Все, что нужно знать о дэмиене херсте. Кто покупает работы Дэмиена Херста в Венеции
Кто покупает работы Дэмиена Херста в Венеции?
Более половины произведений, представленных на выставке «Сокровища c места крушения корабля „Невероятный“» Дэмиена Херста, уже проданы. Среди покупателей — крупнейшие коллекционеры мира, в том числе семья Нахмад, Франсуа Пино, семья Муграби и многие другие
Как сообщает обозреватель ARTnews Нэйт Фримен, покупателей уже нашло от 60 до 70% экспонатов с выставки «Сокровища c места крушения корабля „Невероятный“», которая занимает сразу обе площадки фонда Франсуа Пино в Венеции (палаццо Грасси и здание бывшей таможни Пунта делла Догана). Более того, ему стали известны имена покупателей и даже цены на ряд конкретных вещей. Говорят, что продажа произведений стартовала задолго до открытия венецианской выставки, которая начала работу в апреле и продлится до декабря. Некоторые коллекционеры признались журналисту ARTnews, что дилеры Дэмиена Херста показывали им PDF с фотографиями работ с предстоящей выставки на iPad, предварительно получив от них подпись под соглашением о неразглашении информации. Были случаи и покупки кота в мешке, когда вещи приобретались коллекционерами, которые их даже не видели. Впрочем, продажи выросли именно после открытия выставки и особенно в дни ВИП-показов в преддверии Венецианской биеннале, когда коллекционеры со всего мира съехались в город и могли увидеть выставку Херста своими глазами.
По данным New York Times, несколько произведений с выставки приобрел сам Франсуа Пино. ARTnews сообщает, что другой преданный поклонник Херста, арт-дилер Тико Муграби (сын израильского коллекционера Хосе (Йосефа) Муграби) также купил несколько вещей (это косвенно подтверждает его запись в собственном аккаунте в Instagram). Там же среди покупателей упоминаются семейство Нахмад и китайский коллекционер Цяо Чжибин, который год назад открыл музей современного искусства в своем шанхайском караоке-клубе Tank Shanghai. Несколько источников цитируют канадского коллекционера Франсуа Одерматта, который подтвердил факт приобретения им за $2 млн «коралловой» версии скульптуры «Ныряльщик». Он рассказал, что этой весной ему присылали фотографии работ, но решение о покупке он принял только тогда, когда увидел всё своими глазами. Коллекционер также признался, что хотел приобрести все три версии «Ныряльщика», но другие оказались уже куплены.
Ранее стало известно, что Дэмиен Херст планирует заработать около $1 млрд на выставке, которая проходит почти одновременно с Венецианской биеннале. На создание экспонатов художник потратил более £50 млн (около $65 млн) собственных средств, по крайней мере такую сумму он назвал в интервью корреспонденту BBC Уиллу Гомперцу.
Всего на выставке представлено 189 экспонатов, в том числе сотня скульптур (одна из них гигантская) и 21 зал, наполненный предметами небольшого размера. Во сколько обошелся выставочный проект фонду Франсуа Пино, остается загадкой. По данным New York Times, стоимость работ варьируется от $500 тыс. за небольшие произведения до $5 млн за большую скульптуру.
Впрочем, самая дорогая работа пока не продана — за нее, судя по всему, идут заочные торги между коллекционерами. Это бронзовая версия гигантской статуи «Демона с чашей», стоящего в атриуме палаццо Грасси. Она даже не представлена на выставке: из-за слишком высокой стоимости транспортировки было принято решение заменить ее скульптурой, отлитой по той же форме, но из полимера. Как пишет Нэйт Фримен, бронза оценивается в $14 млн, и его источник сообщил, что текущая ставка по ней — $1,3 млн. Кстати, наличие копий — еще один гениальный маркетинговый ход Херста. Все 189 экспонатов выполнены в трех вариантах: в технике, имитирующей объект, заросший кораллами; из ценных материалов (мрамор, бронза и так далее); и «копия» (очевидно, выполненная из полимера). В зависимости от использованного материала отличается и цена на каждый экспонат. По слухам, некоторые коллекционеры покупали сразу три версии полюбившейся им работы.
Несмотря на то что художественная ценность произведений и сама концепция выставки вызывают серьезные споры в арт-сообществе, арт-критики и аналитики рынка искусства признают, что венецианская выставка уже стала триумфальным возвращением Дэмиена Херста на большую художественную сцену после серии творческих и коммерческих неудач последнего десятилетия. Очевидно, что по «сборам» она обойдет его предыдущий рекорд, когда двухдневный аукцион одного художника на Sotheby’s осенью 2008 года принес порядка $200 млн. Интересно, что дилеры Дэмиена Херста Ларри Гагосян и Джей Джоплин из White Cube Gallery отказались комментировать последние продажи художника в Венеции.
Бизнесмен или гений: Что важно знать об акулах, черепах и бабочках Дэмьена Хёрста
Текст: Ксюша Петрова
Сегодня в московской Галерее Гари Татинцяна открывается первая с 2006 года выставка Дэмьена Хёрста — британского художника, которого не зря называют «великим и ужасным», сравнивая то с гениями эпохи Возрождения, то с акулами с Уолл-стрит. Хёрст считается самым богатым из ныне живущих авторов, что только подогревает полемику вокруг его работ. С тех пор как Чарльз Саатчи буквально с открытым ртом разглядывал инсталляцию «Тысяча лет» — эффектную и мрачную иллюстрацию всего жизненного пути от рождения до смерти, — шум вокруг творческих методов и эстетической ценности работ Хёрста не утихает, чему сам художник, разумеется, только рад. Рассказываем, почему работы Хёрста действительно достойны того огромного внимания, которое им достаётся, и пытаемся разобраться во внутреннем мире художника — гораздо более неоднозначном и тонком, чем может показаться со стороны.
↑ «Away from the Flock», 1994
Хёрсту сейчас пятьдесят один, и десять лет назад он полностью отказался от курения, наркотиков и алкоголя — велики шансы, что его карьера продлится ещё несколько десятков лет. При этом трудно представить, что может стать следующим шагом художника такого масштаба — Хёрст уже представлял свою страну на церемонии открытия Олимпиады в Лондоне, снял клип для группы Blur, сделал самое дорогое в мире произведение искусства (платиновый череп с инкрустацией бриллиантами), в мастерских на него работают более ста шестидесяти сотрудников (такое не снилось и Энди Уорхолу с его «Фабрикой»), а состояние превышает миллиард долларов. Имидж скандалиста, прославивший Хёрста вкупе с его серией заспиртованных животных в 1990-х, постепенно сменился на более спокойный: хотя художник всё ещё любит кожаные штаны и перстни с черепами, он давно не демонстрирует свой пенис незнакомым людям, как делал в «годы боевой славы», и всё больше похож на преуспевающего предпринимателя, чем на рок-звезду, хотя по сути является и тем и другим.
Свой необыкновенный коммерческий успех Хёрст объясняет тем, что у него было больше мотивации зарабатывать, чем у остальных участников возглавленного им объединения Young British Artists (ещё во время учёбы в Голдсмитсе Хёрст организовал легендарную выставку «Freeze», которая и привлекла к молодым художникам внимание именитых галеристов). Детство Хёрста нельзя назвать обеспеченным и счастливым: своего биологического отца он никогда не видел, отчим ушёл из семьи, когда мальчику было двенадцать, а мать-католичка отчаянно сопротивлялась попыткам сына стать частью тогда совсем ещё юной субкультуры панков.
Тем не менее она поддерживала его занятия искусством — возможно, от безысходности, потому что Хёрст был трудным подростком и все предметы, кроме рисования, давались ему с трудом. Дэмьен регулярно попадался на мелких кражах в магазинах и вляпывался в другие неприятные истории, но при этом успевал делать наброски в местном морге и изучать медицинские атласы, которые были источником вдохновения его любимого автора — мрачного экспрессиониста Фрэнсиса Бэкона. Картины Бэкона сильно повлияли на Хёрста: оскал знаменитой заспиртованной акулы напоминает повторяющийся у Бэкона мотив раскрытого в крике рта, прямоугольные аквариумы — постоянно встречающиеся на полотнах Бэкона клетки и постаменты.
Несколько лет назад Хёрст, никогда не выступавший на поле традиционной живописи, представил публике серию своих собственных картин, явно вдохновлённых работами Бэкона, — и с треском провалился: критики назвали новые работы Хёрста жалкой пародией на картины мастера и сравнили с «мазнёй первокурсника, не подающего больших надежд». Возможно, эти язвительные рецензии и задели чувства художника, однако явно не повлияли на его продуктивность: с помощью ассистентов, выполняющих всю рутинную работу, Хёрст продолжает свои бесконечные серии полотен с разноцветными точками, «вращательных» картин, создающихся при прокручивании банок краски в центрифуге, инсталляций с таблетками и в промышленных масштабах выпускает отлично продающиеся работы.
← «Untitled AAA», 1992
Хотя Хёрст всегда говорил, что деньги — в первую очередь средство для производства искусства в больших масштабах, нельзя отрицать, что он обладает незаурядным талантом к предпринимательству — равным, если не превосходящим по масштабу талант художественный. Не отличающийся скромностью британец считает, что всё, к чему он прикасается, превращается в золото — и это похоже на правду: даже в депрессивном 2008 году организованный самим Хёрстом двухдневный аукцион его работ в Sotheby’s превзошёл все ожидания и побил рекорд аукциона Пикассо. Хёрст, и внешне напоминающий простого парня из Лидса, не стесняется зарабатывать деньги на предметах, вроде бы чуждых высокому искусству — будь то сувенирные скейтборды по шесть тысяч долларов или модный лондонский ресторан «Pharmacy», оформленный в духе «аптечной» серии художника. Покупателями работ Хёрста становятся не только выпускники Оксфорда из хороших семей, но и новая прослойка коллекционеров — те, кто вышел из низов и заработал состояние с нуля, как и сам художник.
Звёздный статус Хёрста и головокружительная стоимость его работ часто мешают разглядеть их суть — что досадно, потому что заложенные в них идеи впечатляют не меньше, чем распиленные коровьи туши в формальдегиде. Даже в том, что кажется стопроцентным китчем, у Хёрста проскальзывает ирония: его знаменитый усыпанный бриллиантами череп, проданный за сто миллионов долларов, носит название «For the Love of God» (выражение которое можно дословно перевести как «Во имя любви Господа», используется как ругательство утомлённого человека: «Ну ради всего святого!»). По словам художника, к созданию этой работы его подтолкнули слова его матери, которая однажды спросила: «Боже помилуй, что же ты дальше будешь делать?» («For the love of God, what are you going to do next?»). Окурки, с маниакальной педантичностью разложенные в витрине, — способ исчисления времени жизни: как и животные в формалине, и бриллиантовый череп, отсылающий к классическому сюжету memento mori, выкуренные сигареты напоминают о бренности существования, которую при всём желании не способен охватить наш разум. И разноцветные кружки, и окурки, и полки с лекарствами — попытка упорядочить то, что отделяет нас от смерти, выразить остроту пребывания в этом теле и в этом сознании, которое может оборваться в любой момент.
В своих интервью Хёрст всё чаще говорит о том, что в юности чувствовал себя вечным, а теперь тема смерти для него имеет множество других нюансов. «Приятель, моему старшему сыну, Коннору, уже шестнадцать. Несколько моих друзей уже умерли, а я старею, — объясняет художник. — Я больше не тот ублюдок, который пытался наорать на весь мир». Убеждённый атеист, Хёрст регулярно возвращается к религиозным сюжетам, безжалостно препарируя их и раз за разом констатируя, что существование бога невозможно так же, как и «смерть в сознании живущего».
Серии работ с живыми и мёртвыми бабочками воплощают размышления художника о красоте и её недолговечности. Наиболее наглядно эта идея выражена в инсталляции «Влюбиться и разлюбить» («In and Out of Love»): несколько тысяч бабочек вылупляются из коконов, живут и умирают в пространстве галереи, а их прилипшие к холстам тела остаются как напоминание о недолговечности красоты. Как и работы старых мастеров, произведения Хёрста желательно хотя бы раз увидеть вживую: и меметичная «Физическая невозможность смерти в сознании живущего», и «Разделённые мать и дитя» производят совсем иное впечатление, если вы стоите с ними рядом. Эти и другие работы из серии «Естественная история» не провокация ради провокации, а продуманное и лиричное высказывание о фундаментальных вопросах существования человека.
Как говорит сам Хёрст, в искусстве, как и во всём, что мы делаем, есть лишь одна идея — поиск ответа на главные вопросы философии: откуда мы пришли, куда движемся и есть ли в этом смысл? Заспиртованная акула, навеянная детскими воспоминаниями Хёрста о хорроре «Челюсти», сталкивает наше сознание с парадоксом: почему нам не по себе рядом с тушей смертельно опасного животного, ведь мы знаем, что она не может принести нам вред? Не является ли то, что мы ощущаем, одним из проявлений иррационального страха перед смертью, который всегда маячит где-то на краю сознания — и если да, как это влияет на наши поступки и повседневную жизнь?
Хёрста не раз критиковали за его творческие методы и резкие высказывания: например, в 2002 году художнику пришлось принести публичные извинения за то, что он сравнил теракт 11 сентября с художественным процессом. Живой классик Дэвид Хокни осудил Хёрста за то, что он делает работы не своими руками, а использует труд ассистентов, а критик Джулиан Сполдинг даже придумал пародийный термин «Con Art», который можно перевести как «концептуализм для лохов». Нельзя сказать, что все возмущённые возгласы в адрес Хёрста были беспочвенными: художника не раз уличали в плагиате, а также обвиняли в искусственном накручивании цен на свои работы, не говоря уже о заявлениях Общества по защите прав животных, которое беспокоилось за условия содержания бабочек в музее. Пожалуй, самый абсурдный конфликт, связанный с именем скандального британца, — его противостояние с шестнадцатилетним художником Картрейном, который продавал коллажи с фотографией работы Хёрста «Во имя любви Господа». Художник-мультимиллионер отсудил у подростка двести фунтов, которые он заработал на своих коллажах, что вызвало бурное возмущение представителей арт-рынка.
Концептуализм Хёрста не так бездушен, как может показаться: действительно, художник рождает замысел, а воплощением занимаются десятки его безымянных ассистентов — однако практика показывает, что Хёрста действительно волнует судьба его работ. Случай с той самой заспиртованной акулой, которая начала разлагаться, стал одним из любимых анекдотов арт-мира. Чарльз Саатчи решил спасти работу, натянув кожу многострадальной рыбы на искусственный каркас, однако Хёрст забраковал переделанную работу, заявив, что она уже не производит такого устрашающего впечатления. В итоге уже испорченная инсталляция была продана за двенадцать миллионов долларов, однако по настоянию художника акулу заменили.
Друг и соратник Хёрста по YBA Мэт Коллишоу описывает его как «хулигана и эстета», и если с хулиганской частью всё понятно, то про эстетическую сторону часто забывают: пожалуй, необыкновенное художественное чутьё Хёрста можно оценить лишь в экспозициях работ из его обширной коллекции или в его собственной галерее Newport Street Gallery, в которую художник-миллиардер в последнее время вкладывает все силы.
«Я не верю в „данную богом“ гениальность, но почему-то продолжаю верить в магию искусства, хотя и не очень этого хочу. Я верю в науку и хочу получить чёткие, ясные ответы, — говорит Хёрст. — Мне хотелось бы создавать объекты, которые будут иметь значение всегда. Поиск универсальной истины — невероятно честолюбивый замысел, но кто-то же должен этим заниматься».
Чего не хватает одному из самых дорогих художников современности
«Кто-то мне сказал «тебе здорово повезло – ты можешь продавать людям всякое дерьмо и называть это искусством», а в ответ на мое «зачем мне это, почему бы не творить искусство?» – «искусство – волшебство, оно не о том, чтобы дурачить людей». Дэмьен Хёрст вспоминает этот разговор, стоя среди трехметровых абстрактных холстов, покрытых – в технике импасто – густыми, даже рельефными точечными мазками насыщенных кондитерских цветов. Картины расставлены у стеклянных стен просторной мастерской в здании Thames Wharf (Лондон) архитектора Ричарда Роджерса, через которые открывается вид на реку, изгибающуюся между подвесным Хаммерсмитским мостом и арочным мостом Патни. Все это работы из серии Veils («Покровы»), написанной Хёрстом в 2017–2018 гг.
Дружелюбный седеющий Хёрст в испачканной краской куртке и джинсах предлагает стул, хватает пластиковый лист, который должен защитить меня от непросохшей краски, и объясняет: «Все эти работы – вокруг колористики, – какой цвет с каким хорошо смотрится». Публикуя их несколько недель назад в Instagram, он выражался торжественнее: «Они похожи на абстрактные картины знаменитого французского колориста [конца XIX – начала XX в. Пьера] Боннара, я играл с масштабом, полотна большого размера выглядят отлично Лучи солнца на цветах, и к черту все остальное!»
Я не вижу ни волшебства, ни «дурачить людей», ни Боннара – лишь слабо сделанную и слишком приторную имитацию абстрактного импрессионизма, напоминающую серию Хёрста 1990-х Visual Candy («Визуальный леденец»). До дрожи знакомые коллекционерам работы серии Veils стоимостью до $1,7 млн были выставлены в этом месяце в галерее Gagosian в Лос-Анджелесе и распроданы в первый же вечер.
Галерея Гари Татинцяна показала несколько работ Дэмиена Хёрста
«Что бы я ни делал – это всегда роман с живописью, – продолжает Хёрст. – Говорят «художник», «живописец», «ваятель». Мне кажется, что «живописец» лучше всего. Я всю жизнь обожал именно живописцев, но боялся, что сам недостаточно хорош, чтобы соответствовать». Хёрст вспоминает, что, когда в конце 1980-х начинал карьеру, живопись считалась старомодной: «Я хотел рисовать и скрыть тот факт, что рисую, поэтому цвета стали главным критерием, когда я выставлял лекарства в шкафчиках». («Шкафчики для лекарств», Medicine Cabinets, – ранняя работа Хёрста (1988–1989 гг.), начатая еще во время учебы в Голдсмитском колледже: инсталляция – выставленные в шкафчиках пустые баночки и упаковки от лекарств – была призвана продемонстрировать разницу между жизнью и смертью, мифом и медициной. – «Ведомости».) «Даже в работе с мухами я подобрал цвета, синий и черный (инсталляция «Тысяча лет», 1990, см. врез). А с животными в формальдегиде я хотел воссоздать картину [Фрэнсиса] Бэкона в трех измерениях, с мясом», – рассказывает Хёрст.
Так что Хёрст стал скульптором и шоуменом. С апреля по декабрь 2017 г. в Венеции прошла его выставка «Сокровища с места кораблекрушения «Невероятного» с экстравагантными поддельными артефактами. Пока толпы мастеров ломились на выставку, Хёрст обнаружил: «Ради венецианского проекта я провел столько времени и с таким множеством людей. В моем распоряжении оказался свободный год, и я снял эту студию, чтобы рисовать. Моя компания не очень довольна этим. Им не нравится, что я рисую».
Жизнь и смерть по Дэмьену Хёрсту
Хёрст родился 7 июня 1965 г. в Бристоле. Учась в лондонском колледже Голдсмит, в 1988 г. организовал выставку Freeze. Это событие считается днем рождения группы «Молодые британские художники» (Young British Artists), хотя само название было придумано четырьмя годами позже. Речь о группе современных представителей концептуального искусства, сформировавшейся вокруг учеников колледжа. Одним из первых покупателей Хёрста стал миллионер, коллекционер и меценат Чарльз Саатчи.
Его привлекла инсталляция «Тысяча лет» – о круговороте жизни и смерти. В стеклянном контейнере лежит гниющая коровья голова. К ней ползут личинки мух, развиваются, превращаются в насекомых и, взлетев, погибают в установленной в том же контейнере электрической мухобойке.
Следующей известной работой Хёрста стала «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (1992) – четырехметровая акула, разделенная на три части, в трех стеклянных кубах с формальдегидом. Это положило начало целому «зоопарку» разрезанных животных в формальдегиде. Например, «Разделенные мать и дитя» (1993) – туши коровы и теленка, разрезанные пополам вдоль и помещенные в контейнеры с формальдегидом.
Тема смерти часто фигурирует в творчестве Хёрста. В 1991 г. он выставил инсталляцию «Влюбиться и разлюбить» из бабочек, которые рождались, свободно летали, размножались и умирали в комнате с покрашенными полностью в белый цвет полотнами. А в 2007 г. Хёрст создал платиновый череп, инкрустированный 8601 бриллиантом. Производство обошлось в 14 млн фунтов, продан череп был за 50 млн фунтов. Его название For the Love of God переводится как «Из любви к Господу», но означает также восклицание «Да что ж такое-то, господи!».
Последняя крупная выставка Хёрста, «Сокровища с места кораблекрушения «Невероятного», прошла в Венеции с апреля по декабрь 2017 г. Ее 189 экспонатов будто бы были найдены на месте крушения корабля, перевозившего коллекцию турка Амотана II в середине I – начале II в. Для пущей достоверности на них есть «наросшие за века» моллюски, а в зале размещены фото- и видеосъемки, как в 2008 г. аквалангисты находят якобы старинный корабль (выставке предшествовало погружение всех экспонатов на дно океана, чтобы заснять их «спасение»). Но если присмотреться, среди экспонатов можно найти даже самого Хёрста, пожимающего руку Микки-Маусу. Хёрст готовил выставку 10 лет.
В 2012 г. газета Daily Mail писала, что состояние Хёрста оценивается в 250–400 млн фунтов.
Хёрст превращает в деньги почти все, с чем имеет дело. Известна история, как колумнист The Sunday Times Э. Джилл в 2006 г. пытался продать завалявшийся неизвестно кем написанный портрет Сталина где-то в 1950-х на аукционе Christie’s за 800 фунтов. До торгов его не допустили, сославшись на то, что не торгуют изображениями Сталина или Гитлера. Тогда Джилл попросил своего друга Хёрста пририсовать портрету красный нос и поставить подпись. В 2007 г. аукцион без проблем принял работу с эстимейтом 8000–12 000 фунтов и продал за 140 000 фунтов. Ведомости
«Разве ваша компания работает не на вас?» – «Об этом можно поспорить, потому что она играет важную роль в жизни многих людей». Так всегда у Хёрста. «Когда я начинал, у меня было столько идей. Я не знал, что с ними делать. Я боялся, что про меня будут говорить: за все берется, но ничего не удается. Я думал о себе как о коллективном шоу». Коллективное шоу – это как раз то, что напоминает нынешнее творчество, в котором ему помогает целая команда ассистентов. «Всякий раз, когда возможно кому-то что-то делегировать, я буду это делать», – говорит он.
Он создавал Veils одновременно с другими сериями; сделанная помощниками Colour Space («Цветовое пространство») – вариации на тему его всепроникающей концепции Spot Рaintings (так называемые точки Хёрста – симметрично расположенные круги, оттенки которых не повторяются. – «Ведомости»). Хёрст хотел, чтобы ряды разноцветных точек одного и того же размера на белом фоне выглядели так, как будто их напечатала машина. Новация Colour Space в том, что круги расположены несимметрично. В прошлое воскресенье коллекцию показали в Хоутон-холле (Норфолк), великолепной палладианской резиденции, возведенной для первого британского премьер-министра Роберта Уолпола (1721–1742).
Источники:
https://www.theartnewspaper.ru/posts/4499/
https://www.wonderzine.com/wonderzine/entertainment/art/225364-damien-hirst
https://www.vedomosti.ru/lifestyle/articles/2018/04/06/756012-chego-ne-hvataet-hyorstu
