Жизненный и творческий путь ф абрамова. Представитель ‘деревенской прозы’

Ф. А. Абрамов и деревенская проза

Если подбирать определение рассказам Федора Алексеевича Абрамова, то лучше всего, пожалуй, подойдет классификация Василия Шукшина: рассказ-судьба, рассказ-характер, рассказ-случай. Писатель архангельского севера, удивительного русского «края Ойкумены» – Пинежья, за которым начинается уже Северный Ледовитый океан, рассказывает о своих земляках, рассказывает так, как будто ставит им памятники: что ни рассказ, то памятник – прочтешь и никогда не забудешь!

В Питер за сарафаном.

Один из таких памятников – рассказ «В Питер за сарафаном», воспоминание старушки Филипьевны о молодых своих годах, когда она, молодая и глупая, позавидовала подаренному ее подружке сарафану, привезенному из далекого Питера, и решилась сама пойти за таким же. В этом рассказе много не просто удивительного, мало ли какие фортели выкидывают чудаки рода человеческого, в нем есть такое, что приоткрывает завесу над природой того самого, пресловутого, загадочного…, правильно догадались, русского характера, правда, с северной «придурью». Ведь не то удивительно, что глупая молоденькая девчушка (пятнадцати лет от роду), пошла за полторы тысячи верст за обычным сарафаном. Это еще можно понять, потому что в сарафане виделся ей не просто кусок ситца, а ее счастье, любовь, семья, вся жизнь, ведь она свято уверовала, что именно из-за сарафана столько кавалеров у ее подружки-дурнушки! А удивительно то, что отец благословил дочь на это безумие:
«А тата-покойничек, из солдатов был, крутой на руку. Икону с божницы схватил: «Моя, говорит, девка! Иди, Олька. Люди же, говорит, ходят»… «иди, говорит, Олька, ищи свое счастье».
Разве это не то самое – русское, безумное: Иванушкою-дурачком да за Жар-птицей сказочной, Мишею Ломоносовым да за наукою, Васею Тредиаковским да за поэзией!
Горький знал это, когда говорил: «Безумству храбрых поем мы песню!». Много можно говорить о выразительных средствах этого рассказа, то хроникально краткого, то живописно подробного, об удивительном северном языке, о тонком параллелизме образов бесконечного прошлого и отжившего настоящего. Из всего этого ясно виден вывод: этот ранний рассказ (1961 г.) написан настоящим мастером. Не могу напоследок удержаться от одной пространной цитаты, в какой-то мере подтверждающей сказанное выше.
«Припав к окну, я долго провожал глазами ковыляющую по песчаной дороге маленькую, одинокую в этот час на деревенской улице старушонку…Пусто, совсем пусто стало на улице. Пахло лесным дымом, чадом, от песчаной дороги несло зноем пустыни, и только еле приметная цепочка следов, проложенная от крыльца к соседнему дому и всё ещё дымящаяся пылью, указывала на то, что тут недавно прошел человек.
Вот так же когда-то, думал я, проложила свой след на Питер безвестная пинежская девчушка. Давно смыт тот след дождями и временем. Скоро смоет время и самое Филипьевну. Но хождение ее, как сказка, останется в памяти людей.
Да, хорошо это – оставить по себе хоть крохотную сказку, помогающую жить людям».
Этот рассказ – в классификации Шукшина рассказ-случай, в нём главным рассказчиком, мыслителем, мерилом является судьба человека. Следующий рассказ – «Собачья гордость» – это рассказ-характер.

Выловил мужик, Егор Тыркасов, из воды щенка, одного из утопленного соседом выводка, назвал Утопышем. Да еще в щенках заметил в нем немалую отвагу и силу.
«Дарья, – говорю жёнке-то,- да ведь он настоящий медвежатник будет». И воспитал так, что «пойду бывало, в лес – уж если зверь есть, не уйдет. Башкой к тебе или грудиной поставит – вот до чего умный пес был!» А потом по пьяному делу поставил капкан на медведя, а сам за водкой пошел. А пес по его следу, да в капкан. «Увидел я пса в капкане, зашатался, упал на снег, заныл. Ползу к нему навстречу… «Ешь, говорю, меня, сукина сына, Топко…А он знаешь, что сделал?. Руку стал мне лизать…Заплакал я тут. Вижу – и у него из глаз слезы. Что, говорю, я наделал, друг, с тобой? А он и в самом деле первый друг мне был. Сколько раз из беды выручал, от верной смерти спасал. Что – нога зажила, а не собака. Раньше на людей кидался, а тут сидит у крыльца, морду задерет кверху и все о чем-то думает». Завел новую собаку, да Утопыш её загрыз: «Как это, чужая собака с ее хозяином на охоту пойдет! Не знаю, денег мне жалко стало – пятьсот рублей за песика уплатил, или обида взяла, только я ударил Утопыша ногой. Опрокинулся пес, потом встал на ноги, похромыкал от меня. А через две недели подох… Это я так думаю, через гордость свою подох… Как умер, дак я уж больше собаки не заводил. И с охотой распрощался».
Как вы заметили, все вышеизложенное – почти сплошная цитата. Рассказ и так короток, а пересказывать своими словами – длиннее получится. Что называется: лучше не скажешь! Может он, герой рассказа, все это и выдумал, точнее додумал, наделил собаку своей совестью. Да ведь в том-то и дело, что наделил. Ведь это значит, что наш русский человек к собаке лучше относится, чем мы к людям. А мы что – не русские? Да ведь сами видите, что такие, да не такие.
Так что рассказ этот не менее удивительный, потому что только русский характер способен так поменять свою жизнь, «съесть» себя из-за того, чего не воротишь, переживать из-за «ерунды». В кавычках, потому что ерунда это только с точки зрения стороннего наблюдателя русского характера, а не его обладателя. А для нас это понятное и естественное дело (понятное, но не легкое и доступное), от которого и происходит русская совесть, русское самопожертвование, русский характер.

Следующий рассказ – это уже рассказ-судьба. Он пронзительный и счастливый. О судьбе человека, начавшего с воровства и тюрьмы, а закончившего лесником, да не просто лесником, а настоящим хранителем леса – лесным защитником, поэтом лесного царства.
Никто из мужиков не любит Гошку Чарнасова: живет на отшибе, лишнее деревце срубить не даст, а сам с ума сходит: то сосны сажает, то кедры разводит … Лучше всего об это скажет его жена:
«Он меня этими кедрачами и взял… Разве я за такого гопника пошла бы? Из лагеря вернулся, никто глядеть на него не хотел – старый да страшный. А я что – против него совсем девчонкой была.» Дальше рассказывает, как разглядела за этим «гопником» настоящую живую, любящую душу, готовую ухаживать за соснами, как за собственными детьми. Да так и получилось, потому что своего ребенка она не доносила из-за тяжелой лесной работы, и остались они бездетными, и все равно счастливыми…
« Вот мои дети! Наташа плачет, убивается, а я говорю: не плачь; кто чего родит – одни ребятишек с руками да ногами, а мы, говорю, с тобой сосновых народим. Сосновые-то еще крепче. На века».
Вот это характер! Способность без остатка отдать себя делу и не искать никаких отдушин, отпусков: разве от жизни нужен отпуск? Разве от счастья нужен отдых? Правда, позавидуешь такой внутренней цельности, завершенности, умению жить счастливо.
Герои Абрамова чем-то похожи на шукшинских чудиков, по крайней мере они так же не умеют жить. Но они все же принципиально другие. Они деревенские, они, в отличие от шукшинских, деревни своей не теряли, они живут землей, лесом, рекой, им города задаром не нужно. Их боль совсем другого порядка, она от цельности, а не от раздвоенности, как у шукшинских героев.

1) Творчество ф.А. Абрамова и «деревенская проза».

Ф.А. Абрамов – патриарх «деревенской» прозы и по возрасту, и по стремлению постичь истоки, суть современной литературы о судьбах крестьянства, и по масштабу творческих задач. В ряду «деревенских» писателей Абрамов выделяется интересом к социальному миру деревни. «Я всегда стремился и стремлюсь увидеть в живом и конкретном человеке явные и скрытые приметы времени, эпохи», – говорил он. Он мастер остро социальной прозы, оставаясь при этом бытописателем в лучшем смысле этого слова.

Обращение к теме русской деревни, новый для послевоенной литературы взгляд на граничащую с современностью историю России поставили Абрамова в ряд наиболее значимых фигур русской литературы 60-70-х. В своем подходе к литературе Абрамов ощущал близость творчеству таких писателей, как В. Белов, В. Распутин, С. Залыгин, Е. Носов, Б. Можаев, В. Афанасьев.

В произведениях Абрамова, как и в произведениях других писателей «деревенской прозы» (В. Белова, В. Шукшина, В. Распутина и др.) остро поставлен вопрос о раскрестьянивании, об уходе людей из деревни в город, о судьбе человека, вынужденного покинуть деревню, но так и не нашедшего своего места в городе. Абрамов заговорил об исходе крестьянской цивилизации, о том, что деревня является «материнским лоном», где зарождался и складывался национальный характер.

Прозе Абрамова свойствен драматический образ человека, покинувшего деревню, который привлекает всех деревенских прозаиков, поскольку в нем полнее всего отразились определенные жизненные противоречия. По мнению Абрамова, широкое распространение людей подобного типа вызвано крупными промахами в социальной политике в деревне.

Таким образом, по своей тематике произведения Абрамова близки произведениям других авторов «деревенской прозы». Что касается стилистики, то творцам «деревенской прозы», включая Абрамова, принципиально чужды приемы модернистского письма, гротескная образность. Им близка культура классической русской прозы, они восстанавливают традиции сказовой речи, плотно примыкающей к характеру персонажа – человека из народа.

2) Проблематика и идейно-художественный замысел тетралогии «Братья и сёстры» (1958-1978).

Сам Абрамов говорил: «Много видел я… людского горя и страданий. Но еще больше мужества, выносливости и русской душевной щедрости. И вот на основе всего увиденного и лично пережитого и родился впоследствии мой первый роман “Братья и сестры”».

Тетралогия «Братья и сестры» – своеобразный романный цикл, созданный по своим внутренним законам, отличным от способов создания эпопеи, то не снижает его художественных достоинств и продиктовано смыслом. Этот цикл аккумулирует в себе черты эпоса, хроники, социально-психологического, социально-философского и социально-бытового романов.

Само название тетралогии («Братья и сестры») не случайно. Оно указывает на единство, близость народа, объединившегося ради общей цели. Согласно В.А. Недзвецкому и В.В. Филиппову, народом движет «великая, неведомая доселе сила» и эта сила «есть сила мира (и служащего ей неброского народного патриотизма) в двух значениях этого понятия: жизни без войны и жизни как согласия, единения, взаимного участия между людьми. Человеческое единение жителей Пекашина… состоялось, благодаря древнейшему духовному первоначалу народно-крестьянского бытия. Эта почва – христианство, это начало – христианская этика с ее заветами любви и сострадания, прощения обид и жизни по совести. «Братья и сестры» – это и форма церковно-христианского обращения к верующим, и форма не коллективного просто, а соборного общежития».

В романном цикле автор прослеживает судьбу трех поколений крестьян, ему «захотелось дать срез последнего тридцатилетия крестьянской жизни России». Потенциально эпопейный замысел был реализован через воссоздание отдельных, принципиально важных этапов крестьянской советской истории. В «Братьях и сестрах» показана деревня в самый первый год войны, на кануне Сталинградского сражения. В «Две зимы и три лета» – переход от войны к миру, неимоверно тяжелый послевоенный восстановительный период. В «Путях-перепутьях» – кризисные явления в развитии сельского хозяйства летом и осенью 1950-го года, а также настоящий переворот в лесном деле, его технизация на рубеже 40-50-х годов, глубоко задевшее северную деревню. В романе «Дом», где изображены события 70-х годов, подводятся печальные итоги многочисленных попыток улучшить положение дел в деревне.

В первой книге («Братья и сестры») писатель сосредоточен на том, что ученые называют эпическим состоянием мира, когда каждый отдельный человек живет интересами народа, когда смыслом военной жизни крестьянства становится в объединении усилий в борьбе с общей бедой, взаимопомощь, взаимовыручка, та родственность, которая обозначена в названии романа. Автор не стремится к глубокой психологической переработке характеров, для него является важным исследование духовного состояния народа. Пафос этой книги накладывает отпечаток и на ее строение: в густонаселенном романе, где действуют сразу несколько крестьянских семей (Пряслины, Нетесовы, Дунаевы, Ставровы, Клевакины и др.), все персонажи равноправны, здесь нет главных героев, чей жизненный путь составил бы основной сюжет, отразил логику авторской мысли.

Последовательное описание обыденных событий, своеобразной хроники пекашинской жизни (посевная, сенокос и др.), повторяющейся из года в год, – составляет сюжет этого романа, что и позволило одним критикам и литературоведам определить его жанр как хронику, другим – как социально-бытовой роман, третьим – как роман социально-психологический с элементами эпоса. Такой разнобой вызван тем, что в «Братьях и сестрах» есть элементы всех упомянутых разновидностей и ни одна из них не является доминирующей. Этот роман – наиболее автобиографический в цикле, отсюда и прямое авторское выражение в нем, и многозначительные лирические отступления.

В двух последующих романах цикла («Две зимы и три лета», «Пути-перепутья») изменяется творческая задача, а с нею и принципы изображения. Новые социально-политические условия, в которых оказалась послевоенная деревня, не являли собою картину эпического состояния мира и требовали глубокого художественного исследования возникающих социальных противоречий, главным из которых было трагическое расхождение государственных интересов и личных интересов крестьянства, прожившего всю войну и послевоенные годы на пределе человеческих сил, отдавая почти все, выращенное в колхозе, платя налоги с индивидуального хозяйства и ничего не получая взамен. Труд утрачивает всякую ценность и смысл. Сокращаются посевы, зарастают навины, в свое время с таким трудов отвоеванные у леса.

В годы войны уговаривали местные руководители: «Терпите, бабы! Кончится война, тогда заживем. Тогда наедимся досыта!». Но вопреки ожиданиям пекашинцев послевоенные годы оказались не менее трудными. В этой ситуации у пекашинцев возникает тысяча вопросов (напр., почему люди в колхозе работают задаром?).

В послевоенное время происходит распад того единства народа, которое в первом романе именовалось «братья и сестры». Брошенный властью на произвол судьбы человек начинает сам искать пути выживания, каждый по-своему. Образ народа двоился, троился, распадался на множество судеб, поэтому в соответствии с жизнью и замыслом писателя в романной структуре какие-то герои выдвигаются периодически на первый план. В романе «Две зимы и три лета» это Михаил Пряслин. В романе «Пути-перепутья» это Подрезов и Лукашин.

«Две зимы и три лета» – роман-хроника, и это отражено в названии, по которому можно судить о временной протяженности действия. Здесь автор охотно использует документ, что также соответствует жанру романа. «Пути-перепутья» – социально психологический роман, в котором показана социальная жизнь Пекашина, а точнее, кризисный момент, вызревание недовольства в деревне: председатель колхоза Лукашин ощущает, что крестьяне существуют отдельно от него, психологически – вне колхоза, живут своей жизнью.

Работа писателя над романом «Дом» сопровождалась глубокими раздумьями о путях развития России, о чем свидетельствуют его письма и дневниковые записи, относящиеся к этому времени: «Сейчас очевидно – экономика наша зашла в тупик. Два пути: коренные реформы и кредиты в капиталистических странах. Пошли по второму пути. Нельзя доводить принцип частной… собственности до крайности. Полное разъединение людей. Духовное обнищание. Помешательство на копейке… Все коммерция. Все бизнес. Нет литературы…».

Перед автором стояла труднейшая из задач – провести собственное исследование истории советской деревни в контексте самой жизни.

В свете современности, освещающей прошлое и оценивающей его, вся тетралогия Абрамова обрела завершенный характер, стала монументальной народной эпопеей. Эта эпопея выросла из романов-хроник, сохранила их в себе, не утратив ни на миг интереса к личности, к внутренней жизни человека, сочувствия к его праву на свое, особенное «я» и сознание неизбежного драматизма отношений между личным и общим.

Фёдор Абрамов, писатель: биография, творчество

Абрамов Федор Александрович – писатель, публицист и литературовед советского периода. Был одним из ярчайших представителей «деревенской прозы» – очень популярного направления 60-80 годов ХХ века. Многие рассказы автора вошли в круг детского чтения и стали частью школьной программы.

Семья и детские годы

Родился будущий писатель Федор Абрамов в деревеньке Веркола Архангельской области 29 февраля 1920 года.

Он появился на свет в бедной и большой крестьянской семье. Отца звали Александром Степановичем, мать – Степанидой Павловной. У четы было пятеро детей, Федя оказался последним. Время было неспокойное, шла Гражданская война. Семья сильно нуждалась, у них не было даже целой одежды и обуви. В 1921 году глава семейства скончался от простуды.

Теперь вести хозяйство пришлось Степаниде Павловне вместе со старшими детьми. Соседи считали, что семья погибнет. Но через 10 лет Абрамовы уже обзавелись своим хозяйством и давно забыли про голодное время. Благополучие далось нелегко. Михаилу, старшему сыну, пришлось устроиться на работу и стать для младших наставником. Федор позднее писал о нем как о «брате-отце». Но и младшим приходилось непросто – будущий писатель научился косить уже в 6 лет.

В этом же возрасте маленький Федя пошел в школу. Учился на отлично, в 3 классе даже получил премию – ткань для пошива рубашки и брюк.

Лучший ученик

В 1932 году Федор Абрамов, биография которого представлена здесь, окончил начальную школу. Он хотел пойти в семилетку, недавно открывшуюся, но его не взяли. В первую очередь принимали детей из бедных семей. Федя очень любил учиться и страшно был расстроен этим событием.

К зиме, к счастью, ситуация прояснилась, и ребенка приняли в школу. Из-за сложностей дома Федя вскоре переехал жить в семью брата Василия, который впоследствии помог ему получить высшее образование.

Будущий писатель и в старшей школе продолжал учиться на отлично. Не раз его награждали премией, которая была хорошей помощью семье.

В 1938 году Абрамов окончил школу и был без экзаменов принят в Ленинградский университет на филологическое отделение.

Военное время

Как и многие другие, Федор Абрамов, ученик третьего курса, в 1941 году отправляется на фронт, вступив в народное ополчение. Юношу направили в артиллерийско-пулеметный батальон, где он уже в сентябре получил ранение и был отправлен в тыл на лечение. Травма оказалась неопасной, и через несколько месяцев он вернулся в строй.

И сразу же попал в бой – пришел приказ о прорыве. Солдаты должны были проделать брешь в заграждении противника, укрываясь за телами товарищей, которые пойдут впереди. Абрамову выпало идти во втором десятке. В нескольких метрах от цели ему автоматной очередью перебило ноги. Уже вечером похоронная бригада нашла его совершенно случайно – один из солдат пролил ему на лицо воду, и раненый застонал.

Так Абрамов оказался в госпитале блокадного Ленинграда. В 1942 его эвакуировали с другими раненными по «Дороге жизни». После окончания лечения он получил трехмесячный отпуск. Это время писатель провел в родном краю, работая учителем в карпогорской школе. В тылу оказалось не легче, чем на войне. Здесь было много тяжелой мужской работы, которую приходилось выполнять женщинам и детям, но страшнее всего были голод и постоянные похоронки.

Летом 1942 он возвращается в армию и попадает в нестроевую часть – ранение не позволило вернуться на фронт. Через год оказывается в отделе контрразведки СМЕРШ, служба идет хорошо. В 1944-м Абрамов становится старшим следователем.

Высшее образование

В ноябре 1944 Федор Абрамов решает возобновить обучение и просит разрешения поступить на заочное отделение Архангельского педагогического института. Также он просит прислать документы из ЛГУ о том, что он окончил три курса филфака.

Однако ректор не согласился с таким решением и просил демобилизовать Абрамова для продолжения обучения. В 1948 писатель оканчивает филфак и поступает в аспирантуру.

Личная жизнь и ополчившиеся критики

Во время учебы Абрамов Федор Александрович встречает свою будущую жену. Она также училась на филфаке, звали девушку Людмилой Крутиковой. Поженились молодые люди в 1951 году. Их первым домом стала небольшая коммунальная комната со скудной обстановкой. В этом же году произошло еще одно знаменательное событие – Абрамову удалось защитить кандидатскую диссертацию.

В 1954 году писатель опубликовал статью, которая вызвала множество нападок со стороны критиков и общественности. Она была опубликована в «Новом мире» и носила название «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе». В ней автор нещадно критиковал собратьев по перу, лауреатов Сталинской премии, которые в своих произведениях не писали всей правды. Абрамов без прикрас, с подробностями описал тяжелый труд крестьянской жизни, изобразил картины голода и болезней, показал, насколько тяжки налоги. Для того времени это было невероятно откровенно и резко.

Вскоре после публикации статьи был снят главный редактор «Нового мира», которым тогда был А. Т. Твардовский. Официальная критика набросилась на Абрамова, он оказался в опале. Зато среди студентов и передовой молодежи писатель стал настоящим героем.

Вскоре Абрамова вынудили уступить и признать, что в статье он допустил ошибки. Ему угрожали исключением из партии и увольнением с работы. Сдаться вынудила еще и необходимость опубликовать новый роман «Братья и сестры», который мог попасть под запрет.

Успех в Европе

До 1960 г Федор Абрамов работал в университете, но затем решил посвятить все свое время писательской карьере.

В 1963 выходит новая повесть писателя – «Вокруг да около». Это произведение подверглось нападкам цензуры, хотя редакция пыталась схитрить, разместив его в разделе «Очерков и публикаций». Никакие меры не помогли, повесть официально была названа «идейно порочной», а произведения Абрамова запрещали печатать еще несколько лет.

Вскоре «Вокруг да около» публикуют на английском языке в Лондоне, затем она появляется в ФРГ, США, Франции и других странах. Абрамову даже предложили приехать в Великобританию с лекциями, но в то время выезд из СССР был невозможен.

Борьба с цензурой

Произведения Федора Абрамова, несмотря на продолжающиеся нападки, продолжают сохранять свою злободневность и резкость. Такими были романы «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья» и повести «Пелагея», «Деревянные кони», «Алька». Все эти произведения ждала очень нелегкая судьба. Их не принимали в печать и запрещала цензура, из некоторых текстов вырезались целые главы. Только в урезанном виде произведения пускали в печать, остальное оказывалось в мусорной корзине редакций. Тем не менее популярность Абрамова у читателей только росла.

Последние годы

В 1980 году к Абрамову наконец-то приходит признание правительства и цензуры, он получает орден Ленина. Произведения писателя активно печатаются в газетах и журналах.

В последние годы своей жизни Федор Абрамов активно путешествовал. Так, в 1977 году он побывал в Германии, однако поездку омрачили воспоминания о Великой Отечественной. Затем были путешествия в Финляндию, которую он посещал несколько раз и был в восторге от местного гостеприимства, и США, где его многое поразило и огорчило.

Мало кто знал, но Абрамов был тяжело болен, здоровье писателя было значительно подорвано, кроме того, с годами сказались на нем и его фронтовые раны. В 1982 году писатель перенес тяжелую операцию, через год была назначена вторая. К сожалению, 14 мая 1983 Абрамов скончался от сердечной недостаточности.

19 мая писатель был похоронен в Верколе, на своей родине, недалеко от дома, который он сам когда-то построил.

«Братья и сестры»

Этот роман был напечатала в журнале «Нева» в 1958 году. В течение шести лет писались «Братья и сестры» Федора Абрамова. Он выкраивал для написания ежедневно по несколько часов в перерывах между лекциями и тратил на роман все свое свободное время.

Произведение было высоко оценено критикой и читателями. Оно было посвящено описанию жизни деревни в послевоенные годы. Писатель правдиво и достоверно изложил все, что видел сам. Роман несколько раз переиздавался, даже был опубликован в Чехословакии.

Однако сам писатель считал, что произведение еще не завершено и требует продолжения.

«Две зимы и три лета»

Этот роман и стал продолжением «Братьев и сестер». Он был опубликован в 1968 году в «Новом мире». Это стало началом цикла «Пряслины».

Однако эта книга уже не была так благодушно встречена цензурой. Редакция журнала «Звезда», куда Абрамов отнес произведение, отказалась его печатать в предложенном виде. Тогда «Две зимы и три лета» отправился в «Новый мир», где тут же был опубликован. Читатели приняли роман с восторгом, однако критика отреагировала не так однозначно – вышло несколько уничтожающих статей. Издать произведение одной книгой не получилось, зато редакция «Нового мира» выдвинула его на соискание Государственной премии.

«О чем плачут лошади»

Это самый большой сборник рассказов Абрамова, предназначенный для среднего школьного возраста и входящий в список рекомендованной литературы для детей. Включает произведения, описывающие сельскую местность, жизнь ее обитателей, тяготы и невзгоды. «О чем плачут лошади» – прекрасный образец не только произведений Абрамова, но и классической деревенской прозы. Немаловажен и тот факт, что писатель старался быть максимально правдивым. Это делает его рассказы историчными.

Венец творения

Самым лучшим романом автора считается «Дом», который завершает цикл «Пряслины». Произведение свидетельствует о том, что Федор Абрамов, книги которого представлены здесь, значительно вырос как писатель. Если обычно в своем творчестве он обращался главным образом к социальным вопросам, то в «Доме» значительно расширил проблематику. Теперь его интересуют и философско-нравственные темы, касающиеся человеческого бытия и мироздания.

Над романом Абрамов работал в течение пяти лет – с 1973 года по 1978-й. Произведение казалось писателю готовым уже в 1977 году, но в последний момент он передумал и решил его полностью переработать, на что ушел еще целый год.

Однако печатать «Дом» в полном варианте цензура запретила, поэтому роман имел много правок и даже дописок корректоров. Эти изменения никак не согласовывались с автором. Но и в таком виде произведение произвело ошеломляющий эффект и вызвало восторг у читателей.

Подводя итоги, можно сказать, что жизнь Абрамова не была легка. Писателю приходилось постоянно бороться с цензурой, терпеть нападки критиков и давление со стороны партии. Тем не менее он не желал отступать от правды и до последнего продолжал описывать настоящую жизнь, не приукрашивая ее в угоду правительству.

Источники:

https://www.proza.ru/2013/01/23/1827
https://studfile.net/preview/6020835/
https://www.syl.ru/article/304596/f-dor-abramov-pisatel-biografiya-tvorchestvo