Почему погибли люди в норд осте. «Норд-Ост»: фотохроника трагедии
Почему погибли люди в норд осте. «Норд-Ост»: фотохроника трагедии
«Норд-Ост»: фотохроника трагедии
«В начале второго отделения мы увидели в зале вооруженных людей… Первая мысль была, что сценаристы включили такой поворот событий в сюжет. Но потом один из террористов поднялся на сцену и, чтобы привлечь внимание людей, дал автоматную очередь», – вспоминает Светлана Губарева.
«Большинство артистов, не занятых в начале второго акта, сумели спуститься из окон на связанных костюмах», – рассказывает Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла. Некоторым служащим удалось бежать через запасные выходы.
Ночью террористы отпустили 17 человек, не выдвигая условий. Здание ДК ГПЗ «Московский подшипник», где находился Театральный центр, заминировали.
Оставшимся заложникам выдали бутерброды и соки из буфета. «Одна маленькая бутылочка воды расходилась по рядам, до середины зала уже почти ничего не доходило, – говорит Ксения Жорова. – Тех, кто хотел справить нужду, в туалет не выпускали. Боевики решили его организовать в оркестровой яме».
«Мы думали о том, когда нас спасут, и что мы можем сделать для того, чтобы этому помочь. Для себя я определила, что нам надо посчитать, кто нас захватил, сколько мужчин, сколько женщин, сколько у них гранат, сколько у них оружия… Я смогла передать эти данные на волю», – вспоминает сотрудница «Интерфакс» Ольга Черняк.
У заложников отобрали телефоны, но иногда раздавали их и разрешали звонить. «Мы должны были призвать родственников выйти на митинги «против войны в Чечне». Реально, это был лучший способ спрятать информацию о том, кому и с какого телефона террористы звонили для получения инструкций», – считает Алексей Кожевников.
Сотрудники ФСБ узнавали у родственников телефоны заложников. «Появляется вдруг какой-то мужик. Мы его поймали: “Ты кто?” – “Сторож”… И показал, как он вышел, – рассказывает Илья, офицер ФСБ. – Я смотрю по схеме и звоню одной из заложниц, Анечке. Говорю, что есть возможность выйти. Она рассказала, что рядом с ней девять человек. И я по телефону их вел – направо, налево, прямо. Вывели семерых. И уже когда последний выходил, кто-то из террористов с крыши увидел тень и дал автоматную очередь. И парень из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен».
Вдоль стен зрительного зала боевики разместили бомбы, а в центре и на балконе – металлические баллоны, внутри которых находились 152-миллиметровые артиллерийские осколочно-фугасные снаряды и поражающие элементы. Женщины-шахидки расположились в шахматном порядке.
Самое мощное взрывное устройство было в партере. «Мне эта бомба очень не нравилась… Я все на нее косилась, а чеченка, которая сидела рядом с бомбой, спросила меня: «Ты ее боишься? Не бойся. Не думай, что тебе от нее достанется больше, чем кому-нибудь другому. Этой штуки хватит на три таких здания», – рассказывает Светлана Губарева.
«Периодически террористы ходили взад-вперед. Рядом были бомбы, смертницы. Помню постоянный страх. Помню, что мама говорила в детстве: когда страшно, надо молиться. У меня с собой в кошельке была иконка, и я молилась», – говорит Ксения Жаркова, пришедшая на мюзикл с одноклассниками.
«Не спали, не ели. Просто сидели и ждали, обычное состояние – какое-то оцепенение, и приступы страха, когда просто ноги немеют, или вдруг появляется надежда на спасение, и вот ты весь начинаешь действовать. – вспоминает один из выживших. – Один мужчина реально сошел с ума – внезапно вскочил и побежал по спинкам кресел, бросил пустую бутылку из-под колы в террористку. В него несколько раз выстрелили, но попали не в него, а в спокойно сидевших зрителей».
«Травили анекдоты, за нами сидел тромбонист Миша Дерюгин – он рассказывал нам, как готовили мюзикл, – вспоминает Сергей Будницкий, который пришел в ДК вместе с 13-летней дочерью и ее подружкой, и свою задачу видел в том, чтобы успокаивать девочек. – Я тоже всю свою жизнь пересказал».
По словам Ольги Черняк, дети сами поддерживали взрослых: «У взрослых периодически была паника. Дети успокаивали своих родных».
«Рядом со мной сидели двое наших музыкантов из оркестра – жена Саша и муж Женя. У него украинский паспорт, у нее российский, – рассказывает Георгий Васильев. – Украинцев считали иностранцами и обещали отпустить. И Саша все время выталкивала мужа, чтобы он отдал свой паспорт… А он не двигался: молчи, я без тебя никуда не пойду. Женя в конечном итоге погиб».
Попытки политиков и общественных деятелей установить контакт с боевиками начались в ночь на 24 октября. В частности, утром там побывали Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и два сотрудника Красного Креста. Они вывели женщину, троих детей и гражданина Великобритании.
«Мне вывели трех девочек. А потом одна уткнулась в меня: “Там мама”», – рассказывает Иосиф Кобзон. Ему удалось уговорить боевиков отпустить мать девочки. «Я думал, что она бросится ко мне, к детям с рыданиями, – продолжает он. – Ни фига! Опухшая, бледная, глаза красные, – она бросилась к Абу- Бакару (одному из боевиков): “Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная”».
По словам Кобзона, беременную женщину освободили, когда пришел Леонид Рошаль. Известный врач принес медикаменты и оказал пострадавшим первую медицинскую помощь.
Бывшие заложники рассказывают еще об одной, трагической и неудачной попытке помочь им. Утром 24 октября в здание вошла молодая женщина, Ольга Романова. Она вела себя с боевиками очень резко, и ее просто расстреляли.
Родственники и близкие заложников в отчаянии настаивали на выполнении требований террористов, предлагали себя в обмен на заложников, сутками стояли у захваченного Театрального центра или ждали известий в штабе, организованном в здании напротив.
«Я жила в ожидании Машиных звонков – каждые три часа ей удавалось сказать мне пару слов, она все повторяла: «Мама, все будет хорошо!» – вспоминает Татьяна Лукашова, мать погибшей Маши Пановой. – Сотовый телефон тогда был самой большой нашей ценностью. И представляете, у одной матери его украли, вытащили из кармана».
Люди ловили каждую крупинку информации. Но действия журналистов порой наносили серьезный ущерб. Например, когда несколько бойцов спецназа, проводя рекогносцировку, поднялись на крышу здания, их тут же показали в прямом эфире. В результате планы по освобождению заложников пришлось менять.
Штурм начался 26 октября в 6.00. До этого одна из групп спецназа проникла в технические помещения здания, была установлена видеоаппаратура и получен доступ к вентиляции.
«Из подствольных гранатометов спецназ открыл огонь по огромному рекламному плакату с надписью «Норд-Ост», который закрывал окна второго этажа на фасаде здания. Террористы решили, что ворвавшийся в здание спецназ забрасывает их гранатами, стали палить в сторону балкона, отвлекшись от заложников и взрывных устройств», – рассказывает полковник запаса Александр Михайлов, в тот день командовавший одной из групп.
В помещение, где находились террористы и заложники, пустили усыпляющий газ. «Безусловно, газ сильно повлиял на людей, из-за него погибло много человек. Ведь он был одной концентрации, а люди в зале сидели абсолютно разные. Чтобы наркоз не вызвал летального исхода, каждому специально рассчитывается определенная доза. При захвате была использована достаточно сильная концентрация», – говорит полковник запаса Виталий Демидкин, участвовавший в освобождении заложников.
Однако, по его мнению , без применения газа жертв было бы еще больше: «Мы же не знали, где находится та основная кнопка, после нажатия которой может обрушиться 200-тонный потолок».
В 6.30 официальный представитель ФСБ сообщил, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, большая часть террористов уничтожена. Пострадавших выносили из здания и грузили в машины скорой помощи и автобусы. Однако врачи не были заранее предупреждены о применении газа и не были готовы оказывать адекватную помощь.
«Была плохая сортировка больных, живые заложники находились в автобусах вперемешку с трупами погибших заложников. Отсутствие информации о названии вещества, примененного в ходе спецоперации, сыграло негативную роль в оказании медпомощи», – сообщает медработник А. В. Недосейкина.
Светлана Губарева потеряла 13-летнюю дочь Александру и жениха, Сэнди Алана Букера. «Из заключения о смерти я узнала, что медицинская помощь Сэнди вообще не оказывалась, его из театра увезли сразу в морг», – рассказывает она. «Сашу привезли в Первую Градскую, она оказалась на дне автобуса “пазика”, в котором были 32 человека, – продолжает Светлана. – Те, кто был сверху, выжили, те, кто был внизу, погибли».
Водители не знали, куда везти пострадавших, говорит Николай Карпов, брат погибшего Александра Карпова: «В итоге в 13-ю больницу пригнали сразу 6 автобусов. Врачи клиники развели руками: “Мы не можем обработать сразу 350 пострадавших!” 3 автобуса развернулись и отправились в Склиф. Но там их тоже не ждали… Зато 15-я больница, которая была подготовлена для принятия заложников, пустовала».
О последствиях действия газа вспоминает Алексей Кожевников: «Звоню домой. Трубку берет подруга из Екатеринбурга. Я не понимаю, куда звоню. Она подзывает мою маму – мама не может говорить от слез и передает трубку брату. У меня вопрос за вопросом… Вешаю трубку. Поворачиваюсь к двери, думаю: “Надо позвонить домой”. О том, что только что звонил, уже забыл. С момента штурма и до 7 ноября я помню только эпизоды».
По словам Алены Михайловой, бывшей заложницы, «сегодня у всех, кто пережил эту трагедию, наблюдается общая симптоматика: проблемы с почками, сосудами, суставами, нервной системой, у многих наблюдаются нарушения памяти, люди слепнут».
26 октября 2017 года РОО «Норд-Ост» проведет Памятное мероприятие, посвященное пятнадцатой годовщине трагических событий на Дубровке.
«Проблема была не в газе»: чем закончилось расследование дела «Норд-Оста»
На контроле у Совета Европы
С 20 по 22 сентября пройдет заседание К омитета министров Совета Европы, который проверит исполнение российской стороной решения Страсбургского суда по жалобе пострадавших в теракте на Дубровке в октябре 2002 года. В конце июня Комитет министров внес этот вопрос в повестку сентябрьского заседания, следует из официального сообщения на сайте Совета Европы.
Четыре раза в год Комитет министров собирается, чтобы проследить, как исполняются решения Страсбургского суда, пояснил РБК юрист правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев. По его словам, проверке подлежит исполнение всех решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), но из-за большого количества дел контроль происходит медленно.
Реального инструмента воздействия на государства, в отношении которых выносились решения, у Совета Европы нет, говорит Коротеев . «Предполагается, что решения Страсбурга должны исполняться добровольно. Но Комитет министров может вынести резолюцию, в которой выразит свое огорчение», — указывает юрист.
Решение по жалобам 64 пострадавших в теракте на Дубровке Страсбургский суд вынес в декабре 2011 года. Суд признал, что в отношении заявителей было нарушено «право на жизнь» (ст.2 Конвенции о защите прав человека), присудил различные компенсации заявителям (от €9 тыс. до €66 тыс.) и потребовал, чтобы российские власти провели новое тщательное расследование причин гибели заложников.
Высокие судьи указали, что предварительное расследование не было независимым и эффективным. По мнению Страсбургского суда, необходимо было бы установить, насколько обоснованно спецслужбы во время штурма применили усыпляющий газ и каким было его воздействие на организм человека, а также насколько квалифицированно оказывалась первая медицинская помощь заложникам.
Замминистра юстиции России Георгий Матюшкин после обнародования вердикта ЕСПЧ пообещал тщательно изучить и решить вопрос о подаче жалоб в Большую палату суда. Адвокат потерпевших Игорь Трунов написал жалобу в Следственный комитет, просил возобновить расследование, проверить действия должностных лиц во время и после штурма, но получил отказ. Власти сослались на старое отказное постановление, которое было вынесено на аналогичную жалобу, поданную еще в 2002 году Борисом Немцовым. Тогда следствие указывало, что действия должностных лиц, в частности работников медучреждений, были проверены и для возбуждения уголовного дела нет оснований.
Теракт на Дубровке произошел в конце октября 2002 года. Вечером 23 октября 40 террористов захватили полный зал театра, когда в нем шел мюзикл «Норд-Ост». В заложниках оказались 912 человек. Более 100 человек были освобождены в результате переговоров, нескольким удалось сбежать. Пять человек, в том числе троих пришедших на переговоры, захватчики застрелили. В ночь на 26 октября начался штурм, во время которого спецслужбы применили газ.
Последние эпизоды «дела «Норд-Оста»
Член координационного совета организации «Норд-Ост» Дмитрий Миловидов и адвокат Трунов констатируют, что власти так и не провели тщательного расследования действий штаба по освобождению, а также работы медиков, которые оказывали первую помощь пострадавшим.
Сейчас уголовное расследование дела о теракте продолжается по формальным основаниям — в розыске остается один из пособников террористов Герихан Дудаев.
Расследование дела в отношении еще одного предполагаемого сообщника — Хасана Закаева — завершилось в июле 2015 года, и в ближайшее время дело должно поступить в Московский окружной военный суд. Сейчас прокуратура рассылает повестки о начале процесса семьям всех пострадавших.
Закаев , уроженец чеченского города Урус- Мартан , безработный отец двух несовершеннолетних детей, обвиняется в серии тяжких преступлений: в участии в преступном сообществе, убийствах и покушениях на убийства, пособничестве в терроризме и при захвате заложников, а также в незаконном обороте оружия. По версии следствия, он вместе с находящимся в розыске Гериханом Дудаевым в несколько этапов привез из Чечни в Москву оружие, пояса смертников и взрывные устройства (ВУ-баллоны), которые потом использовались для минирования зала театра. Также обвинение настаивает, что Закаев приобрел машину « Таврия », которую террористы взорвали 19 октября около ресторана « Макдоналдс » на улице Покрышкина , и за год до этого заминировал два автомобиля.
Задержан Закаев был в августе 2014 года в Крыму: пограничники сняли его с поезда по пути в Москву. Ему грозит наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Ранее Мосгорсуд приговорил шесть других сообщников террористов к различным срокам наказания: от 8,5 до 22 лет лишения свободы.
Фактически этот судебный процесс может стать последним шансом для потерпевших поднять вопрос о том, кто виноват в смерти 125 человек, погибших во время и после освобождения театра.
Стресс или отравление?
Следствие отрицает, что причиной гибели заложников стал газ, который спецслужбы применили в театре на Дубровке в ночь на 26 октября перед штурмом. По мнению следователей, к смерти привела совокупность «неблагоприятных факторов».
В обвинительном заключении по делу Закаева (есть в распоряжении РБК), следователи ссылаются на итоговые выводы судмедэкспертиз, сделанных в последующие месяцы после трагедии: «Многофакторный характер причины смерти исключает прямую причинно-следственную связь только между воздействием на организм потерпевших газообразного химического вещества и их смертью».
Далее цитируется заключение судмедэкспертов о том, что хотя смерть и наступила «от острой дыхательной и сердечной недостаточности», но кроме газа свою роль сыграли стресс, отсутствие еды, воды и нормального сна, пониженное содержание кислорода в воздухе. При этом следователи (на основании заключений медиков) исключают версию, что заложники могли погибнуть от механической асфиксии (аспирации рвотными массами).
Результаты экспертиз еще в 2003 году были предъявлены родственникам погибших. Несколько из них впоследствии были опубликованы на сайте общественной организации «Норд-Ост».
«Выводы этих экспертиз противоречат медицинским документам, которые есть в деле», — указывает Миловидов.
В материалах основного дела о расследовании теракта содержатся первичные заключения врачей — карточки вызовов бригад скорой помощи, забиравших заложников из театра, и результаты судебно-гистологических исследований погибших, проведенных в первые дни после штурма (документы есть в распоряжении РБК) . В них в качестве причин смерти (за исключением пяти человек, застреленных террористами) указано «отравление неизвестным веществом».
Родственники погибших и пострадавших неоднократно заявляли журналистам, что уверены: причиной смерти стал именно газ.
Газ не усыпил террористов
«В связи с возникновением реальной угрозы жизни и здоровью большого количества людей, захваченных в заложники… было принято решение о проведении операции», — объясняет следствие в обвинительном заключении необходимость штурма. По версии следователей, террористы обещали начать расстрелы, если их требования — вывод войск из Чечни — не будут выполнены.
Из стенограмм телефонных переговоров террористов (есть в распоряжении РБК), которые содержатся в основном деле, напротив, следует, что утром 26 октября захватчики ждали приезда генерала Виктора Казанцева, уполномоченного вести переговоры от лица президента.
Бывшие заложники рассказывают, что газ был пущен примерно в половине шестого утра 26 октября, рассказывает Трунов. Это подтверждают стенограммы телефонных переговоров террористов — в 5:35 утра человек по имени Антон пытается дозвониться в здание театра одному из главарей террористов Руслану Эльмурзаеву (Абубакару), на записи уже слышны выстрелы и крики, связь обрывается. На следующий звонок в 5:38 отвечает уже другой террорист. «В зале очень сильно воняет. Газовую атаку они нам сделали! Насчет этого мы тоже не дураки!» — сообщает он. Последний разговор — в 5:40 утра, террористы еще отвечают на телефонные звонки.
Сразу после того, как в зал с заложниками был пущен газ, Мовсар Бараев, который, по мнению следователей, был лидером террористов, приказал стрелять по окнам, следует из свидетельских показаний, на которые в своем решении ссылается ЕСПЧ. «Когда пошел газ, женщины-смертницы просто ложились на пол рядом с заложниками и не пытались взорвать зал», — цитируются показания свидетелей.
Только к семи часам утра штурм театра был завершен. Это подтверждают видеозаписи, сделанные московской службой спасения, которые есть у потерпевших, рассказывает Миловидов. На видео зафиксировано, как в 6:48 утра на уровне второго этажа здания происходит вспышка и хлопок.
«У террористов была возможность взорвать театр после того, как был пущен газ, — резюмирует адвокат Трунов. — Они находились по периметру всего помещения и были убиты в разных местах, не только в зале. Газ не усыпил и зрителей: некоторые потерпевшие вышли из театра на своих ногах».
Но следствие настаивает : «В результате правильно принятого решения компетентными органами и грамотных действий сотрудников спецслужб во время освобождения преступная деятельность террористов была прекращена и предотвращен гораздо больший вред, который мог бы наступить при подрыве взрывных устройств, что могло бы привести к массовой гибели людей и подрыву авторитета России на международной арене».
Как организовывали спасение
«Мы провели независимое исследование с участием врачей из тех больниц, куда поступали бывшие заложники. Они проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что основная проблема была не в газе», — рассказывает Ирина Хакамада, бывший вице-спикер Госдумы и сопредседатель партии «Союз правых сил». Во время трагедии она вместе с Иосифом Кобзоном ходила в здание театра для переговоров с террористами.
По словам Хакамады, в этом исследовании медики пришли к выводу, что причиной смерти стала плохо оказанная медицинская помощь пострадавшим. «Через десять минут после штурмовиков в театр должно было войти подразделение военных врачей и оказать помощь на месте: кому что-то для сердца вколоть, кого-то положить правильно. Но этого сделано не было, людей вытаскивали сами бойцы и грузили внавалку в автобусы», — рассказывает Хакамада . «Штаб боялся утечки информации о штурме, все держалось в строжайшем секрете. Главное было победить террористов, а люди — так, ими пожертвовали», — рассуждает политик.
У бригад скорой помощи не было ни антидотов, ни четкой координации — как реанимировать пострадавших и куда их везти, следует из доклада организации «Норд-Ост». Фельдшерам скорых выдали препарат налоксон, который используется при отравлении наркотическими анальгетиками, рассказывали медики, но даже этих капсул не хватало на всех заложников.
«Тела клали друг на друга, и люди просто задыхались, людей с температурой тела, как у живых, отправляли в морг, одно тело вообще было обнаружено в подъезде дома на Ленинском проспекте. Как оно там оказалось?» — недоумевает Трунов.
Директор ЦЭМП Костомарова в показаниях рассказывала, что к городской больнице №13 одновременно подъехало около 47–48 машин, которые доставили 356 человек. Несколько десятков из них уже были мертвы, поэтому с ними не проводились реанимационные мероприятия. Согласно медицинским документам, которые есть в распоряжении организации «Норд-Ост», 102 человека умерли до того, как поступили к медикам.
Действие секретного газа
До сих пор спецслужбы не раскрыли, какой именно газ был применен во время освобождения заложников из театра на Дубровке. Из официального ответа Управления ФСБ по Москве руководителю «За права человека» Льву Пономареву (есть в распоряжении РБК) следует, что спецслужбы применили « спецрецептуру на основе производных фентанила ». Такие препараты, поясняется в письме, применяются в медицинской практике во время операций и оказывают анестезирующее действие.
Об этом же почти сразу после трагедии, 30 октября, заявил министр здравоохранения Юрий Шевченко. «Для нейтрализации террористов был применен состав на производных фентанила. «[Газ] относится к лекарственным средствам и не может вызвать летальный исход», — приводил слова министра портал Newsru.com.
Производные фентанила действительно используются в медицине в качестве анестетических средств, указывает микробиолог и профессор Университета Калифорнии в Дэвисе Марк Уилис в заключении , которое он делал по заказу одного из потерпевших (оно цитируется в решении ЕСПЧ). «Известно, насколько мала разница между дозой, достаточной для усыпления, и смертельной дозой. Смерть, как правило, наступает из-за дыхательной недостаточности. Поскольку все известные производные фентанила имеют схожие и очень узкие границы безопасного применения, можно было ожидать, что люди могут погибнуть от дыхательной недостаточности», — указывает Уилис.
У многих выживших после трагедии начались проблемы со здоровьем. Как рассказывает Миловидов, как минимум у 40 бывших заложников развились хронические заболевания, начались проблемы с памятью, были обнаружены заболевания сердечной и нервной систем. Несколько человек получили инвалидность.
Никто не хочет брать ответственность за случившееся, сетует Миловидов. От государства родственники погибших получили помощь в 114 тыс. руб., еще по 225 тыс. руб. потерпевшим, в том числе и бывшим заложникам, выплатили различные организации.
Кто должен нести ответственность
Сразу же после трагедии государство должно было обеспечить пострадавшим бесплатную медицинскую помощь и выплатить достойную компенсацию, указывает Хакамада. По мнению адвоката Трунова, также власти должны были провести тщательное расследование действий должностных лиц — медработников и штаба по освобождению.
«Это еще не поздно сделать и сейчас: установить, правильно ли действовали те или иные лица», — указывает Трунов. По мнению Миловидова, ответственность за гибель заложников должны нести те, кто принимал решение о штурме с применением газа, в том числе и высшее руководство страны, и руководители штаба. «К ответственности нужно привлечь [тогда главу ФСБ, а ныне секретаря Совбеза] генерала армии Николая Патрушева, замдиректора ФСБ Владимира Проничева и руководителя Центра специального назначения ФСБ Евгения Тихонова — всех тех, кто командовал спецоперацией», — перечисляет Миловидов, потерявший на Дубровке свою несовершеннолетнюю дочь.
По данным организации «Норд-Ост», Проничев и Тихонов закрытыми указами были награждены званиями Героев России за удачно проведенную операцию по освобождению заложников.
Сергей Ястржембский, который в то время был помощником президента и активно комментировал происходящее, врач Леонид Рошаль, который участвовал в переговорах с террористами, и депутат Госдумы Александр Хинштейн, который в то время активно писал про теракт как журналист МК, отказались говорить с РБК на тему теракта на Дубровке.
Теракт на Дубровке: Истории выживших и подвиги погибших 17 лет спустя
23 октября 2002 года начался один из самых страшных террористических актов в истории России
23 октября 2002 года начался один из самых страшных террористических актов в истории России
Чудовищный акт терроризма
В течение двух с половиной суток четыре десятка боевиков удерживали в заложниках более 900 человек в московском Театральном центре на Дубровке. Среди них были зрители мюзикла «Норд-Ост», в том числе дети, а также занятые в постановке актёры и другие служащие театра. Также в заложники попали около 30 учащихся Школы ирландского танца «Иридан», у которых тем роковым вечером была репетиция в одном из помещений центра.
Москва. 26 октября 2002 г. Театральный центр на Дубровке. Фото: Pravda Komsomolskaya/Globallookpress
Только утром 26 октября начался штурм здания. Все террористы, находившиеся там, были ликвидированы. К сожалению, всех заложников спасти не удалось — 130 человек погибли. В ходе операции был применён газ, целью которого было усыпить боевиков. Согласно официальной версии, его основными составляющими являлись производные фентанила, опиоидного анальгетика, применяемого в анестезиологии. Тем не менее точный состав применявшегося газа рассекречен так и не был, поскольку его объявили государственной тайной.
Захват заложников произошёл в 21:15, через несколько минут после начала второго акта. Некоторым из них было разрешено позвонить близким, чтобы сообщить о происходящем, а также о том, что за каждого убитого или получившего ранение боевика террористы станут расстреливать по десять человек.
«Надеялась, это поможет»
Ольга Черняк, в то время юрист «Интерфакса», пришла на представление вместе с супругом. Спектакль не оказал на них должного впечатления, пара даже хотела уйти во время антракта, но всё же осталась на второе отделение. Когда стало окончательно понятно, что происходит захват заложников, они решили сообщить об этом коллегам Ольги.
По её словам, на том конце не сразу поверили в услышанное. Лишь крепкое словцо и подробное описание обстановки помогло собеседникам осознать серьёзность слов Черняк. До того, как у сотрудницы «Интерфакса» забрали телефон, она успела подробно рассказать о сложившейся обстановке: сколько людей находится в зале, куда прикрепляют взрывчатку, с каким оружием ходят террористы. Ольга постаралась передать информацию максимально точно и объективно, чтобы она пригодилась правоохранительным органам. «Я надеялась, что это поможет им решить, как нас спасать», — вспоминает Черняк.
Операция по освобождению заложников. Фото: Денисов Антон/ТАСС
Когда был применён газ, они с мужем потеряли сознание, а позже впали в кому. К счастью, выжили, за что благодарны врачам. В течение нескольких лет приходилось пристально следить за своим здоровьем, и это было не зря. В 2006 году у супругов родилась дочь.
Стараюсь не жить в прошлом, а двигаться вперёд и что-то совершить в настоящем,
С 2017 года Ольга при поддержке группы врачей оказывает онкобольным и их близким посильную психологическую и юридическую помощь в рамках общественного движения «Рак излечим», которое она сама и основала.
Мюзикл выжил, но ненадолго
Удивительно, но, несмотря на это трагическое событие и связанные с ним тяжёлые ассоциации, мюзикл «Норд-Ост» показывали ещё несколько лет. А на сцену выходили те же актёры, которые той осенью 2002 года стали заложниками.
Исполнитель роли Сани Григорьева Андрей Богданов считает, что произошедшее не сказалось каким-то кардинальным образом на популярности спектакля — ни в худшую, ни в лучшую сторону. Он также выразил сожаление, что в итоге мюзикл всё-таки закрыли, назвав его «единственным российским качественным проектом». По его мнению, это произошло точно не из-за творческой составляющей.
Сходили на «Норд-Ост» снова — помогло
Аркадию Винокурову тогда было 16 лет. Сейчас он работает в сфере информационных технологий. На спектакль пришёл с мамой, однако сел отдельно от неё на балконе. А ведь могли вообще не пойти на представление, поскольку опоздали к началу. Но всё-таки решили смотреть со второго акта. И Аркадий, и его мама выжили — женщину вынесли из театра без дыхания, но всё-таки откачали. Её подруга очень тяжело отходила после случившегося, ей понадобилось помощь психиатров. Около полутора месяцев она провела в лечебнице.
Через полгода после теракта Аркадий настоял на том, что нужно снова сходить на «Норд-Ост» и обязательно в тот же центр на Дубровке. «Психологически это помогло: мы как бы попрощались. Дома до сих пор лежит коврик для мышки с надписью “Норд-Ост”», — рассказал собеседник The Village. Примечательно, что день освобождения, 26 октября, совпал с днём рождения отца. Несмотря на тяжёлое состояние, юноша позвонил ему и поздравил с праздником.
Операция по освобождению заложников. Фото: Pravda Komsomolskaya/Globallookpress
По поводу штурма IT-специалист говорит так:
У меня никогда не было претензий к штурмовикам. Они спасли меня, мою маму — какие могут быть претензии? Как подобрать такой газ, который будет безопасен для всех и опасен для террористов?
Вопросов у выживших заложников и родных погибших осталось много. Однако любые другие действия силовиков могли привести к ещё более ужасным последствиям. Об этом критики предпочитают не говорить, указывая лишь на кажущиеся им ошибочными действия правоохранительных органов, медиков и сотрудников других служб.
Операция по освобождению заложников. Фото: Pravda Komsomolskaya/Globallookpress
Урок для всех
В том, что операция на Дубровке была проведена на высоком профессиональном уровне, а спецслужбы действовали грамотно, уверен президент союза офицеров группы «Альфа» Андрей Филатов, который лично знал нескольких спецназовцев, участвовавших в штурме театрального центра. Особенно с учётом того, в каком состоянии после лихих 1990-х находились армия, спецслужбы, да и вообще вся правоохранительная система.
Вместе с тем, по мнению Филатова, свою негативную роль в событиях 23-26 октября 2002 года сыграли СМИ, которые в прямом эфире, по сути, транслировали ход подготовки силовиков к операции, из чего террористам становилось известно многое о действиях штаба. Теракт на Дубровке стал уроком и для них, и для всей страны в целом. Да, потом ещё был Беслан, но уже тогда террористы понимали, что не уйдут живыми. «Они готовились не к переговорам, а к “кровавому шоу”», — считает Филатов.
Рисковали жизнью
В здание заходили и разговаривали с террористами самые разные люди: Иосиф Кобзон, Григорий Явлинский, Ирина Хакамада, врачи Красного креста из Швейцарии, Леонид Рошаль, журналисты Анна Политковская, Сергей Говорухин, съёмочная группа НТВ, глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев. Все они могли погибнуть, быть расстрелянными в любой момент.
26 октября. Иосиф Кобзон. Фото: Pravda Komsomolskaya/Globallookpress
Но больше всего многих потряс поступок 26-летней продавщицы парфюмерного магазина Ольги Романовой, которая, каким-то чудом пройдя через оцепление, ранним утром 24 октября зашла в здание. Мать незамужней и бездетной девушки рассказывала, что пыталась остановить её, хотя до конца поверить в серьёзность слов «Пойду освобождать» было сложно. «Я только не понимаю, как она оказалась внутри. Ведь всё же оцеплено! И никто мне этого объяснить не может», — недоумевала женщина.
По словам очевидцев, Ольга Романова вступила в перепалку с главарём группы боевиков Мовсаром Бараевым, требуя от него «прекратить балаган» и отпустить заложников. Бараев ответил: «Она — агент КГБ. Мы это уже проходили в Будённовске», и после недолгого допроса распорядился её расстрелять…
Ещё раньше по собственной воле зашёл в здание Дома культуры, где удерживались заложники, и подполковник российской армии Константин Васильев. В военной форме, со служебным удостоверением он прошёл через оцепление и, попав внутрь, вступил в переговоры с террористами. Он предложил себя в обмен на заложников-детей, однако боевики не поверили в его героизм, посчитав, что он не мог прийти сам. На записи радиоперехвата слышно, как один из террористов говорит другому, что «пришёл какой-то сказочник», и офицера расстреляли.
Уже после штурма тело Васильева с шестью пулевыми ранениями было найдено в подвальном помещении. У 35-летнего мужчины остались дома жена и маленькая дочь. В 2004 году он был посмертно награждён орденом Мужества.
Источники:
https://www.miloserdie.ru/special/nordost/
https://www.rbc.ru/politics/13/07/2016/5786345f9a79476f4ce3e37f
https://tsargrad.tv/articles/terakt-na-dubrovke-istorii-vyzhivshih-i-podvigi-pogibshih-17-let-spustja_222963
