не был начальником отдела ЧП, да и самого отдела ЧП тогда еще не существовало. Да и пишу я не историю проблемы странников.

А началось это для меня в мае 93-го, когда я, как и все начальники отделов ЧП всех секторов КОМКОНа-2, получил информат о происшествии на Тиссе (не на реке Тиссе, а на планете Тиссе у звезды ЕН63061, незадолго до того обнаруженной ребятами из ГСП). Информат трактовал происшествие как случай внезапного и необъяснимого помешательства всех трех членов исследовательской партии, высадившейся на плато (забыл название) за две недели до того. Всем троим вдруг почудилось, будто связь с центральной базой утрачена и вообще утрачена связь с кем бы то ни было, кроме орбитального корабля-матки, а с корабля-матки автомат ведет непрерывно повторяющее сообщение о том, что Земля погибла в результате какого-то космического катаклизма, а все население периферии вымерло от каких-то необъяснимых эпидемий.

Я уже не помню всех деталей. Двое из партии, кажется, пытались убить себя и в конце концов ушли в пустыню — в отчаянии от безнадежности и абсолютной бесперспективности дальнейшего существования. Командир же партии оказался человеком твердым. Он стиснул зубы и заставил себя жить — как если бы не погибло человечество, а просто сам он попал в аварию и отрезан навсегда от родной планеты. Впоследствии он рассказал, что на четырнадцатый день этого безумного бытия к нему явился некто в белом и объявил, что он, командир, с честью прошел первый тур испытаний и принят кандидатом в сообщество странников. На пятнадцатый день с корабля-матки прибыл аварийный бот и атмосфера разрядилась. Ушедших в пустыню благополучно нашли, все остались в здравом уме, никто не пострадал. Их свидетельства совпадали даже в мелочах. Например, они совершенно одинаково воспроизводили акцент автомата, якобы передававшего роковое сообщение. Субъективно же они воспринимали происшедшее как некую яркую, необычайно достоверную театральную постановку, участниками которой они неожиданно и помимо своей воли оказались. Глубокое ментоскопирование подтвердило это их субъективное ощущение и даже показало, что в самой глубине подсознания никто из них не сомневался, что все это лишь театральное действо.

Источники:

https://www.litmir.me/br/?b=35298&p=1
https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/850903
https://nice-books.ru/books/fantastika-i-fjentezi/socialno-psihologicheskaja/106786-arkadii-strugackii-volny-gasyat-veter.html

голоса

Рейтинг статьи